Деньги жертвам Холокоста: подводя итоги

Keystone

15 лет назад швейцарские банки заключили с США соглашение об уплате 1,25 млрд. долларов жертвам Холокоста и их наследникам. Дипломаты, курировавшие эту проблематику, подводят итоги в интервью swissinfo. ch.

В 1996 году Томас Борер (Thomas Borer), тогда молодой энергичный сотрудник Министерства иностранных дел Швейцарии, работал в Берне. Мадлен Кунин (Madeleine Kunin) была тогда же назначена президентом Б. Клинтоном послом США в Швейцарии. Оба дипломата даже не предполагали, что вскоре они окажутся в эпицентре политического кризиса, который станет для правительств обеих стран серьезным испытанием на долгие годы.

Судебный иск против швейцарских банков был подан в 1995 году в Нью-Йорке. Истцы утверждали, что пережившие Холокост не имеют доступа к своим банковским счетам в Швейцарии. В Конфедерации это поначалу не вызвало практически никакой реакции. «Банкиры и Швейцария в целом были тогда уверены, что после окончания Второй мировой войны все ее последствия и открытые вопросы уже раз и на всегда урегулированы», — признает сегодня Томас Борер.

Арбитражное соглашение от 1998 года

12 августа 1998 года швейцарские банки «UBS» и «Credit Suisse» заключили со «Всемирным еврейским конгрессом» арбитражное соглашение.

Банки обязались выплатить компенсацию в сумме 1,16 млрд франков оставшимся в живых жертвам Холокоста и их потомкам. Из них 742 млн. франков было предусмотрено направить в пользу лиц, чьи деньги после войны остались лежать на банковских счетах в Швейцарии.

Дальнейшие 394 млн франков были предназначены для переживших Холокост беженцев, остановленных на швейцарской границе и высланных в Германию, а также для жертв принудительных работ. Выплаты получили и жертвы не еврейского происхождения.

Идентификация получателей осуществлялась через специальный «Claims Resolution Tribunal» в Цюрихе. Распределение денег началось в 2001 году и к 2013 году «практически завершилось».

В действительности все оказалось куда сложнее. Мадлен Кунин заступила на свой дипломатический пост в Берне в августе 1996 года. «Сразу же после моего приезда в Конфедерацию ее роль во Второй мировой войне стала самой главной темой в рамках нашего двустороннего досье. Мне приходилось заниматься этим вопросом практически ежедневно».

Этому предшествовали парламентские слушания по поводу «спящих счетов» — невостребованных банковских активов в швейцарских банках, которые стали регулярно проводиться американским сенатором Альфонсом д‘Амато (Alfonse D’Amato) в Нью-Йорке с начала 1996 года.

«Банкам Швейцарии потребовалось немалое количество времени на раскачку, чтобы потом все-таки подключиться к сотрудничеству», — говорит М. Кунин. «При этом они сознательно воздвигли очень жесткие бюрократические барьеры, которые долгое время позволяли „ничейным состояниям“ и дальше оставаться на швейцарских счетах».

Keystone

Вначале следовало определить объемы «ничейных» средств на швейцарских счетах. Поэтому Федеральный совет решил, что швейцарские банки должны подробно ответить на запрос «Всемирного еврейского конгресса», — поясняет Томас Борер. В мае 1996 года швейцарские банки достигли с представителями различных еврейских организаций взаимопонимание на предмет организации работы специальной арбитражной комиссии под председательством бывшего главы Центробанка США Пола Волкера (Paul Volcker). Она должна была внести ясность в вопросы. связанные с «ничейными» деньгами в швейцарских банках.

В начале 1996 года президент Билл Клинтон поручил заместителю государственного секретаря Стюарту Айзенштату (Stuart Eizenstat) провести дополнительное расследование относительно невостребованных активов и золота нацистов на счетах в швейцарских банках. Это спровоцировало в Швейцарии серьезные дебаты, но швейцарское правительство решило не реагировать на весь этот шум.

«Наша политическая система, главная сила которой — не президент, а семь равноправных министров, не слишком приспособлена для разрешения серьезных внешнеполитических кризисов», — говорит Томас Борер. «А ведь проблема „ничейных счетов“ затронула правовые, финансовые и внешнеполитические аспекты. Каждый из них относился к компетенции „своего“ департамента (министерства). В результате в дело были вовлечены пять или шесть членов Федерального совета, и каждый думал, что ответственность лежит на другом».

Комиссия Бержье

«Независимая комиссия экспертов Швейцария — Вторая мировая война» («ICE») была создана правительством Швейцарии в декабре 1996 года во главе с авторитетным швейцарским историком Жаном-Франсуа Бержье (Jean-François Bergier, 1931-2009), с целью «прояснить с правовой и исторической точек зрения судьбу состояний и капиталов, перемещенных в Швейцарию перед, во время и непосредственно после Второй мировой войны».

Членами комиссии были четыре историка из Швейцарии и четыре из-за рубежа (Великобритании, Израиля, Польши и США). Среди вопросов, которыми занималась комиссия, были также проблемы торговли золотом и финансовых транзакций с участием Швейцарии, а также отношения швейцарских промышленных кругов с нацисткой Германией, включая вопросы принудительного труда и политики Швейцарии в области беженцев.

Комиссия работала с 1996 по 2002 гг., бюджет проекта составил 22 миллиона франков. Полные итоги работы комиссии составили 11 тыс. страниц, опубликованных в 25 томах. Комиссия Бержье смогла, в частности, доказать факт сотрудничества Швейцарии с Германией, что стало сильнейшим ударом по «патриотической» картине национальной истории страны.

Наконец, это сложное дело взял в свои руки бывший министр иностранных дел Швейцарии Флавио Котти (Flavio Cotti). Он создал специальную рабочую группу, а возглавил ее Томас Борер. Дело было в октябре 1996 года. «Я проводил большую часть времени в самолетах, летевших в Вашингтон, Лондон, Тель-Авив и другие столицы мира. Кроме того, данная тема занимала все большее место в средствах массовой информации. Каждый день в газетах появлялись новые публикации», — рассказал Т. Борер.

Одной из задач рабочей группы было, в частности, противодействовать негативной информационной кампании в американских СМИ. Томас Борер, со ссылкой на позицию швейцарских банков, заверил комиссию Волкера в Нью-Йорке, что ни один сантим из денег жертв Холокоста в итоге на счетах в Швейцарии не останется.

Комиссия Бержье

Кроме группы Котти-Борера швейцарское правительство распорядилось в декабре 1996 года о создании еще и независимой международной комиссии экспертов под председательством известного швейцарского ученого-историка Жана-Франсуа Бержье (Jean-Francois Bergier). Ее задачей было исследовать роль Швейцарии во время Второй мировой войны, и то, как награбленное нацистами золото и иные активы могли попасть в Швейцарию. «…Она должна была ни много ни мало отыскать историческую правду», — поясняет Т. Борер. Стюарт Айзенштат опубликовал в мае 1997 года свою версию этой правды, обвинив Швейцарию в сотрудничестве с нацистской Германией. Швейцарские банки он прямо описал как «нацистские банки».

«Я смог прочесть этот отчет за день перед обнародованием и был глубоко потрясен. Уже в то время я был неплохим специалистом по вопросу о роли Швейцарии в войне. Отчет Айзенштата приводил к совершенно неправильным ключевым выводам», — говорит экс-посол Т. Борер. «До обнародования отчета Айзенштата большинство швейцарцев было настроено на примирительное разрешение конфликта. Но когда Швейцария оказалась под градом обвинений в помощи нацистской Германии, „противостояние обострилось“.

Мадлен Кунин (Madeleine Kunin). Keystone

„У швейцарцев было такое чувство, что их обвиняют, причем совершенно несправедливо“, — рассказывает Мадлен Кунин. „К нему добавилось распространенное убеждение, что Швейцария не сделала ничего такого, за что ей нужно было бы стыдиться. Многие представители молодого поколения швейцарцев выступали вообще за то, чтобы, наконец, подвести черту под этой исторической главой“.

Швейцарские банки со своей стороны начали осознавать, что в опасности находится не только их репутация, но и будущее экономическое благополучие», — отмечает посол М. Кунин. «В конце-концов они тоже начали, как говорится, сотрудничать со следствием, но на это ушло определенное время».

В июле 1997 года банки Швейцарии обнародовали список владельцев «невостребованных состояний». Газеты по всему миру его перепечатали. Для М. Кунин это был не только политический, но и личный успех. Она родилась в 1933 году в Цюрихе в еврейской семье, которая в 1940 году бежала в Нью-Йорк. «Это был особенный момент, когда я увидела в списке имя моей матери: у нее тоже был банковский счет в Швейцарии. Так внезапно я сама тоже стала частью истории».

Арбитражное соглашение от 1998 года

12 августа 1998 года, согласно договоренности, швейцарские банки согласились выплатить жертвам Холокоста 1,25 миллиардов долларов. Пятнадцать лет спустя, в 2013 году, нью-йоркский судья Эдвард Р. Корман (Edward R. Korman) распределил эти деньги по конкретным лицам и официально закрыл дело.

«Чтобы осознать такие вещи, обеим сторонам еще потребуется время», — говорит сегодня Томас Борер. «Возможно, у нас, швейцарцев, слишком позитивный взгляд на нашу роль во Второй мировой войне. Соглашение же стало в любом случае возможностью оглянуться назад, подвести итоги. Положив конец конфронтации, оно было решением, позитивным для всех».

Мадлен Кунин согласна с таким высказыванием. «Я думаю, это была тяжелая ситуация, но, в конце концов, справедливость восторжествовала. История с „ничейными состояниями“ была очень сложной. Но когда я покидала Швейцарию, то у меня было чувство, что я совершила что-то очень важное».

Точка зрения историка

Швейцария уже начиная с 1945 года находилась под давлением Соединенных Штатов, искавших здесь и в других странах имущество нацистов. Это утверждает швейцарский историк Ханс Ульрих Йост (Hans Ulrich Jost). Швейцария — то есть ее банки — отказывалась предоставлять информацию о «ничейных» банковских счетах, ссылаясь на банковскую тайну. В 1946 году из Швейцарии ясно даже прозвучала «агрессивная критика» в адрес «кое-кого на Западе», а точнее — американских политиков, — напоминает ученый. В Швейцарии было распространено мнение, что Госдеп, который стремится разрушить швейцарскую банковскую систему, откровенно пляшет под дудку еврейских общин.

Тем не менее, несмотря на все это, прагматичная Швейцария предпочла в 1946 году пойти на мировую с Америкой, с тем, что бы потом самой начать искать у себя средства погибших евреев, депонированных нацистами на счетах в Швейцарии, — говорит Ханс Ульрих Йост. Понятно, что никакого движения в этой истории тогда не было и быть не могло. «В 1960-е гг. швейцарское правительство попыталось подтолкнуть банки с тем, чтобы они на самом деле начали розыск владельцев (или наследников владельцев) так называемых „невостребованных состояний“. Однако банки отвергали любой контроль над их активами», — уточняет историк. «Правительство же особо не настаивало, и так все это и продолжалось до начала 1990-х гг.».

Идеи как правых, так и левых политических партий на предмет того, как можно было бы разрешить это историческое противоречие с «ничейными» деньгами, были порой диаметрально противоположны, и особым вкладом в решение проблемы они не стали. Однако давление со стороны США и международных еврейских организаций стало настолько велико, что большинство швейцарских политиков все-таки признали в итоге, что курс Швейцарии во время Второй мировой войны можно считать каким угодно, но безупречным он точно не был.

Когда Комиссия Бержье опубликовала в 2002 году свой Заключительный доклад, то из рядов консервативно настроенных политиков в адрес главы комиссии вновь стали доноситься обвинения в том, что вверенная ему структура занимается, де, «фальсификацией» истории, находясь на про-американских и про-еврейских позициях. Ханс Ульрих Йост напоминает, что правительство и парламент Швейцарии так и не собрались обсудить Заключительный доклад, хотя они и намеревались это сделать тогда, когда Комиссия Бержье только создавалась. «Это было ясным признаком того, что политики меняют свое мнение по отношению к собственной истории на более критическое», — говорит историк.

За последние десять лет, однако, «проявилось некое движение в обратную сторону, и сегодня мы вновь находимся в ситуации, когда швейцарская политика во время Второй мировой войны представляется патриотическим образом — то есть, не слишком объективно». Например, правоконсервативная «Швейцарская народная партия» («SVP») потребовала даже, чтобы «любые критические замечания о швейцарской политике периода войны» были вычеркнуты из школьных учебников кантона Цюрих», — говорит Ханс Ульрих Йост.

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот.