«Никогда еще вопрос об уничтожении ядерного оружия не был так актуален»

Мелисса Парке, новый исполнительный директор ICAN, рассказывает о нерешенных проблемах на пути к будущему, свободному от ядерного оружия. swissinfo.ch

Расспросили Мелиссу Парке (Melissa Parke), нового исполнительного директора НКО ICAN, о нерешенных проблемах на пути к свободному от ядерного оружия будущему.

Шесть лет назад ICAN, или Международная кампания за отмену ядерного оружия, получила Нобелевскую премию мира. Звучащие со стороны России угрозы применить ядерное оружие в рамках агрессии против Украины делают путь к безъядерному миру, мягко говоря, более сложным, чем когда-либо. В эксклюзивном интервью порталу SWI swissinfo.ch Мелисса Парке, новый исполнительный директор ICAN, рассказывает о нерешенных проблемах на пути к будущему, свободному от ядерного оружия.

В сентябре 2023 года Мелисса Парке переехала в Женеву из Австралии, с тем чтобы возглавить работу ICAN. Один из ее первых проектов — призвать глав государств, министров иностранных дел и других представителей на Генеральной Ассамблее ООН, проходящей в Нью-Йорке в конце сентября, присоединиться к Договору о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО).

Справка: Договор о запрещении ядерного оружия (Treaty on the Prohibition of Nuclear Weapons, TPNW) является международным соглашением, которое запрещает разработку, испытание, хранение, приобретение, транспортировку и использование ядерного оружия.

Договор был принят 7 июля 2017 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, открыт для подписания 20 сентября, вступил в законную силу 22 января 2021 года после того, как его ратифицировали 50 государств мира.

С тех пор из 197 государств, имеющих право на участие в проекте, его подписали 93 государства и 69 ратифицировали, что составляет менее половины от общего числа стран мира. Пока нет никаких признаков того, что государства «ядерного клуба» (США, Россия, Великобритания, Франция, Китай, Индия, Пакистан, Израиль и Северная Корея) откажутся от обладания «бомбой». Страны, полагающиеся на «ядерный зонтик» — гарантию со стороны государства, обладающего ядерным оружием, защитить неядерное государство-союзника, — также не подают признаков того, что они готовы ратифицировать Договор. Сегодня в мире насчитывается по меньшей мере 12 500 боеголовок. Соединенные Штаты обладают 5244 боеголовками, Россия — 5886.

SWI: Как Вы оцениваете нынешнее состояние глобальной безопасности?

Мелисса Парке (Melissa Parke): Я думаю, что никогда еще вопрос уничтожения ядерного оружия не был так актуален, как сегодня, в эпоху роста степени напряженности и числа конфликтов по всему миру. Договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО) является путем к его ликвидации. Но что мы наблюдаем в настоящее время? Усиление напряженности, эскалацию и милитаризацию обществ, модернизацию и наращивание ядерных арсеналов. Что нам сейчас действительно необходимо, так это больше дипломатии, более активные переговоры и деэскалация ситуации. Указанный договор обеспечивает путь к достижению этой цели.

SWI: Сделала ли война России против Украины путь к безъядерному миру куда более трудным, чем в прошлом?

М.П.: Да, действительно, так и есть. Мы видим, как ядерное оружие используется для принуждения и запугивания, а вовсе не для «поддержания мира». Поэтому-то я и считаю ошибочным мнение, что ядерное оружие, мол, делает мир безопаснее. Оно делает мир бесконечно более опасным, потому что, пока оно существует, есть шанс, что оно будет применено. И мы знаем, что любое его применение будет иметь катастрофические гуманитарные и экологические последствия.

SWI: Особенное значение приобретает как раз в этом смысле агрессия России против Украины. Если Москва добьется своих целей, то окажется, что одно государство отказалось от ядерного оружия (это сделала Украина в соответствии с Будапештским меморандумом) и стало жертвой нападения. Вывод будет очевиден: в мире, где снова господствует право силы, а не сила права, ядерное оружие остается единственным гарантом национальной безопасности. В такой ситуации безъядерный мир вообще превратится в иллюзию.

М.П.: Ядерное оружие не гарантирует национальной безопасности, на самом деле оно представляет собой величайшую угрозу безопасности всех государств, поскольку его применение вызовет широкомасштабные разрушения и может привести к голодной смерти миллиардов людей во всем мире, как показало исследование, результаты которого были опубликованы в журнале Nature Food в прошлом году. В случае с Украиной эксперты в области ядерной энергетики отмечают, что ядерное оружие, от которого отказалась Украина, никогда не находилось под ее оперативным контролем, у страны не было инфраструктуры для его обслуживания после распада СССР. Что касается более широкого вопроса, то история показывает, что наличие ядерного оружия необязательно сдерживает нападение.

Было несколько случаев, когда неядерные государства вступали в войну с ядерными, например, Аргентина вторглась на Фолклендские/Мальвинские острова в 1982 году, а Египет и Сирия напали на Израиль в 1973 году, совсем недавно Пакистан напал на Индию в Каргильской войне (пограничный вооружённый конфликт между Индией и Пакистаном, произошедший в 1999 году, — прим. ред.), притом что на тот момент оба государства уже обладали ядерным оружием.

SWI: Как новые цифровые технологии влияют на само ядерное оружие и на характер дискуссий и консультаций по Договору о нераспространении ядерного оружия?

М.П.: В настоящее время мы имеем ситуацию, которая характеризуется куда большим числом рисков, чем раньше. За предыдущие десятилетия мы уже смогли наблюдать за значительным количеством инцидентов с ядерным оружием, причем любой из них мог привести к полномасштабной ядерной войне. Было много технических сбоев, просчетов и недоразумений. Кроме того, существуют дополнительные угрозы, исходящие от не очень умных государственных лидеров, отдельных террористических групп.

Не забудем и фактор все более частых кибератак. Появление искусственного интеллекта также ставит перед нами вопрос: а не будут ли в будущем решения о применении ядерного оружия принимать уже не люди, а машины? Сейчас мир — это гораздо более опасная среда, даже более опасная, чем во времена холодной войны. Вот почему дискуссии и консультации вокруг Договора о нераспространении ядерного оружия практически полностью зашли в тупик.

SWI: Учитывая сложность текущей ситуации, как Вы собираетесь добиваться от государств мира поддержки этого Договора?

М.П.: Мы выступаем за то, чтобы как можно больше стран приняли участие в Договоре в качестве наблюдателей и как можно скорее подписали его. Мы призываем все страны, которые еще не подписали его, особенно так называемые «зонтичные» государства, такие как Япония или Австралия (не имеют своего ядерного оружия, но имеют гарантии ядерной безопасности со стороны США, — прим. ред). Лидеры этих стран, насколько нам известно, в целом поддерживают процесс и перспективы ядерного разоружения. Такие государства, как Бразилия и Индонезия уже находятся на стадии ратификации, мы поддерживаем постоянную связь с их правительствами. На стадии подписания или ратификации уже находятся и многие другие страны мира

SWI: Какие препятствия стоят перед ними на пути ратификации ДЗЯО?

М.П.: Правительству Бразилии для ратификации договора необходимо провести этот вопрос через Конгресс (законодательный орган), что требует времени. В Индонезии же процесс только начался. В Швейцарии договор поддерживается большинством общественного мнения, но это тоже вопрос времени. Япония, ставшая жертвой единственного пока применения ядерного оружия, имеет очевидные основания работать над полным запрещением ядерного оружия, с тем чтобы исключить в будущем подобные трагедии. Опираться на ядерное оружие как на часть оборонной политики не имеет смысла.

Такие страны, как Новая Зеландия, Филиппины и Таиланд, имеют прочные связи с Соединенными Штатами в военно-политической сфере и уже подписали Договор. Мы надеемся, что Австралия и Япония смогут обратиться к этим примерам и понять, что поддерживать безопасность без ядерного оружия вполне возможно. Что касается НАТО и постоянных членов Совета Безопасности ООН, то все они в прошлом году согласились с тем, что ядерная война никогда не может быть выиграна, и единственный способ обеспечить это — Договор о запрещении.

SWI: Что побудило Вас посвятить свою жизнь запрещению ядерного оружия? Как Ваше воспитание и жизненный опыт повлияли на такое решение?

М.П.: Я всю свою жизнь выступаю против несправедливости, и, на мой взгляд, нет большей несправедливости по отношению к человечеству, чем ядерное оружие. Я выросла на ферме в Западной Австралии, где мы выращивали фрукты, в том числе много груш сорта Nashi, которые мы потом отправляли в Японию — единственную страну, подвергшуюся ядерному нападению. Моя семья всегда серьезно воспринимала вопросы социальной справедливости, включая ядерное разоружение и проблемы окружающей среды. В 1990-х годах я участвовала в протестах против устройства в Западной Австралии хранилища для ядерных отходов.

Затем, работая в Организации Объединенных Наций, я воочию увидела последствия применения такого оружия массового поражения, как мины и кассетные боеприпасы, в Косово, Йемене, Газе и других местах. Я никогда не забуду, как присутствовал на церемонии памяти жертв Хиросимы в августе 2002 года в Газе. В австралийском парламенте меня вдохновил пример бывшего министра лейбористского правительства Австралии Тома Урена (Tom Uren, 1921—2015).

Он был военнопленным в Японии, расквартирован был недалеко от Нагасаки, как раз в момент, когда была сброшена бомба. Позже он посвятил всю свою жизнь ядерному разоружению. Он был политическим наставником нынешнего премьер-министра Австралии, который разделяет эту его приверженность. В целом Австралия, как и Япония, сталкивается в этой области со сложными  задачами, прежде всего из-за своих прочных альянсов с государствами, обладающими ядерным оружием, включая США и другие так называемые «зонтичные» страны.