Битва при Мариньяно: поворотный пункт или политический миф?

Одно из знаменитых французских клишированных изображений эпохи Итальянских войн: король Франциск I (1494 — 1547) прямо на поле битвы посвящается в рыцари знаменитым полководцем шевалье Пьером Террайлем де Баярдом (Pierre Terrail, seigneur de Bayard; 1473 — 1524). akg-images

Битва при Мариньяно, 1515 год — как в Швейцарии, так и в соседней Франции эта историческое событие известно почти каждому. В наступившем году исполняется 500 лет со дня битвы. В связи с этой знаменательной датой швейцарский историко-культурный фонд «Pro Marignano» планирует провести в местечке к юго-востоку от Милана несколько торжественных мероприятий. Но в то время, как одни видят в поражении Швейцарии при Мариньяно истоки её нейтралитета, другие считают, что эту дату «недопустимым образом используют в корыстных политических целях».

Известный французский политик и весьма успешный писатель Макс Галло (Max Gallo) выпустил недавно биографию короля Франциска Первого, на страницах которой швейцарские наёмные солдаты представлены в весьма неприглядном виде. Обращаясь к своим войскам, французский король с мечом в руке с возмущением говорит о том, что «швейцарцы грабят и разоряют деревни и сёла, через которые проходят», а потом, в конце своей речи, он строго запрещает своим войскам вести себя так, как швейцарцы. «Никакого разбоя!»

Битва при Мариньяно

В этой битве, произошедшей 13-14 сентября 1515 года, столкнулись армия французского короля Франциска I (1494 — 1547), которая включала в себя отряды венецианцев и немецких наёмников, и швейцарские наёмные войска миланского герцога Массимилиано Сфорца (1493 — 1530), который также заключил союз с папой Львом X (1475 — 1521) и императором Священной римской империи Максимилианом I (1459 — 1519).

Некоторые представители Конфедерации (из кантонов Берн, Фрибур и Золотурн) были готовы вести с Франциском переговоры и даже подписали с ним 8 сентября 1515 года сепаратный договор в итальянском городке Галларате. Соглашение обещало швейцарцам мир и выплату одного миллиона крон. Многие кантоны, прежде всего Ури, Швиц и Гларус, выступили против такого курса.

Утром 13 сентября швейцарские подразделения достигли Мариньяно. Они решили применить свою обычную тактику, которая уже приносила им успех против войск короля Франции: с ходу атаковать неприятельский лагерь сомкнутыми колоннами. Чтобы обеспечить себе преимущество внезапности, швейцарские офицеры приказали двигаться бесшумно, без обычного боя барабанов.

Но французы вовремя распознали опасность и встретили швейцарцев огнем артиллерии. Конфедераты были вынуждены отступить. Ночью 14-го сентября 1515 года швейцарские капитаны, собравшись на совет, приняли решение продолжать бой, несмотря на большие потери. В какой-то момент победа склонялась на сторону швейцарцев, но утром на поле битвы прибыл отряд венецианской лёгкой кавалерии, что и решило исход битвы: французы и их союзники победили.

Источник: Исторический лексикон Швейцарии / Historisches Lexikon der Schweiz

Тема швейцарского военного наёмничества очень сложна и до сих пор является предметом споров историков и социологов. Какую роль играл институт военного наёмничества в истории Швейцарии? Внесли ли швейцарские наёмные солдаты свой вклад в развитие европейского военного искусства? Вопросов остается много, и особенно актуальными они становятся в дни каких-либо юбилеев.

Год юбилеев

В новом 2015 году Швейцария отметит целый ряд знаменательных исторических дат: 700 лет Моргартенской битвы, 200 лет Венского конгресса, 70 лет с момента окончания Второй мировой войны, а также 500 лет знаменитой битве при Мариньяно, которая в рамках общепринятого в Швейцарии исторического дискурса является событием, от которого отсчитывается история швейцарского нейтралитета. Юбилеи всегда охотно используются не только историками для того, чтобы бросить новый взгляд на казалось бы давно знакомые темы, но и политиками, стремящимися найти себе и своим идеям убедительное оправдание.

Битва при Мариньяно здесь не исключение. Правые и левые партии Швейцарии относятся к этому событию и толкуют его порой диаметрально противоположно: одни видят в нём столь необходимый любой нации миф, другие критикуют этот миф как «опиум для народа».

Насколько же соответствует действительности образ швейцарских наёмников, нарисованных Максом Галло? И действительно ли швейцарские войска действовали неудачно? И если нет, то в чем причина их поражения? Макс Галло пишет, что победа под Мариньяно была исключительно заслугой короля Франциска I.

Однако есть тут и другое мнение. Многие историки утверждают, что без вмешательства венецианцев на второй день битвы исход сражения мог бы быть совсем иным. Но вот прошли 500 лет, и, как часто это бывает, массовой публике уже совершенно не интересно, куда «маршировала первая колонна», а куда «вторая». Место реального и довольно трагического события занял «миф», «конструкт», «политический символ», который может быть использован для целей, порой довольно далеких от поиска исторической истины.

Макс Галло, например, считает эту битву событием, после которого король Франции Франциск превратился в настоящего «ренессансного человека», в разностороннюю личность, умеющую в равной степени сражаться (вошло в историю состоявшееся прямо на поле боя его посвящение в рыцари знаменитым шевалье де Баярдом, тем самым воином «без страха и упрека») и общаться с деятелями культуры (именно он пригласил Леонардо да Винчи из Италии во Францию). Впрочем, все это не уберегло его от грандиозного поражения десять лет спустя в битве при Павии и от попадания в плен к испанцам — именно тогда он сказал свою знаменитую фразу «все потеряно, кроме чести».

Потеряно им было и в самом деле многое, по крайней мере Франция была вынуждена отказаться от всех своих притязаний в Италии. В Швейцарии фонд «Pro MarignanoВнешняя ссылка» предпочитает подходить ко всем этим интерпретациям более осторожно, указывая, что, с учетом всех спорных толкований, есть одна вещь, которая является очевидной: жестокое поражение 14 сентября 1515 года стало ни много ни мало истоком швейцарской политики нейтралитета.

Исторический мемориал в аварийном состоянии

Вот уже в течение многих лет президент Фонда «Pro Marignano» полковник Роланд Хауденшильд (Roland Haudenschild) регулярно ездит на место тех событий. Городок Мариньяно сейчас называется Меленьяно (Melegnano) и является ближайшим юго-восточным пригородом Милана. Немногие сохранившиеся исторические памятники представляют собой довольно удручающее зрелище: склеп Санта-Мария-делла-Неве и стела работы скульптора Йозефа Биза (Josef Bisa), выполненная в 1965 году, находятся в предаварийном состоянии.

Обычно полковник Хауденшильд приезжает в Италию для того, чтобы традиционно принять участие в небольшой памятной церемонии, посвященной той трагической битве. Организуют ее власти городка Сан-Джулиано (San Giuliano), расположенного недалеко от сегодняшнего Меленьяно. Участники церемонии вспоминают приезд молодого короля Франциска I в Италию в августе 1515 года и отступление нескольких тысяч швейцарских пехотинцев к Милану. И, конечно, о сражении между французскими и швейцарскими войсками, которое длилось без малого 16 часов, вечность по масштабам того времени.

Памятное мероприятие и стрелковый праздник

Согласно «Историческому лексикону Швейцарии» («Historisches Lexikon der Schweiz»), с французской стороны в битве погибло от 5 до 8 тыс. человек, а со швейцарской от 9 до 10 тыс. Иными словами, в том сражении погиб каждый второй солдат. По сути, это была настоящая бойня. Поэтому в фонде «Pro Marignano» говорят, что такие сражения не должны исчезать из коллективной памяти. 

«Вечный мир»

Год спустя после битвы при Мариньяно 29 ноября 1516 года королевство Франция и Швейцарская Конфедерация подписали мирный договор в швейцарском городе Фрибур. Во Франции этот мирный договор известен как «Вечный мир».

По нему Швейцария получила компенсацию за военные убытки и привилегии для швейцарских торговцев во Франции, кроме того, Франция признавала суверенитет Конфедерации над землями сегодняшнего кантона Тичино, а также над винодельческим регионом Вельтлин (Veltlin), который сегодня принадлежит Италии.

Конфедерация отказывалась от осуществления протектората Милана в пользу Франции и гарантировала, что не будет воевать с ней ни напрямую, ни опосредованно, при помощи армий наёмников на службе третьих стран. Франция при этом получала право вербовать себе наёмников в Швейцарии — эта традиция сохранялась до 1830 года.

«Вечный мир» будет нарушен только в 1798 году в результате вторжения Наполеона в Швейцарию.

Собрав примерно 500 тыс. швейцарских франков, фонд планирует отреставрировать склеп, организовать исторические стрельбы в оригинальном антураже 16-го века, а в рамках Всемирной выставки Экспо-2015 в Милане устроить отдельную памятную церемонию-презентацию. Не забудем и намеченный на 2015 год выход сборника научных статей под общим заголовком «Мариньяно 1515–2015. Пять столетий швейцарского нейтралитета» («Marignano 1515–2015. 500 Jahre Schweizer Neutralität»).

Но в самом ли деле историю швейцарского нейтралитета следует отсчитывать от этой битвы? Швейцарские писатели и ученые, объединившиеся в общественную группу «Искусство+Политика» (Kunst+Politik) считают такое толкование ложным и тенденциозным. «Мы считаем совершенно шокирующим тот факт, что эту бойню в настоящее время используют в политических целях», — пишет эта группа на своей странице в интернете marignano.chВнешняя ссылка.

Один из активных членов этой группы, публицист и писатель Даниель де Руле (Daniel de Roulet), в одной из своих статей буквально клеймит позором всех тех, кто выступает с самой идеей проведения подобных памятных мероприятий. С его точки зрения, цель здесь преследуется совсем иная, а именно, «продемонстрировать в условиях современного мира преимущества нашего якобы нейтралитета, включая ненависть к Европе и возможность использовать в сомнительных целях швейцарскую банковскую тайну».

Поддержка кантонов

Фонд «Pro Marignano», который во чтобы то ни стало хотел бы избежать любой  полемики, состоит из представителей кантона Тичино, в основном офицеров и нескольких правых политиков. Впрочем, левые там также присутствуют. «Речь ведь не идет о каком-то шумном празднике, мы просто хотим почтить память павших», — подчеркивает пресс-секретарь фонда Ливио Дзанолари (Livio Zanolari).

«Мы хотим, чтобы люди помнили о битве, которая стала настоящим поворотным моментом в истории Швейцарии. Ведь именно после Мариньяно Швейцария приняла решение отказаться от политической экспансии в Европе, пик которой приходился на так называемые Бургундские войны 70-х гг. 15-го века, и вернуться к своим исконным ценностям, а именно, к заветам, которые сейчас принято отождествлять с системой федерализма. В 1515 году никто, конечно, не говорил о собственно нейтралитете, но внешнеполитическая парадигма Швейцарии изменилась тогда фундаментально».

Какой-либо финансовой помощи из Берна, то есть от федеральных властей, фонд «Pro Marignano» не получает, однако в кантонах он может рассчитывать на широкую симпатию и серьезную поддержку. «Помощь нам уже обещали оказать в кантонах Женева, Вале и Юра. И, конечно же, не обойдется тут и без кантонов Центральной Швейцарии. Они тоже пообещали поддержать нас», — говорит Л. Дзанолари.

Водораздел

Так что же такое битва при Мариньяно? Поворотный момент в истории Швейцарии или просто дата, как и любая другая? По словам швейцарского историка Алена-Жака Кзу-Торнара (Alain-Jacques Czouz-Tornare) «несмотря ни на что 1515-й год — это самый настоящий исторический водораздел. С того момента Швейцария понимает, что „играть“ в высшей лиге великих европейских держав ей не под силу. 

Кантоны Центральной Швейцарии вынуждены были раз и на всегда похоронить все свои мечты об успешной территориальной экспансии. И в этом смысле 1515 год стал своего рода поражением во спасение, ведь оно заставило Швейцарию заняться исключительно внутренними делами, не покидая ареала, который протянулся от Альп до Юрских гор и от Рейна до Роны». При этом Ж. Кзу-Торнар считает, что Мариньяно не может считаться истинным истоком швейцарского нейтралитета.

Что почитать?

Э. Ле Руа Ладюри. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. «Международные отношения», М., 2004.

Джон Норвич. История Венецианской республики. — М.: АСТ, 2009.

Давыдов А. Г. Воинские традиции швейцарского Средневековья: очерки исторического развития, вопросы реконструкции материальной культуры / А. Г. Давыдов, И. К. Карабед, А. Н. Маслов. — Нижний Новгород : Поволжье, 2012.

Парадокс заключается в том, что теория и практика нейтралитета были в Швейцарии сначала факторами внутренней политики, и только потом, в условиях внешнеполитической неудачи начала 16-го века, они вдруг стали подходящим инструментом, позволяющим Швейцарии не тратить и без того ограниченные ресурсы, — материальные и людские, — на войны и завоевания. «Великие державы, со своей стороны, также увидели для себя выгоду в нейтральной позиции Швейцарии», — отмечает Ж. Кзу-Торнар.

Впрочем, это не помешало Швейцарии использовать накопленный военный опыт и заниматься продажей военной силы за рубеж. Как раз после Мариньяно и позже, в течение всего 16-го века, число швейцарцев, проходящих военную службу по контракту при многочисленных европейских дворах, достигло своего пика. Военное наемничество стало как источником доходов для в целом бедной страны, так и каналом межкультурной коммуникации с европейскими соседями. 

«Отвлекающий маневр»

В вышедшей в 2004-м году книге, которая вскоре будет переиздана в мягкой обложке, её автор, известный французский историк-медиевист Дидье Ле Фур (Didier Le Fur), взялся за решение очень непростой задачи: он пытается реконструировать историю битвы при Мариньяно и четко отделить легенды от фактов.

Задача осложняется еще и тем, что источниковая база по этой теме относительно скудна, показаний очевидцев битвы сохранилось крайне мало, а все официальные отчеты, записанные спустя несколько лет после битвы ее участником с французской стороны Паскье Ле Муаном (Pasquier Le Moine), служили одной только цели, а именно, созданию и укреплению блестящего мифа о короле Франциске I.

«В такого рода источниках Мариньяно играет роль маневра, призванного отвлечь нас от его поражений, в результате чего король так и не сумел сохранить все свои итальянские приобретения», — подчеркивает Д. Ле Фур. Написанная им еще одна биография Франциска увидит свет уже в наступившем году. «В этой книге я подвергаю образ красивый образ монарха, „строителя современной Франции“, серьезной корректуре — и это вряд ли понравится Максу Галло».

Перевод на русский и адаптация: Надежда Капоне и Игорь Петров