Проиграла ли ООН дебаты о беженцах в Европе?

Отчаяние по-прежнему будет заставлять людей пытаться сбежать из мест военных конфликтов, и прямо сейчас погибает каждый третий, кто решается пересечь Средиземное море в поисках мирной жизни, - говорит Имоджен Фоулкс. Keystone / Santi Palacios

Мы, журналисты, снова сидим в Зале III во Дворце Наций, и нам снова вручают листок бумаги, на котором изложены статистические данные, откровенно свидетельствующие об абсолютно ужасной ситуации, заниматься которой, похоже, не заинтересовано ни одно из европейских правительств.

​​​​​​​

«Около 65 человек погибло после того, как лодка с беженцами затонула примерно в 45 морских милях от побережья Туниса сегодня рано утром», — сухо сообщается в заявлении Агентства ООН по делам беженцевВнешняя ссылка. Это, как говорят представители ООН, «один из самых страшных инцидентов на Средиземном море за последние несколько месяцев».

Весьма вероятно, что никто никогда не узнает, кем были эти люди, погибшие в первую неделю мая. Их семьи в Нигерии, Гамбии, Сирии или Ираке, возможно, никогда не получат никакой информации об их судьбе, но долгие годы будут ждать весточки от них, надеясь услышать новости о сыне, дочери, матери или муже, которых они, полные надежд и страхов, отправили в Европу.

Сейчас Средиземное море уже не пытаются пересечь такие же огромные массы людей, как в 2015-м, ставшем годом так называемого «европейского кризиса миграции». Причин тому — множество. Первая – пакт, заключённый между Евросоюзом и Турцией, согласно которому сотни тысяч беженцев из Сирии или Афганистана теперь оседают в Турции. Беженцы стали реже использовать «Балканский маршрут» и морской путь из Турции на греческие острова, именно там погиб, пытаясь спастись от ужасов войны в своей стране, трехлетний сирийский мальчик-курд, Айлан Курди, о трагической судьбе которого написали почти все мировые СМИ.

Больше никаких поисковых и спасательных операций

Другая причина заключается в том, что Европа сейчас больше настроена высылать ищущих убежища обратно, чем спасать их в критических ситуациях. В конце 2014 года Италия решила прекратить свою спасательную операцию Mare Nostrum после того, как другие страны-члены ЕС отказались предоставить ей финансовую поддержку в этом деле. Многие государства, и Великобритания в том числе, заявили, что эта операция послужила «фактором, способствовавшим активизации миграции». Представители Соединённого Королевства заявили: если люди будут уверены, что их в любом случае спасут, они ещё активнее и всё более массово начнут искать убежища в Европе.

Напрасно агентства по оказанию помощи, как, например, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), Международная организация по миграции (IOMВнешняя ссылка) или Красный КрестВнешняя ссылка взывали к общественности, объясняя, что отчаявшиеся люди в страхе за свою жизнь всё равно будут бежать из своих стран, охваченных огнём войны или репрессий, и по-прежнему будут рисковать жизнью, отправляясь за спасением по Средиземному морю к европейским берегам на своих утлых лодчонках.

Спустя четыре с половиной года после нескольких тысяч смертей в Средиземном море организациям по оказанию помощи в экстренных ситуациях так и не удалось никого ни в чём убедить. Сейчас, когда в Европе приближаются выборы в Европарламент, политические комментаторы предсказывают всплеск правого популизма. И тем не менее, как ни странно, мы слышим от политиков и аналитиков, что иммиграция и люди, ищущие убежища в Европе, не являются важными факторами на этих выборах.

Почему это именно так? В мире стало меньше конфликтов, от которых люди пытаются спастись в других странах? Нет. Стало меньше беженцев и перемещенных лиц? Нет. Неужели политические, религиозные или этнические меньшинства стали меньше подвергаться репрессиям? Нет.

С глаз долой – из сердца вон

Основная причина того, что иммиграция стала играть всё менее важную роль в политической повестке дня, состоит в том, что Европа фактически закрыла двери для беженцев. Тактика «с глаз долой – из сердца вон» в политике может показаться циничной, но она доказала свою эффективность на практике.

Имоджен Фулкс (Imogen Foulkes) родилась в Шотландии и начала свою карьеру на шотландском телевидении до прихода в компанию Swiss Radio International –предшественницу международного информационного портала swissinfo. С 2004 года она работала корреспондентом BBC в Женеве и Швейцарии. По долгу службы Имоджен побывала в Колумбии с медицинской миссией Международного комитета Красного Креста, в Тунисе освещала деятельность миссии ООН по защите прав человека, в Сербии – работу программы ООН по оказанию помощи пожилым беженцам. Журналистская судьба закидывала её и в самые разные уголки Швейцарии – от нового туннеля через перевал Сен-Готард в день его открытия до вершин тающих альпийских ледников. swissinfo.ch

Вместо того чтобы заверять избирателей, что Европа, желая держать под контролем иммиграцию, все же готова помочь тем, кто бежит от войны и преследований (что на самом деле соответствует международным обязательствам европейских стран), многие политики в Европе, похоже, стремятся закрыть дверь еще плотнее. Кажется, что в некоторых самых богатых и мирных странах голоса избирателей проще получить, играя на их страхах перед ростом иммиграции, а не призывая их проявить человечность и солидарность.

Поэтому Виктор Орбан так популярен у правых партий, проводящих по всей Европе кампанию в поддержку его жесткой позиции по отношению к тем, кто ищет убежища в Венгрии. Союзники Орбана, как видно из последнего отчёта ООН, даже готовы лишить беженцев права на предоставление бесплатной пищи.

В Италии заместитель премьер-министра страны Маттео Сальвини считает, что его стратегия, подразумевающая отправку лодок с мигрантами обратно в Северную Африку и даже штрафы в отношении тех неправительственных организаций, которые пытаются спасать беженцев, находящихся в бедственном положении, получает большинство голосов избирателей.

Меры, приносящие больше вреда, чем пользы

Пока я всё это пишу, эксперты ООН по правам человека обнародовали очередное, далеко не первое заявлениеВнешняя ссылка. Политика Италии, как они говорят, «вводит людей в заблуждение и не соответствует требованиям ни международного права в целом, ни международного законодательства, защищающего права человека. Более того, ограничительная миграционная политика способствует тому, что мигранты становятся более уязвимыми, а в мире процветает торговля людьми».

Наиболее вероятным результатом таких мер, по мнению экспертов, «станет то, что они серьёзно подорвут защиту прав человека в отношении мигрантов, беженцев, жертв пыток или современной работорговли, а кроме того, они подготовят благодатную почву для других серьёзных нарушений прав человека». 

Как вы думаете, лидеры таких стран, как Италия, учтут это мнение? В конце концов, Италия так гордится тем, что подписала множество международных конвенций, включая Конвенцию ООН о статусе беженцев и Всеобщую декларацию прав человека. Но всё чаще политики в лучшем случае игнорируют эти международные обязательства, а в худшем – открыто презирают их или высмеивают. 

Мало того, что беженцам и мигрантам всё сложнее попасть в Европу, и даже тех, кому удаётся туда добраться, не утонув в Средиземном море, европейцы выталкивают обратно в Ливию – страну, где сейчас царят насилие и беспорядки. Отчёты ООН показывают, что мигранты или беженцы из стран, лежащих к югу от пустыни Сахары, сегодня в Ливии сталкиваются с ужасающими рисками: их могут задержать, пытать, отдать в рабство, изнасиловать или убить.

Сложно сказать, как ООН может выиграть в этом споре и сделать эту ситуацию важной для тех, кто может её исправить. Очень мало у нас политиков, которым хватает смелости быть щедрыми к беженцам, ведь их политические оппоненты просто обвинят их в излишней мягкости по отношению к иммиграции.

Один аргумент, который звучит всё чаще и который может вызвать отклик общественности, заключается в том, что, не оказывая помощи странам, состоящим в военном конфликте, и тем, кто от этих конфликтов бежит, мы рискуем просто сделать цикл войн и отчаяния бесконечным. Мы считаем, что конфликты не будут урегулированы, а устойчивый мир не может быть достигнут, если мы оставим целое поколение (вспомним восьмилетнюю войну в Сирии) в состоянии перманентного отчаяния и фрустрации.

Возможно, это сработает. В Европе, в том числе в Швейцарии, безусловно, есть признаки того, что краткосрочные популистские меры пользуются уже не такой популярностью, как год или два назад. Посмотрите, как по всей Европе всё больше людей начинают поддерживать долгосрочные программы по предотвращению изменений климата, например, или реформ, нацеленных на усовершенствование социальных программ для растущего числа пожилых людей.

Но до реально действенной помощи беженцам и мигрантам Европе пока далеко. В новостях об их гибели сообщают, как о потере груза, выброшенного за борт корабля или самолёта, а не как о смерти реальных людей. Благодаря такой дегуманизации образа беженцев их, конечно, проще выслать обратно в такие опасные места, как Ливия. Но отчаяние по-прежнему будет заставлять людей делать попытки сбежать из мест военных конфликтов, и прямо сейчас погибает каждый третий, кто решается пересечь Средиземное море в поисках мирной жизни.

Автору статьи, Имоджен Фоулкс, вы можете написать в сети Twitter @imogenfoulkes.

Перевод Нины Шуляковой