Вторая мировая и сейчас ставит нейтралитет Швейцарии под вопрос

После вторжения России в Украину внешняя политика Швейцарии и ее история вновь приобрели особую актуальность. Однако один немаловажный фактор до сих пор остается неучтённым - Вторая мировая война.

После дебатов вокруг выводов, сделанных т. н. комиссией Бержье* в начале 2000-х, дискуссия о внешнеполитическом курсе Швейцарии в то решающее для мировой истории время несколько затихла. Швейцарский историк Кристоф Фарке (Christophe FarquetВнешняя ссылка) предлагает ответы на три самых важных вопроса с целью придать этим дискуссиям новый импульс.

Почему Швейцария не подверглась вторжению нацистской Германии?

В последнее время стало модно в качестве причины сохранения Швейцарией своей независимости ссылаться на экономические услуги, которые та оказывала нацистской Германии. Старому мифу о готовности Швейцарии к труду и обороне противопоставляется тем самым другой, более популярный нарратив — нацистское золото, купленное Швейцарским национальным (центральным) банком, или торговые кредиты, предоставленные Конфедерацией, которые-де и сыграли решающую роль в предотвращении вторжения Гитлера в Швейцарию.

На самом же деле эта точка зрения — настоящая карикатура, которая в такой форме никогда не была сформулирована даже самой комиссией Бержье. Один взгляд на хронологию событий уже это доказывает. Масштабы операций Швейцарского национального (центрального) банка с нацистским золотом оставались незначительными вплоть до второй половины 1941 года, а знаменитый компенсационный кредит, который Германия использовала для закупки вооружений в Швейцарии, приобрел какое-либо реальное значение только после заключения соответствующего соглашения в июле 1941 года.

*Комиссия Бержье

«Независимая экспертная комиссия «Швейцария и Вторая мировая война», или комиссия Бержье, по имени ее председателя, была независимой международной комиссией историков. Создана Федеральным советом Швейцарии в 1996 году, представила свой окончательный отчет в 2002 году. Цель комиссии — прояснить характер внешней политики Швейцарии во время Второй мировой войны, в том числе курс страны в отношении беженцев и вопрос нахождения в швейцарских банках активов жертв Холокоста (так называемых «бесхозных активов»).

Члены комиссии Бержье:

— Жан-Франсуа Бержье (Jean-François Bergier, 1931-2009), историк, ВТШ Цюрих, Швейцария, председатель;

— Владислав Бартошевский (Wladyslaw Bartoszewski), бывший министр иностранных дел Польши, историк, публицист;

— Сол Фридлендер (Saul Friedländer), Иерусалим, историк;

— Хэролд Джеймс (Harold James), Принстон, США, историк;

— Георг Крайс (Georg Kreis), Базель, Швейцария, историк,

— Сибилл Милтон (Sybil Milton), Вашингтон, США, историк;

— Жак Пикар (Jacques Picard), Берн, Швейцария, историк;

— Якоб Таннер (Jakob Tanner), Билефельд-Цюрих, Германия-Швейцария, историк;

— Жозеф Войам (Joseph Voyame), Сен-Бре (Saint-Brais), Юра, Швейцария, историк.

Другими словами, в момент возникновения реального «окна», идеально подходящего для вторжения, а именно летом 1940 года, все эти экономические факторы могли оказать на германо-швейцарские отношения лишь очень ограниченное влияние. В свою очередь, когда осенью этого же года угроза вторжения стала минимальной или даже равной нулю, это тоже никоим образом не было связано с торгово-экономическими факторами. За исключением нескольких отдельных примеров, которые постоянно приводятся всеми, да еще и без строгой критики источников, архивные документы резко противоречат мнению о том, что все эти сделки якобы оказывали решающее влияние на решения немецкого военного руководства или даже самого Гитлера.

На самом деле отказ от вторжения в Швейцарию объясняется в первую очередь не столько готовностью Швейцарии обороняться или закупками золота, сколько военными стратегиями держав «оси». После победы над Францией Гитлер пытался беречь свои Вооруженные силы для будущих операций в Великобритании и особенно в СССР — мотив, который также был решающим для сохранения во Франции «свободной зоны». Кроме того, после неудачных действий против Франции Италия не желала продолжать войну прямо на своих границах, опасаясь при этом негативных последствий немецкой экспансии в Швейцарию. Поэтому в рамках сюжета с сохранением независимости Швейцарии экономические факторы и отношения играли лишь второстепенную роль.

То же самое относится и к швейцарской готовности к обороне с опорой на горные укрепления: сдерживающий эффект этой стратегии основывался всего лишь на возможной угрозе трансальпийскому железнодорожному сообщению между Германией и Италией. В случае немецкого вторжения это сообщение могло быть в теории прервано. Конечно, и в данном случае можно приводить контраргументы, которые основываются на психологической лабильности Гитлера, мол, взбрело бы ему в голову напасть — напал бы! Но, так или иначе, золотой бизнес его особенно и не волновал, гораздо больше ресурсов он получал из уже к тому моменту захваченных им стран.

Какое влияние нейтралитет оказывал на формирование внешней политики Швейцарии?

Для понимания внешней политики Швейцарии в период с 1933 по 1945 год фактор нейтралитета имеет огромное значение. Важно помнить, что Швейцария практически не поддерживала нацистскую Германию в годы, предшествовавшие войне. Причина этого очевидна: в отличие от Первой мировой войны, для Швейцарии тогда существовала только одна реальная военная угроза, и она, конечно же, исходила от Германского рейха.

Кроме того, экономические отношения между двумя странами были далеко не гармоничными из-за политики экономической автаркии, проводимой Германией. Нацистскому руководству было ясно, что Швейцария, будучи либеральной демократией, будет скорее близка с Союзниками. Однако в реальности с середины 1930-х годов Конфедерация проводила политику баланса в отношениях с обоими лагерями (союзники и державы «оси»). Эта стратегия была элементом и выражением швейцарской особенности в плане вообще формирования внешних отношений, и она была направлена на использование нейтралитета в качестве инструмента, позволявшего избежать втягивания страны в новый мировой конфликт.

В этом смысле следует понимать и ряд дипломатических жестов, сделанных в отношении держав «оси» в период между 1936 и 1939 годами, например, сделанное в мае 1938 года «возвращение к полному нейтралитету», когда Швейцария решила больше не участвовать в санкциях Лиги Наций. Эта переориентация последовала за выходом Италии из Лиги Наций после решения о наложении на Италию санкций за её вторжение в Эфиопию. Это было тем самым решение в пользу нейтралитета, далеко выходящее за рамки его чисто военного аспекта.

Эта же ориентация сохранилась и в начале войны. И если внешнеэкономические отношения Швейцарии в период до поражения Франции не были полностью сбалансированы, то это потому, что до того момента они были ориентированы на союзников, которым до мая 1940 года направлялся почти весь швейцарский военно-промышленный экспорт. Летом 1940 года, когда Швейцария оказалась окруженной Германией и ее союзниками, наступил переломный момент: не имея особых возможностей для маневра, Швейцарская Конфедерация перестроила свои внешнеторговые отношения в пользу Германского рейха.

Такое сочетание объективных обстоятельств и внешнеполитической гибкости на грани аморальности усилилось в последующие два года, и особенно в экономической сфере. Однако было бы неправильно считать, что нейтралитет полностью исчез из поля зрения Федерального совета Швейцарии (кабинета министров. — Прим. ред.), который не только стремился оградить страну от конфликтов, но и пытался по возможности пресекать факты нарушения принципов международного права.

В итоге нейтралитет оставался для большинства членов швейцарского правительства неким списком внешнеполитических пожеланий. А когда военная ситуация начала складываться для Германии неблагоприятно, Швейцарская Конфедерация также начала постепенно заново формировать приоритеты в рамках своих международных отношений в пользу союзников, при этом после окончания войны она ни в коем случае не стала «американским сателлитом», быстро вернувшись к политике строгого нейтралитета, продержавшейся вплоть до начала войны в Корее.

Скольким еврейским беженцам было запрещено пересекать границу Швейцарии?

Несмотря на многочисленные публикации о судьбе еврейских беженцев в Швейцарии, самая важная информация по этому вопросу до сих пор отсутствует: количество таких беженцев, которых «развернули» на швейцарской границе и не позволили попасть в страну. Разброс данных настолько велик, что в школьных учебниках некоторые оценки отличаются в разы.

Ответственность за это несет всё так же комиссия Бержье. Её работа была в основном сосредоточена на исследовании характера экономических отношений между нацистской Германией и Швейцарией, тем не менее этой теме она посвятила два из в общей сложности 25 томов материалов комиссии и целую главу в своем итоговом отчете. Однако, что касается статистики, то «Комиссия Бержье» ограничилась воспроизведением гипотетических результатов более ранних исследований, выполненных с применением расплывчатых и вводящих в заблуждение терминов. Вывод комиссии о том, что отказ в пересечении границы Швейцарии получили «около 20 000 гражданских лиц, значительную долю которых составляли еврейские беженцы», часто подвергается довольно справедливой критике.

Более поздние работы, такие как монография Рут Фиваз-Зильберманн (Ruth Fivaz-Silbermann) La fuite en Suisse («Бегство в Швейцарию», неофициальный перевод наш. —  Рус. ред.), склонны оценивать количество евреев, которым не было позволено попасть в Швейцарию в сторону понижения, притом что в вышеупомянутом исследовании речь идет только о женевской границе. И когда историк пытается при помощи экстраполяции обосновать общую цифру на уровне примерно в 4000 человек, она, несомненно, преуменьшает эту цифру, возможно, для того чтобы провести четкую границу между собой и комиссией Бержье.

Этот мотив становится еще более понятным при взгляде на текст предпосланного этой книге предисловия, вышедшего из-под пера Сержа Кларсфельда (Serge Klarsfeld, родился в 1935 году в Бухаресте, французский адвокат и историк, известный «охотник за нацистами». —  Прим. рус. ред.), который осторожно оценивает число таких «отверженных» на уровне в 3000 человек. Согласно же текущему состоянию исторической науки, скорее всего, речь идет о 5500 человек. Однако и это лишь приблизительная оценка, которая еще должна быть проверена дальнейшими исследованиями. Архивы никуда не делись, фонды многих их них исследованы далеко не до конца. Необходимо лишь признать, что дискуссии не завершены, и возобновить их.

Мнения, выраженные в этом материале, принадлежат исключительно автору и не обязательно отражают позицию портала SWI swissinfo.ch.

Оригинал статьи был написан на французском языке. Перевод на немецкий: Кристиан Раафлауб, перевод на русский с немецкого: русскоязычная редакция SWI Swissinfo.

Übertragung aus dem Französischen: Christian Raaflaub