Зачем швейцарцы в третий раз голосовали по ковидному закону?

Швейцария была практически единственной страной в мире, где всё антиковидное законодательство выносилось на суд народа, причем три раза. Keystone / Jean-christophe Bott

Зачем швейцарцы в третий раз голосовали по ковидному закону и одобрили его (61,9% голосов)? Во-первых, почему бы и нет? А во-вторых... И в самом деле, зачем? Мало им было двух предыдущих референдумов?

Пандемия стала по большому счету бенефисом государства. Оно со всех ног бросилось (ради людей, все только ради людей!) вводить запреты, заставлять прививаться, носить маски и дезинфицировать руки. На постсоветском пространстве издавна строгость законов компенсировалась необязательностью их исполнения, в Швейцарии же законы применялись на полном серьезе — с одной только разницей: эта страна была практически единственной страной в мире, где всё антиковидное законодательство выносилось на суд народа, причем три раза.

Даже в демократической Германии такого не было, там вообще с некоторых пор боятся давать гражданам в руки инструменты непосредственного народоправства, а на постсоветском пространстве этого и сами люди не хотят, даже самые оппозиционные либеральные либералы с ужасом шарахаются от одной только мысли о предоставлении народу права ставить под вопрос законы, уже принятые парламентом. В Швейцарии же все иначе, там народ антиковидное законодательство выносил на референдумы три раза и трижды говорил ему однозначное «да», последний раз 18 июня 2023 года. Почему так произошло и какова социальная «добавленная стоимость» аж трех голосований по одному и тому же вопросу?

Для начала вспомним, что адекватные и пропорциональные меры противодействия пандемии выработать было нелегко. Все они везде, где только есть «место для дебатов», были предметом, мягко говоря, жарких споров. В России у президента волшебным образом стол для переговоров удлинился в разы, что стало причиной гомерического хохота в соцсетях, а в США тогдашний президент едва ли не каждый день распространял по поводу ковида очевидную дезинформацию.

Возможность проведения референдума дает всем недовольным институциональную основу для того, чтобы донести свое недовольство до системы — и, таким образом, эта возможность играет роль вентиля, благодаря которому пар гнева выходит в свисток голосования. Keystone / Peter Klaunzer

В Швейцарии многие с тоской смотрели на Швецию, которая поначалу вообще решила игнорировать само существование вируса. Тем не менее политика Швейцарии в отношении формирования законодательных мер противодействия зловредной «короне» выделялась на фоне всего мира очень значительно: ведь эта страна, не считая Лихтенштейна, была единственной страной, где граждане имели права проголосовать и решить, нужны нам маски в магазинах. На эту тему мы накануне референдума 18 июня 2023 года поговорили с Джадой Джанолой (Giada Gianola) — политологом, работающим в специальном издании под названием Année Politique Suisse. Это такой своего рода банк данных и ежегодник политических событий в Швейцарии. 

Джада Джанола David Yela

Дж. Джанола  считает, что «с точки зрения теории демократии тот факт, что у граждан Швейцарии была возможность проголосовать по этому вопросу, является очень позитивным явлением». Это был, напомним, необязательный или факультативный референдум. Он относится к числу народных конституционно-демократических прав: если кому-то в стране не нравится закон, принятый парламентом, то можно попытаться за 100 дней насобирать 50 000 подписей и вынести этот закон на референдум. А поскольку в антиковидное законодательство поправки вносились несколько раз, отчего формально старый закон становился совершенно новым, то и референдум формально также можно было организовывать несколько раз.

Что бы произошло, если бы закон был отклонен?

При этом наша собеседница признает, что есть весомые аргументы и против проведения референдумов по вопросам политики в области противодействия пандемии. «Это было глобальное явление, оно потребовало принятия неотложных и очень сложных мер, аналогичных тем, что были приняты в других странах. Если бы эти меры были отвергнуты избирателями, то это сильно осложнило бы работу Федерального совета (кабмина) и парламента». То есть риск был велик, и все зависело вообще от того, насколько люди доверяют своим политикам. 

По итогам первого референдума в июне 2021 года (а тогда уровень вакцинации в Швейцарии, напомним, едва добрался до 30%) поддержали политику руководства 60,2% граждан. В течение долгого времени этот закон тогда, еще до агрессии России против Украины, занимал в политической повестке дня Швейцарии едва ли не первое место. Это объясняется тем, что данное законодательство регулировало не только конкретные меры по сдерживанию вируса, такие как отслеживание контактов и выдача сертификатов с QR-кодом для привитых и переболевших, но и меры социально-экономического характера, включая поддержку экономики, структур гражданского общества и учреждений культуры (срок действия этих социальных мер уже истек в 2022 году и они на третий референдум уже не выносились). Другие инструменты борьбы с пандемией, такие как обязательное использование масок, регулируются, в частности, Федеральным законом «Об эпидемиях», который тоже, кстати, был одобрен гражданами Швейцарии на референдуме в 2013 году.

На грани фола

Перед вторым голосованием, прошедшем в ноябре 2021 года, атмосфера в стране накалилась почти до предела, что было очень необычно для, как правило, сдержанных швейцарцев. Теории заговора цвели буйным цветом, на демонстрациях противники карантинных мер нападали на представителей СМИ, полицейские действия, например, с целью не дать штурмом взять здание парламента, многими воспринимались как «несоразмерные», тем более что опять было не характерно для этой страны, полицейским приходилось применять «черемуху», водометы и резиновые пули. Даже простое сообщение о числе людей, принимавших участие в таких демонстрациях, становилось сразу причиной хейта в соцсетях («СМИ мейнстрима опять занижают масштабы протеста!»).

Как говорит политолог Клод Лоншан, та предвыборная политическая кампания была едва ли не самая жесткая за все последние десятилетия. Тем не менее 65,7% избирателей опять поддержали власти. Ситуация перед третьим голосованием летом 2023 года была несравнимо спокойнее. Во-первых, все санитарные и карантинные меры к этому моменту уже были отменены год с лишним назад, во-вторых, Россия напала на Украину, и именно эта тема была и остается сейчас доминирующей. Конкурировать с ней может разве что «климатическая молодежь», которая в самый час пик приклеивается к асфальту и требует спасти климат «еще вчера». Так зачем же швейцарцы снова голосовали по этому вопросу? 

Во-первых, осенью выборы в парламент и политический истеблишмент всячески старается разбудить свой электорат, а для этого годится всё: от «женской» забастовки до третьего референдума по ковидному законодательству. Во-вторых, кто сказал, что это последняя пандемия? На случай, если среди нас вдруг появится какой-то новый опасный вирус, швейцарский парламент в конце 2022 года решил продлить действие некоторых положений антиковидного законодательства — включая правовые основы выдачи ковид-сертификатов с QR-кодом — до лета 2024 года. И так появилась формальное право внести этот новый/старый закон на суд народа. В третий раз. 

Инициативный комитет быстро собрал 60 000 подписей — на 10 000 больше, чем необходимо. Да, согласны, три референдума подряд по одному и тому же вопросу — это too much даже для Швейцарии, которая является мировым чемпионом по количеству референдумов. «Конечно, это было исключение, тем не менее феномен многократного голосования по одному и тому же вопросу в последние десятилетия встречается чаще, чем можно было бы подумать», — говорит Дж. Джанола. Одним из таких примеров из швейцарской практики является многократное голосование по вопросу вступления в ООН или же по вопросу о создании Единого национального фонда медицинского страхования. По первому вопросу народ в итоге принял позитивное решение, а социалистическая по своему характеру идея создания одной большой кассы медстрахования ОМС была четырежды отклонена избирателями в 1994, 2003, 2007 и 2014 году.

Чайник ворчит, но не взрывается

«Антиковидное законодательство адаптировали несколько раз, и цель была понятна: закон должен был сохранять актуальность перед лицом все новых вызовов и угроз, исходящих от пандемии Ковид-19, — говорит Дж. Джанола. — Тут же создавались инициативные комитеты, которые не соглашались с этим законом и успешно собирали людей на референдумы. Но при этом все голоса как «за», так и «против» в каждом случае только укрепляли легитимность принимаемых правительством решений, что точно соответствует духу и букве швейцарских демократических процедур». 

«Референдумы в 2020 и 2021 годах проходили в отравленной атмосфере, — продолжает Дж. Джанола. — Ведь тогда все санитарные ограничения самым непосредственным образом влияли на жизнь каждого человека. Все, наверное, уже забыли, как посещать рестораны можно было только при наличии ковид-сертификата. В исследовании, проведенном в Швейцарии в 2021 году, было показано, что страх перед covid-19 приводил к повышению степени доверия людей к правительству, в то время как гнев этот показатель, напротив, снижал. Но гениальность швейцарской системы в том и состоит, что „разгневанные люди“ не идут, как в Париже, жечь машины. Они могут продолжать вносить свой вклад в функционирование всей политической системы, участвуя в демократических процессах, например, приходя на демонстрации, собирая подписи или подписываясь под предложением провести референдум. 

Соответственно, эти люди не были маргинализированы, и с этой точки зрения голосование по ковидному законодательству, пусть даже и третье по счету, имеет неоценимую социальную ценность: возможность проведения референдума дает всем недовольным институциональную основу для того, чтобы донести свое недовольство до системы, — и, таким образом, эта возможность играет роль вентиля, благодаря которому пар гнева выходит в свисток голосования. Чайник ворчит — но не взрывается».