Brexit и его значение для Швейцарии

Что британский премьер-министр Дэвид Кэмерон намерен делать дальше? Keystone

После решения британских подданных о выходе из Европейского союза швейцарские политики и СМИ пытаются осмыслить, какие последствия будет иметь данный вотум для Конфедерации? Портал swissinfo.ch предлагает варианты ответов на самые важные вопросы.

Какие непосредственные последствия может иметь Brexit для Швейцарии?

Ну что ж, похоже, что на следующие несколько лет Швейцария в списке «забот» Брюсселя явно окажется на самом последнем месте, поскольку тот будет занят предразводными переговорами с Лондоном. Со своей стороны, министр экономики Иоганн Шнайдер-Амман, исполняющий в этом году функции швейцарского федерального президента, уже заявил, что «Brexit вряд ли будет способствовать укреплению стабильности в Европе, что, в свою очередь, окажет влияние и на Швейцарию».

Но, честно говоря, никто толком не знает, что случится дальше. Ни одно государство пока не покидало еще ЕС, и все зависит от того, насколько конфликтными и долгими будут переговоры о расставании.

Много вопросов, меньше ответов…

Министерство иностранных дел Швейцарии создало телефонную «горячую линию» для швейцарских граждан и деловых людей, которые желают задать вопросы о Brexit: 0800 247 365 в Швейцарии (бесплатно) и 0041 800 247 365 из-за рубежа (платно).

Швейцария – не член ЕС. Какая ей, собственно, разница, Brexit или нет?

Короткий ответ звучит так: швейцарское правительство должно достичь с ЕС соглашения относительно нового формата регулирования трудовой иммиграции, причем чем быстрее, тем лучше. Время поджимает, а теперь Брюссель заявил, что не сможет пока уделять внимания Берну в том же объеме, что и раньше, потому что сначала ему надо разобраться с Лондоном.

А длинный ответ?

Предыстория событий восходит к 9 февраля 2014 года, когда 50,3% швейцарских избирателей одобрили инициативу правоконсервативной Швейцарской народной партии (SVP/UDC) о том, чтобы ввести ограничения на количество трудовых мигрантов, приезжающих в Швейцарию из стран ЕС и ЕАСТ. Парламент получил три года на разработку соответствующего закона. Иными словами, у него есть время до 9 февраля 2017 года.

Проблема же состоит в том, что Брюссель быстро указал: ограничение трудовой иммиграции в Швейцарию из стран ЕС будет нарушать соглашение о свободном передвижении граждан, а это один из центральных принципов кооперации ЕС и Швейцарии, причем последняя сама согласилась с ним, подписав в 2002 году Первый пакет двусторонних соглашений с Евросоюзом, частью которого и является тот самый принцип свободы перемещения.

Таким образом, швейцарское правительство должно сделать невозможное: реализовать решение референдума по ограничению свободного передвижения, и в то же время не поставить под угрозу двусторонние соглашения с ЕС.

И что же решило правительство на этот счет?

Оно продолжает работу над поиском решения. Пока результатт таков: 4 марта 2016 года Федеральный совет предложил в одностроннем порядке ввести в соглашение о свободе перемещения так называемую «защитную поправку по ограничению иммиграции», которая войдет в действие в 2017 году, если согласия с ЕС о новом формате регулирования трудовой иммиграции Берну достичь так и не удастся. В соответствии с предложением, которое будет представлено в парламент, Швейцария будет претендовать на право ограничивать свободный доступ граждан стран ЕС на швейцарский рынок труда в случае возникновения действительно серьезных экономических и социальных проблем, вызванных иммиграцией.

В тот же самый день правительство объявило, что согласилось распространить действие соглашения о свободном перемещении между Швейцарией и ЕС на граждан Хорватии.

Значит, Берн планирует ограничивать трудовую иммиграцию и одновременно он же готов допустить на свой рынок труда еще и хорватов?

Это действительно что-то из области нереального. Через два дня министр иностранных дел Дидье Буркхальтер ответил критикам, задававшим ему такой же вопрос и утверждавшим, что кабинет посылает Европе непонятные сигналы и уже просто заморочил всем головы, следующим образом: «Мы просто говорим ЕС, что все проблемы могут быть решены поэтапно, главное, иметь достаточное кличество прагматизма и соответствующую толику воображения. Подписание протокола (о новом формате регулирования трудовой иммиграции в Швейцарию) как раз приближает нас к цели, то есть к более эффективному управлению миграционными процессами, что совершенно соответствует задачам сохранения и развития двусторонних швейцарско-европейских отношений».

Что думают об этом в Брюсселе?

Брюссель указывает, что торг тут неуместен и что принцип свободы перемещения или действует или нет. На самом деле в Швейцарии никто, кроме, разве что, Швейцарской народной партии, не заинтересован в одностороннем введении в соответствующее соглашение той самой защитной поправки. Не в последнюю очередь потому, что эта поправка нарушает дух и букву швейцарско-европейского договора о свободе перемещения, да еще к тому же совершенно не ясно была бы судьба почти 300 тыс. так называемых маятниковых мигрантов, что, впрочем, не является проблемой для Великобритании. Швейцарские же компании могут внезапно столкнуться с кадровыми проблемами, а многие работники из стран ЕС, проживающие вблизи швейцарской границы, потеряют свои рабочие места в Швейцарии. Брюсселю это определенно не понравилось бы, и он был бы вынужден придумать какие-то неприятные контрмеры.

В феврале 2016 года в рамках переговоров с премьер-министром Великобритании Дэвидом Кэмероном ЕС согласился на своего рода защитные оговорки для Великобритании. Каковы шансы на подобное же соглашение со Швейцарией?

Это большой вопрос, и шансы тут выглядят не очень хорошо. Сам Дидье Буркхальтер признавался, что не было «никакой прямой связи» между вариантом, предложенным в Лондоне, и переговорами, проведенными ЕС со Швейцарией в 2014 году после референдума по инициативе «Против массовой иммиграции».

Дело ведь в том, что Лондон не стремится ограничивать иммиграцию, его цель просто усложнить мигрантам доступ к социальным благам, тогда как Швейцария конкретно намерена ввести количественные квоты для тех, кто прибывает в страну из ЕС, а также из Норвегии, Исландии и Лихтенштейна. «Поэтому решение, согласованное Брюсслем с Великобританией, вряд ли является решением, подходящим и для Швейцарии», — подчеркнул швейцарский мининдел 2 февраля 2016 года.

Он также отметил, что статус двух стран был совершенно разным. «Мы не являемся членом ЕС, и мы не хотим им становиться, в то время как Великобритания им является, пусть в стране и проходят постоянно дебаты на тему о том, стоит ли остваться в ЕС». Дебаты, отметим, итог которых нам теперь хорошо известен

Брюссель обеспокоен так же тем, что достижение какого-либо миграционного соглашения с не-членом Евросоюза Швейцарией — особенно, если речь действительно пойдет о какой-либо защитной оговорке — может заставить другие страны Евросоюза задуматься на предмет пересмотра их собственного формата пребывания в единой Европе.

Президент и министр экономики Швейцарии Иоганн Шнайдер-Амманн подтвердил, что 4 февраля 2016 года он «уловил исходящие из Брюсселя сигналы насчет того, что Швейцария может, теоретически, возобновить переговоры с Брюсселем по новому формату регулирования трудовой миграции, как только будет заключен упомянутый аналогичный договор между Великобританией и ЕС».

Но ведь на это могут уйти годы, поэтому, видимо, регулирование и ограничение трудовой иммиграции в одностороннем порядке — решение, принятое в ходе референдума в феврале 2014 года, — станет, скорее всего, наиболее вероятным исходом?

Похоже, что так!

Перевод с английского и адаптация: Людмила Клот и Надежда Капоне.