Получает ли Швейцария выгоду от помощи странам третьего мира?

Фонд Menschen für Menschen Schweiz поддерживает Эфиопию. На фотографии изображены крестьяне, получившие от организации несколько голов крупного рогатого скота. Откормив их, они смогут продать их с прибылью. Ppr Media Relations Ag

Финансовая и инфраструктурная поддержка развивающихся стран третьего мира становится все более актуальной на фоне миграционного кризиса.

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров.

Репутация у банков развития весьма неоднозначная и спорная. Швейцария обладает заметным влиянием в этих наднациональных финансовых организациях, призванных содействовать экономическому развитию бедных стран третьего мира. Одновременно Швейцария получает в этой сфере и огромную выгоду. Какую? Согласно недавнему исследованию, очень часто средства Всемирного банка становятся коррупционными деньгами, которые поступают потом на счета в швейцарские банки.

Странная закономерность: стоит только Всемирному банку выделить средства на стимулирования экономики той или иной развивающейся страны или страны с формирующейся рыночной экономикой, как банковские счета некоторых очень богатых граждан данной страны, расположенные в офшорных центрах, начинают сразу же пополняться за счет очень солидных поступлений. ИсследованиеВнешняя ссылка, проведенное недавно Всемирным Банком, показало, что примерно 7,5% средств, выделяемых банком на развитие бедных стран, попадают на офшорные банковские счета, в том числе и на счета в Швейцарии, в виде взяток, откатов и распилов.

Что такое «Банки развития»?

В 1940-х годах экономисты считали, что главным препятствием на пути экономического развития бедных стран третьего мира является нехватка капитала. В результате были созданы специальные наднациональные финансовые организации, известные как «Банки развития». Они оказывают развивающимся странам поддержку в виде займов, технической помощи и консультаций. 

В качестве основных акционеров выступают главные спонсоры-поставщики капитала, т. е. национальные государства. Банки развития выдают кредиты, от предоставления которых «нормальные» банки откажутся из-за слишком высокого риска. Для рефинансирования кредитов банки развития привлекают на международных рынках капитала значительные объемы средств.

Правительство Швейцарии недавно приняло решение об участии в увеличении собственного капитала банков развития в размере 297 млн швейцарских франков с целью сохранения своего права голоса. Швейцария намерена, в частности, инвестировать 197,7 млн долл. в акции Группы Всемирного банка и 99, 7 млн долл. в акции Африканского Банка развития. 

Тем самым швейцарские банки косвенно, но получают свою выгоду от средств, которые банки развития вообще-то предоставляют для выполнения целей экономического развития бедных стран, а не на роскошный шопинг «первых леди» из африканских диктатур. Даниэль Бирхмайер (Daniel Birchmeier), руководитель отдела многостороннего международного сотрудничества Государственного секретариата по экономическим вопросам (Seco, подразделение Минэкономики Швейцарии), с подробностями этого исследования не знакомился. При этом он отмечает его методологические слабости, тогда как во многих бедных странах коррупция является системной проблемой, с которой необходимо бороться как институционально, так и с помощью мер прямого, но все-таки желательно квалифицированного мониторинга.

Какие выгоды получают швейцарские компании?

Однако на этом дело не кончается, Швейцария зарабатывает тут гораздо больше, а именно на коммерческих заказах, финансируемых теми же самыми банками развития. Эти деньги должны были идти на раскрутку экономики стран третьего мира, но прежде чем там что-то раскрутить, нужно иметь то, что можно раскручивать. Капиталоемкая экономика в таких странах скорее исключение, тогда как швейцарские компании особенно сильны именно в таких областях, включая здравоохранение, финансы, производство техники водоснабжения, энергетику и сельское хозяйство.

Теоретически тендеры банков развития открыты для всех претендентов. Однако если внимательно присмотреться, то можно обнаружить, как часто и как успешно в таких тендерах участвуют именно швейцарские компании и как легко обходят они своих конкурентов в гонке на получение выгодных контрактов. Очевидно, что швейцарские компании смогли наработать определенный профессиональный инструментарий в этой области. Остается выяснить, были ли эти тендеры изначально адаптированы к потребностям данных компаний или же у других стран просто нет опыта проведения порой сложных тендерных процедур. Как бы там ни было, но в итоге швейцарские компании не только получают выгодный контракт, но и зачастую этот контракт становится первым шагом в завоевании нового рынка в потенциально весьма быстро развивающейся стране (PDFВнешняя ссылка).

Швейцария обладает большим влиянием

Швейцария — маленькая страна, но, будучи важным спонсором банков развития, она имеет там право голоса. Конечно, США и Китай были и остаются наиболее влиятельными государствами в рамках этой структуры, но со своей стороны Швейцария также имеет ряд козырей: она возглавляет важные комиссии, имеет «своих» исполнительных директоров в нескольких специализированных банках развития и располагает относительно высокой долей голосов благодаря своей экономической мощи и заметному финансовому вкладу. Как говорит в этой связи Даниэль Бирхмайер, «влияние Швейцарии несоразмерно ее габаритам». Швейцария входит «в первую десятку доноров, а также неофициально закрепила за собой позиции одного из «лидеров общественного мнения».

swissinfo.ch

«Существует заметный разрыв между западными государствами и развивающимися странами там и тогда, где и когда речь идет о голосовании в банках развития», — критически отмечает Кристина Ланц (Kristina Lanz) из организации «Alliance Sud», левого аналитического центра, объединяющего представителей ведущих швейцарских благотворительных организаций, работающих в области развития. И это неудивительно: западные государства дают деньги, в обмен же на это они требуют право голоса. Тот, кто платит, тот и командует. Даниэль Бирхмайер рассматривает такую ситуацию в качестве совершенно нормальной: «Мы вкладываем (в банки развития) много денег, поэтому мы также хотим иметь право голоса». Особенно же сильное влияние Швейцария оказывает, что логично, на проекты, которые она финансирует напрямую.

Привлечение частного сектора — швейцарская идея?

И именно Швейцария внесла значительный вклад в реализацию курса Всемирного банка на привлечение к проектам в области развития игроков частного сектора. Некоторые согласны с таким курсом, некоторые нет. «Швейцария одной из первых заявила, что мы должны прицельно использовать потенциал частного сектора», — подтверждает Даниэль Бирхмайер. «Однако мы всегда давали понять, что речь идет не просто о хаотичном наборе сделок, но о глубокой трансформации, т. е. о создании (в развивающихся странах) в среднесрочной перспективе более прозрачных рынков. Другими словами, цель заключается не в том, чтобы отдельные компании вели бизнес и получали прибыль, а в том, чтобы подтолкнуть в целом развитие экономики данных стран».

Тот факт, что частные компании с недавних пор тоже оказались призваны на фронт оказания помощи в целях развития, подвергается левыми активистамиВнешняя ссылка острой критике. «Компании всегда хотят лишь минимизировать риски и максимизировать свою прибыль, ничего больше», — говорит К. Ланц. «При этом инвестиции в беднейших странах сопряжены с риском, и многие меры, необходимые для борьбы с бедностью, такие как инвестиции в проекты в области образования и здравоохранения, заведомо являются нерентабельными. Поощряя партнерство между государственным и частным секторами, Всемирный банк по сути пытается напрямую переложить все риски на плечи развивающихся стран. Прибыль приватизируется, риски национализируются».

Еще одно противоречие: частные компании уже чисто юридически обязаны заниматься максимизацией прибыли своих акционеров — в отличие от некоммерческих организаций. Ориентация на получение прибыли и общественные интересы помощи в целях развития: можно ли впрячь их «в одну телегу»? Даже SECO и то не в состоянии до конца разрешить это противоречие. Тем не менее и Seco, и Alliance Sud согласны с тем, что динамичный местный рынок ведет к укреплению государственности и гражданского общества. А для этого просто необходимо поддерживать местные малые и средние предприятия. «Конечно, в этой области есть хорошие и даже очень полезные частные инвестиции», — признает даже сама К. Ланц.

Успехи банков развития — и критика

По мнению Федерального совета (правительства Швейцарии), Группа Всемирного банка внесла существенный вклад в сокращение масштабов крайней нищеты во всем мире — с 41% в 1981 году до 10% в 2015 году. Кристина Ланц возражает: «В 1980-х годах Всемирный банк из-за своих программ структурной перестройки только и делал, что увеличивал масштабы мировой бедности». Имеется в виду широко тогда распространенная политика сокращения задолженностей развивающихся стран путем превращения их в образцовые рыночные экономики с помощью, например, масштабной приватизации государственных предприятий.

Этот механизм работает и сейчас: строится объект инфраструктуры — а затем за его пользование взимается плата. Когда потребители не могут больше платить абонентскую плату из-за нищеты, возникает проблема. Так происходит прежде всего тогда, когда международные компании строят в развивающихся странах крупные и дорогостоящие объекты инфраструктуры или когда начинается приватизация дорог и объектов энергоснабжения. «В Мозамбике, например, все больше и больше объектов инфраструктуры финансируется на основе государственно-частного партнерства. Люди внезапно вынуждены платить за пользование дорогой и не знают, с какой стати это происходит», — говорит К. Ланц.

По ее словам, то же самое происходит и в сфере образования: после приватизации школы начинают требовать плату за обучение, которую многие родители просто не могут себе позволить. Спонсируемое Всемирным банком государственно-частное партнерство по производству электроэнергии в Танзании привело, например, к повышению цен на электроэнергиюВнешняя ссылка только за один год на целых 40%. С одной стороны, население получает выгоду от объектов инфраструктуры. Однако если люди не могут посылать своих детей в школу или пользоваться дорогами, то, с другой стороны, развитие страны затрудняется и отнюдь не поощряется.

США хотят не платить, но сохранить при этом право вето

Правительство Швейцарии недавно одобрило весьма сомнительную поправку к уставу одной из дочерних компаний Всемирного банка (IFC). До сих пор США были единственной страной, имевшей де-факто право вето, с учетом того, что во Всемирном банке для принятия всех важных решений требуется большинство в 80% голосов, а США имели по сути блокирующую долю голосов в 20%.

И вот теперь США не хотят участвовать в планируемом увеличении собственного капитала банков развития, что уменьшит их долю в общей раскладке голосов. Но поскольку они во что бы то ни стало хотят сохранить свое «право вето», то они объявили недавно, что согласятся с проектом увеличения собственного капитала банков (финансируемого, между прочим, другими странами) только в том случае, если страны-участницы одновременно повысят прописанную в уставе долю голосов, необходимых для принятия руководящих решений, с 80% до 85%.

«Конечно, среди проектов от банков развития есть и очень хорошие примеры», — признается К. Ланц. «Например, они много средств выделили в свое время на развитие возобновляемых источников энергии, например, было профинансировано массовое распространение солнечных батарей». Но, по мнению К. Ланц, «куда большие деньги все еще идут на разработку и добычу ископаемого топлива».

Между защитой климата и сокращением бедности

Как бы цинично, а на самом деле реалистично, это ни звучало, но между защитой климата и сокращением бедности действительно существует очевидный конфликт. С одной стороны, некоторые крупномасштабные проекты по защите климата приводят к обнищанию и бегству местного населения, а с другой стороны, сокращение бедности приводит к ухудшению климатического баланса, поскольку наличие инфраструктуры и финансовых ресурсов также означает рост потребления ресурсов природных.

«Защита климата и сокращение бедности не всегда преследуют одни и те же цели, и тут могут возникнуть конфликты интересов», — согласна К. Ланц. Даниэль Бирхмайер, со своей стороны, говорит, что климатические проекты не являются несовместимыми с проектами развития и что многие вещи вполне можно комбинировать. В самом деле, порой сокращение масштабов нищеты и рост потребления ресурсов действительно приводят к увеличению глубины «экологического следа», но тут богатые страны должны для сначала «на себя оборотиться» и улучшить свой собственный климатический баланс. «И кстати, именно банки развития активнее всего пропагандируют внедрение более экологичных форматов экономики», — резюмирует Даниэль Бирхмайер.