Заметки на полях «Доктрины Иньяцио Кассиса»

Иньяцио Кассис (Ignazio Cassis) во время традиционной летней поездки правительства Швейцарии по стране в старом центре исторического города Земпах, кантон Люцерн, 30 июня 2019 года. Keystone / Urs Flueeler

Швейцария сформировала видение своей внешней политики на период до 2028 года. Характерной ее чертой является, в частности, понимание внешнеполитического курса как пакета мер по «защите и продвижению национальных интересов».

Швейцарская внешняя политика до сих пор остаётся для экспертов «черным ящиком». Во многом в этом виновата сама Швейцария, которая не считает целесообразным «отягощать» окружающий мир сложностями собственной истории и особенностями своего социального устройства. Во-первых, считают здесь, иностранцам все равно ничего объяснить невозможно. Не поймут они, как, например, в стране президент меняется каждый год. Во-вторых, сознательно делая ставку на клише, Конфедерация на самом деле поступает очень мудро: она тем самым добивается клишированных, то есть предсказуемых, а потому стабильных и не столь, что очень важно, дорогостоящих, отношений с внешним миром.

Свой вклад в стабильность внешнеполитических позиций Швейцарии на протяжении столетий вносит ее нейтралитет. Этот тезис можно услышать очень часто, хотя мало кто может точно сказать, а что это, собственно, означает в наше время на практике. То есть ясно, что данный принцип подразумевает запрет на присоединение к военно-политическим блокам и на ведение войны на стороне одного из этих блоков. Но то, что адекватно описывало реалии 19-го века, сегодня уже оставляет многие вопросы открытыми. 

Не менее важным поэтому является традиционное отсутствие у Швейцарии с окружающими ее соседями серьезных политических, ценностных и языковых проблем. Наконец, внешнеполитическая стабильность Швейцарии во многом коренится в довольно парадоксальном и уникальном обстоятельстве, а именно в отсутствии у неё в традиционном смысле внешнеполитических доктрин, а также попыток «продавить» на международной арене свои взгляды на то, как должен быть устроен этот мир. Странно? На самом деле более чем логично! 

Страна без дипломатии

В 1848 году, то есть к моменту образования современной федеративной Швейцарии, в стране не было ни традиций централизованного управления, ни, соответственно, опыта ведения классической «внешней политики больших европейских кабинетов». Фактически вплоть до начала 20-го века в Швейцарии, можно считать, ни дипломатии, ни внешней политики в современном и традиционном понимании не было.

Положительной стороной данной ситуации была возможность вести многовекторный «курс», в рамках которого Конфедерации, на разных этапах истории, открывались разные «окна» и «опции». Имея сразу четырех мощных соседей, она могла не опасаться попасть в зависимость от кого-либо одного из них. Многовариантность внешних связей сокращала степень внешнего давления на страну, что для выживания малого государства было фундаментально важно.

С другой стороны, комплексность непосредственного внешнего окружения была чревата в потенциале множественностью возможных конфликтных очагов. Что делать, если четыре великие державы, окружающие Швейцарию, начинают основывать между собой сложные коалиции? Что делать, если эти страны, как в период двух мировых войн, начинают принадлежать к враждующим блокам?

Но время шло, сложность окружающего мира заставляла усложняться и саму Швейцарию, в том числе и ее внешнюю политику, точнее то, что тогда совершенно произвольно складывалось у неё в этой области. Процесс формирования происходил в отсутствие жесткого управления со стороны федерального центра. В стране росла и развивалась экономика, в стране формировались очаги культурного развития, причем и экономика и культура сами по себе, по своей собственной инициативе, налаживали какие-то отношения с окружающим миром.

Системные основания швейцарской внешней политики

И именно этим «подсистемам» государственного организма и были, во многом, делегированы внешнеполитические функции, особенно в период после 1848 года, когда задача рационального регулирования внешнеполитического курса была впервые осознана как конкретная управленческая задача и как структурный вызов в адрес еще совсем неопытного государства. С тех пор в Швейцарии не государство формирует рамочные условия развития внешних связей страны в целом, диктуя их затем вышеупомянутым «подсистемам», но сами эти «подсистемы», на своём уровне, как сотрудничая с государством, так и оппонируя ему, вырабатывают модус контактов с внешним миром, который потом реализуется через парламент и дальше через федеральное правительство.

Оппонирование может иногда принимать скандальные формы: речь идет, в частности, об «акции» швейцарца Томаса Хиршхорна (Thomas Hirschhorn) на выставке Swiss-Swiss Democracy, организованной в Швейцарском культурном центре («Centre culturel Suisse») в Париже в декабре 2004 года (подробности о скандале ниже).

Это оппонирование может быть и структурного характера, например, когда роль поставщика патронов и автоматов начинает сталкиваться с имиджем Швейцарии в качестве «честного маклера», посредника и миротворца. Именно такая ситуация возникла недавно в рамках поставок швейцарской авиационной техники Саудовской Аравии. В итоге было принято решение самолеты поставлять, но не оказывать технической помощи и поддержки владельцам этих самолетов. Если это внешняя политика — то она очень «особенная», потому что во времена господства в ЮАР режима апартеида Швейцария осуществляла туда поставки, даже не боясь санкций ООН. Что изменилось? 

Итак, внешняя политика в Швейцарии складывалась поначалу как внешняя экономическая и внешняя культурная политика. Позже в этот уже довольно сложный конструкт добавились ещё две подсистемы: оказание помощи развитию и туризм. Структуры, которые оформились на базе этих подсистем, претендуют на звание самых мощных и влиятельных внешнеполитических институтов Швейцарии. Речь идет о мидовской Дирекции по сотрудничеству и развитию (DEZA), а также о национальном швейцарском Офисе по делам туризма Schweiz Tourismus.

В любой другой стране они были бы отраслевыми департаментами огромного МИД, но в Швейцарии все построено по принципу «в случае сомнения в пользу самостоятельности и автономии». В итоге мы имеем по меньшей мере четыре мощных структуры, каждая из которых в автономном и очень «свободном режиме» занимается формированием и проведением внешней политики на важнейших направлениях:

— DEZAВнешняя ссылка: автономное подразделение МИД, организует помощь развитию и техническую помощь странам третьего мира и постсоветского пространства

— Schweiz TourismusВнешняя ссылка: продвижение Швейцарии в мире в качестве привлекательного туристического направления

— Совет по культуре Про ГельвецияВнешняя ссылка: продвигает в мире «современную культуру из Швейцарии» (это понятие следует отличать от «швейцарской культуры» в формате традиционного фольклора)

— Switzerland Global EnterpriseВнешняя ссылка и система швейцарских «бизнес-хабов», которые обычно приданы консульствам или посольствам и помогают швейцарскому бизнесу торить дорогу на рынки соответствующих стран.

— Сеть SwissnexВнешняя ссылка. Недавно в области экономики начала укрепляться в качестве отдельного жанра еще и «инновационная дипломатия» с упором на продвижение швейцарских разработок в области перспективных технологий, например, БПЛА (дронов). Именно такой структурой является сеть Swissnex, курирует работу которой также МИД Швейцарии. Но пока она не столь могущественна, как DEZA.

Вокруг, на дальних «орбитах», «роятся» неправительственные организации и независимые «мыслительные фабрики», такие как Public EyeВнешняя ссылка, Alliance SudВнешняя ссылка, Швейцарское общество внешней политики Gesellschaft für AussenpolitikВнешняя ссылка, внешнеполитический институт Foraus,Внешняя ссылка Центр исследования проблем безопасности при ВТШ Цюриха (The Center for Security Studies at ETH ZürichВнешняя ссылка), швейцарский Фонд мира SwisspeaceВнешняя ссылка. Венчает же всё это здание собственно Министерство иностранных дел Швейцарии (EDAВнешняя ссылка), расположенное в Берне в комплексе Федерального парламента, в его «Западном Крыле» и задающее, имея относительно скромный и компактный чиновничий аппарат, общее стратегическое направление внешней политики.

Западное крыло Федерального дворца в Берне, местораспложение МИД Швейцарии. Keystone / Peter Klaunzer

Такая конструкция стала результатом процессов, имевших место в последние примерно 30 лет, а рубежным событием здесь следует рассматривать референдум 1991 года о вступлении или невступлении Швейцарии в еврозону. Именно тогда и были расставлены вехи, вдоль которых стала развиваться внешняя политика Швейцарии как страны, находящейся вне Европейского интеграционного проекта. Соответственно, в 1993 году в стране было разработано новое стратегическое видение внешнеполитических целей и приоритетов, учитывающее все актуальные на тот момент реалии. С тех пор мир стал качественно иным. Положение на мировой арене сейчас определяются такими факторами, как:

— ослабление традиционных механизмов контроля над вооружениями;

— угроза со стороны международного терроризма;

— проблемы, связанные с защитой окружающей среды;

— экономическая глобализация;

— рост интенсивности миграционных потоков;

— «Гибридные», «ассиметричные» по своему характеру войны и конфликты;

— неолиберальные тенденции в сфере глобальных финансовых рынков;

— стремительное развитие новых СМИ и цифровая революция.

Стремясь приспособиться к новой ситуации, Швейцария и представила своё новое видение мировой политики и своего места в ней на период до 2028 года. С учетом среднего времени пребывания федеральных министров в Швейцарии на своих постах этот документ, подробнее о котором можно прочитать ниже, вполне можно назвать «Доктриной Кассиса».

Когда-то Швейцарию называли «великой дипломатической державой», но, очевидно, что появление этой «доктрины» совпало с не совсем оптимальными позициями, занимаемыми страной на мировой арене, не говоря уже о том, что сами эти понятия («дипломатия», «великая держава») утратили своё традиционное наполнение и сейчас приобретают какое-то новое, пока еще смутно различимое содержание. Это обстоятельство становится особенно заметным, если обратиться к проблематике заключения Рамочного соглашения с ЕС.

Изменилась и сама страна в смысле прихода к власти новой генерации политиков, для самосознания которых характерно внутреннее, даже не всегда осознаваемое ими самими убеждение в том, что положение, в котором находится Швейцария (богатейшая и одна из самых стабильных и демократических стран мира), есть нечто данное раз и навсегда. Вместе со всей Европой Швейцария последние по меньшей мере 50 лет находилась «в отпуске от истории». Ей ничто не угрожало, она никому не угрожала, при этом старое поколение политиков, помнящих еще ощущение смерти, дышащей буквально в затылок, ушло из активной политики и общественного сознания.

Поэтому неудивительно, что эти люди, например Франц Бланкар (Franz Blankart), бывший статс-секретарь теперь уже не существующего Федерального ведомства по вопросам внешнеэкономической деятельности (Bundesamt für Aussenwirtschaft — Bawi), или Томас Борер (Thomas Borer), бывший посол Швейцарии в Берлине, нынешнюю генерацию внешнеполитических деятелей и результаты их работы оценивают очень критично. По их мнению, Федеральный совет, федеральный кабинет министров, не считает необходимым проводить «ясную внешнеполитическую стратегию. Швейцария часто умудряется просто-таки „просыпать“ важные события, и именно поэтому она не способна обеспечить устойчивое продвижение швейцарских интересов на международной арене».

Такого мнения, в частности, придерживался Т. Борер. Он уверен, что «Швейцария «не только слишком «скромно» действует в мире, но и почему-то отказывается использовать «свои собственные козыри». Высказанное несколько лет назад, это мнение сохраняет свою актуальность и сейчас, особенно если посмотреть на вопрос так называемой «экивалентности биржевого права» между ЕС и Швейцарией. По воле Брюсселя режим «эквивалентности» прекратил действовать с 1 июля 2019 года, что является прямым нарушением, например, Ст. 7 «Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС)», в соответствии с которым процедуры признания и сертификации не могут осуществляться таким образом, чтобы они становились «средством дискриминации между странами… или скрытым ограничением в торговле услугами». Швейцария, таким образом, имеет в своём распоряжении козырь, который она, однако, не задействует: иск в адрес руководства ВТО.

Швейцария в непредсказуемом мире

Изменить ситуацию как раз и хочет «доктрина Кассиса», в которой указано, что мир «стал более жестким, бурным и менее предсказуемым». Одновременно в этом документе указано на необходимость более активно вести процесс конвергенции политики внешней и внутренней. Выше мы уже показали, что внешнее давление всегда вело в Швейцарии к внутренним переменам. То есть корреляция между политикой внешней и внутренней существовала всегда. То же самое, с одной стороны, происходит и сейчас: например, проблемы в отношениях с ЕС вызывают в Швейцарии активные общественные дебаты, и в прессе очень активно обсуждают, как будет складываться кооперация с Евросоюзом и как те или иные документы, которые контрагенты подпишут в ближайшем будущем, повлияют на логику функционирования швейцарских политических институтов.

С другой стороны, современное швейцарское массовое общество не рассматривает сейчас внешнюю политику как нечто очень важное. На недавней «женской забастовке» середины июня 2019 года не прозвучало ни единого внешнеполитического лозунга. Давно уже никто не выходит на улицу в Швейцарии протестовать против войны. Если Венгрия (1956 год) или Чехословакия (1968) были актуальны для швейцарских граждан, то войны в Сирии или Украине — уже нет. 

Внешняя политика начинает интересовать швейцарцев только тогда, когда какую-то тему подхватывают СМИ. Например, такой темой стала немецкая «капитан» Карола Ракете, подбирающая в Средиземном море тонущих беженцев. Для газеты «Тагес Анцайгер» она «спасительница жизней», для журнала «Вельтвохе» она участница «недостойного медийного спектакля»: плюрализм мнений налицо, и это правильно. А вот тема украинского кризиса в общественном сознании отсутствует, потому что она фактически отсутствует, или появляется относительно редко, в ведущих СМИ страны.

Поэтому, затрагивая вопрос о конвергенции политики внутренней и внешней, «доктрина Кассиса» скорее имеет в виду создание базиса для будущей общественной легитимизации объективных структурных внутренних перемен в стране, которые станут результатом, например, подписания с ЕС рамочного соглашения или возможного подписания с США многострадального Соглашения о свободной торговле. 

Воздействовать на общественность в плане повышения ее интереса к внешней политике никто не собирается, с учетом того, что международной информации теперь в распоряжении любого желающего более чем достаточно. То есть активно рассказывать миру о том, что делает, например, Швейцария в зоне украинского конфликта, тот же МИД не собирается, не собираются наращивать свои усилия на этом направлении и традиционные СМИ. Это можно сравнить, например, с тем, как поступила «Нойе Цюрхер Цайтунг» в области информации о Германии и для Германии, увеличив число пишущих на немецкие темы журналистов вдвое (здесь подробнее). Но это логично: швейцарцам Германия ближе Украины.

В результате же увеличивается риск возникновения «серой зоны фейковых новостей», тем более что в Швейцарии читать на русском или украинском умеет микроскопическое меньшинство экспертов. Каково мнение МИД Швейцарии на этот счет? Пресс-секретарь Генерального секретариата МИД Швейцарии Георг Фараго (Georg Farago) не стал уточнять этот вопрос, указав, что в «доктрине Кассиса» не идет «речи о перечне возможных коммуникационных средств», и что решение о задействовании таких средств принимается обычно в зависимости от того или иного конкретного случая.

В итоге это означает только одно: сотрудничество с «возможными коммуникационными средствами» МИД Швейцарии будет выстраивать по принципу ad hoc, используя свои каналы и контакты. Так было недавно, когда швейцарская Счетная палата проанализировала финансовую целесообразность для страны иметь малые посольства в странах восточной Европы, не входящих в ЕС, в ответ на что сразу в нескольких газетах как по команде появились репортажи о том, сколь важны, оказывается, для Швейцарии посольства и диппредставительства в Братиславе и Минске, и это понятно: для МИД как для структуры эти посольства являются должностями и деньгами. Но не только.

Акценты Иньяцио Кассиса

Новый министр иностранных дел Швейцарии Иньяцио Кассис начал свою карьеру в духе регионального политика, неожиданно попавшего на верха власти и еще не привыкшего к тому, что на таком уровне не принято говорить по всеуслышание о том, что «король голый» и что прежде чем комментировать какие-то события, надо уяснить жаргон и «формулы красноречия и умолчания», разработанные на экспертном уровне в недрах МИД. Поэтому одно из первых его «наивных» заявлений на тему роли и характера деятельности такой структуры, как БАПОР, произвело довольно заметный медийный эффект.

Чуть позже министр столь же открыто выступил за скорейшее подписание Рамочного соглашения с Евросоюзом, что, впрочем, отражения в «Видении внешней политики до 2028 года» не нашло. Там речь по-прежнему идет о «консолидированном билатеральном формате» отношений Швейцарии с Европейским союзом. Тем не менее, как пишет журнал «Вельтвохе», «нельзя оспорить тот факт, что министр и в самом деле хочет добиться корректировки внешнеполитического курса». И в самом деле, если посмотреть на его предшественников, то мы увидим, что Иньяцио Кассис намерен действительно расставить акценты несколько иначе.

Одна из его предшественниц, социалистка Мишлин Кальми-Ре делала ставку на «активный нейтралитет», рассматривая геополитику с откровенно идеалистических позиций. Последовавший за ней Дидье Буркхальтер рассчитывал укрепить в мире позиции Швейцарии как «честного маклера» и «беспартийного посредника», побывав даже в прифронтовом Мариуполе в Украине. Что касается Иньяцио Кассиса, то он предлагает вернуться к внешнеполитической классике, а именно к «продвижению и отстаиванию национальных интересов».

Нынешний посол Швейцарии в России Ив Россье, недавно с такой помпой и в присутствии своего непосредственного начальника открывший в Москве новый комплекс зданий посольства Швейцарии, еще в 2015 году, будучи статс-секретарём в МИД, предупреждал во внутренней мидовской записке, цитируемой «Вельтвохе», что понятие «отстаивание интересов» не в полной мере «отражает наши реальности» и что правильнее было бы говорить о «дипломатических задачах». Но вот теперь Иньяцио Кассис, представляющий правоцентристскую партию швейцарских либералов FDP, предлагает перезагрузить понятие «интересов», не ограничиваясь только «дипломатическими задачами» культурного экспорта или «дипломатического сопровождения внешнеэкономических интересов», хотя в «Видении внешней политики до 2028 года» говорится и об этом. В чем могут состоять такие интересы?

В заключении Соглашения о свободной торговле с США? Безусловно! В продвижении Швейцарии как крупной культурной нации? Разумеется, и поэтому-то Берн намерен активно участвовать во всемирной выставке в Дубае в 2020 году, не пожалев на это почти 15 млн франков и назначив главным своим спонсором табачный концерн, что уже стало скандалом. В развитии своего имиджа как поставщика инновационных технологий? Конечно, а потому Швейцария активно продвигает себя в США в качестве создателя инновационных БПЛА (дронов). И тем не менее нельзя не увидеть, что к этим традиционным аспектам прибавился, точнее, вернулся, и еще один новый, а на самом деле очень старый, аспект: выживание малого государства на международной арене зависит от того, насколько действенным является международно-правовой режим. Сила малого государства и залог его безопасности — в праве.

Отпуск от истории завершился

Швейцария, будучи малой страной, почувствовала это первой. Именно поэтому она уже сейчас все более пристально посматривает, не вызывая особенного медийного «хайпа», на не входящий в ЕС регион Центральной Восточной Европы, включая Украину и Белоруссию. В обыденном общественном сознании Швейцарии эти регионы как предмет какого-то пристального интереса отсутствуют полностью. Тем показательнее доклад, выпущенный недавно Центром исследования проблем безопасности при Цюрихской ВТШ, в котором Украина провозглашается «новым тайным приоритетом швейцарской внешней политики». С этим выводом коррелирует и решение повысить швейцарское представительство в Минске до полноценного посольства.

Пусть поначалу это решение ничего особенного означать не будет. Тем не менее в Швейцарии осознают, что именно в этом регионе Европы сейчас международное право с его принципами нерушимости границ проходит самое суровое испытание. Председатель парламентского комитета по международным делам Элизабет Шнайдер-Шнайтер высказалась на этот счет еще более ясно, мол, нельзя поворачиваться спиной к не входящему в ЕС региону Восточной Европы, потому что иначе сюда придет Россия. В самом МИД нам во время беседы с экспертами Дирекции по сотрудничеству и развитию (DEZA) этот тезис с мягкой улыбкой комментировать отказались, мол, это политики, это их область, наша область — конкретная работа на местах в рамках конкретных проектов, например в Украине.

Сейчас Швейцария как раз приняла новую программу сотрудничества с Украиной на период до 2023 года, в рамках которой, как рассказала нам завотделом DEZA Барбара Бёни (Barbara BöniВнешняя ссылка), будет проведена дополнительная фокусировка на таких темах, гражданское политическое просвещение и образование, работа с травматизированными в результате военных действий детьми, модернизация инженерно-технической инфраструктуры в регионах, включая сети водоснабжения. Да и в целом на вопросы, связанные с человеческой безопасностью, Швейцария будет обращать в этой стране повышенное внимание. Стратегия Берна — брать на себя в Украине важные функции местной власти, налаживать реализацию этих функций и потом передавать их уже в руки реальных местных властей. На этом, экспертном и оперативном, уровне какие-либо политически и медийно «эффектные» обобщения и в самом деле особой роли не играют и даже мешают.

Швейцария помогает Украине сокращать масштабы детской смертности: на фото детская клиника в г. Винница. Niels Ackermann / Lundi13

Еще один интерес Швейцарии — это решение проблемы вынужденной миграции, в частности из стран Африки, где нет войны, но где созданы условия, которые не оставляют перед молодыми, умными, а главное, не самыми бедными гражданами никакого иного выхода, кроме как попытать счастья в Европе. Может быть следовало бы более жестко увязывать швейцарскую техническую помощь и помощь развитию с политическими условиями (укрепление в соответствующих странах правовой государственности, соблюдения прав человека и так далее)? Как подчеркивает в ответ на наш запрос пресс-секретарь Генерального секретариата МИД Швейцарии Георг Фараго (Georg FaragoВнешняя ссылка), так называемая политика «кондиционализма» не является продуктивным инструментом.

Мол, если начать давить на наиболее одиозные режимы, то они просто выкинут из страны всех тех, кто приехал из Европы с целью оказания помощи простым гражданам, а элиты себе все равно «обеспечат благосостояние иным способом». А вот в отношениях с теми странами, что сами готовы пойти на такую сделку (демократизация в обмен на помощь), Швейцария вполне могла бы применять политику «позитивного кондиционализма» (еще один замечательный мидовский жаргонизм). Но не значит ли это только одно, а именно что Швейцария втихую соглашается с тем, что такие режимы просто берут свои собственные народы в заложники? По крайней мере, новый министр иностранных дел И. Кассис уже заявил, что помощь развитию должна быть поставлена на новые основания и что гуманитарные НКО не могут уже работать как раньше.

«Ценностный компас» или «власть фактического»?

Раньше Швейцария выступала в мире в качестве хранительницы Женевских конвенций, как проповедник гуманизма даже в условиях войны, беря на себя роль некоего морального «компаса» или ориентира. В нашу эпоху никто не рассматривает эти документы и их хранителя, Швейцарию, как моральный пример. Скорее она если и присутствует в мировом общественном сознании, то как страна-банк, страна-офшор. И тот факт, что, перейдя на новые нормы ОЭСР в области противодействия уклонению от налогов, Швейцария по факту быть офшором перестала, мало кого волнует: в эпоху «эмоциональной постправды» такие пустяки, как факты, роли уже не играют. Сегодня достаточно запустить в соцсетях точный «хэштег» на «моральную тему». Громоздкие же морально-этические конструкции, выстраиваемые вокруг международно-правовых актов, выглядят сегодня не «секси» и никого не интересуют.

И тем не менее в «доктрине Кассиса» много говорится о «ценностном компасе», который должен быть элементом формирования внешнеполитического курса. Взгляд на реальность позволяет прийти пока к выводу о том, что наиболее громкие заявления Швейцарии по «ценностным» вопросам всегда каким-то очень интересным образом совпадают с экономическими интересами, причем иногда это приводит к двусмыссленностям, как в случае с финансированием приёма по случаю открытия нового посольства Швейцарии в Москве. Например, Берн очень громко, в том числе при поддержке СМИ, протестовал против убийства саудовцами журналиста Джамала Кашогги, что выглядит логично в рамках сюжета с поставками самолетов «Пилатус» в эту страну. По случаю 5-летия трагедии малазийского Боинга в небе над Украиной Берн высказал в рамках ОБСЕ соболезновение жертвам, причем так, что об этом не узнало ни одно СМИ мира. По нынешним социально-медийным меркам Швейцария просто промолчала. Снова даём слово эксперту и практику Георгу Фараго.

По его словам, «Швейцария обладает сильными и ясными ценностями, которые она постоянно упоминает в рамках многосторонних дипломатических форматов и на уровне двусторонних отношений. Швейцария постоянно настаивает на этих ценностях, а именно на принципах правового государства, демократии, на правах человека, на международном праве, в рамках соответствующих диалоговых форматов с самыми разными странами. Одновременно существует ещё целый ряд инструментов, который нам позволяет продвигать наши ценности, но какие инструменты задействуются в данном случае, зависит от власти фактического. Швейцария, например, не может выступать как великая держава с геостратегическими интересами». Конец цитаты.

Получается, что маленькая Чехия высказывается по тому же Боингу, а маленькая Швейцария не может себе этого позволить, потому что упор на моральных ценностях переведет ее в разряд «великих держав»? Странная логика, ведь кому как не малым странам не только можно, но и должно уповать и упирать на силу права, силу морали в международных отношениях, а не ссылаться на «власть фактического», на этот прекрасный эвфемизм, который может означать только одно: нет больше в этом мире никаких общепризнанных моральных ориентиров, а есть только внешнеполитический оппортунизм и трамповские «сделки». Самое же интересное начнется в ближайшие месяцы, скорее уже после парламентских выборов октября 2019 года: идеально-типические представления политиков о том, как должен выглядеть внешнеполитический курс, столкнутся с экспертным опытом чиновников и со структурно-ведомственной инерцией. На этом-то пересечении и должен будет ещё сформироваться какой-то новый внешнеполитический курс Швейцарии на ближайшее десятилетие.