«Объявив ХАМАС террористами, Швейцария ничего не выиграет»

«Объявив ХАМАС террористами, Швейцария ничего не выиграет». Таково мнение Риккардо Бокко, эксперта по Ближнему Востоку из Женевского института международных отношений. Salvatore Di Nolfi/Keystone

Риккардо Бокко (Riccardo BoccoВнешняя ссылка), эксперт по Ближнему Востоку из Женевского института международных отношений (Graduate Institute), утверждает в интервью SWI swissinfo.ch, что, объявив ХАМАС террористической организацией, Швейцария ничего не выиграет.

После терактов, совершенных ХАМАС в Израиле, Швейцария рассматривает вопрос о том, насколько целесообразно и юридически возможно было бы квалифицировать эту палестинскую группу в качестве террористической организации. Швейцария тем самым последовала бы за Европейским союзом, Канадой и США. Но что это означало бы для Швейцарии как нейтральной страны и какую роль она вообще могла бы тогда играть в процессе Ближневосточного урегулирования (БВУ)?

SWI swissinfo.ch: Швейцария уже не раз выступала в качестве посредника в контактах между ХАМАС и Израилем. Берн недавно заявил, что рассматривает возможность причисления ХАМАС к террористическим организациям. Но сможет ли он тогда по-прежнему выступать посредником, например в процессе освобождения израильских заложников? 

Риккардо Бокко (Riccardo Bocco): Нынешний характер взаимодействия Швейцарии с ХАМАС, даже несмотря на глобальное негативное восприятие этой организации, позволял Берну эффективно выступать посредником в рамках прошлых конфликтов и на переговорах, а все благодаря своей нейтральной позиции.

Решение в пользу объявления ХАМАС террористической организацией противоречило бы исторически сложившемуся нейтралитету Швейцарии и ее посреднической роли. Это потенциально поставит крест на ее способности быть вовлеченной в будущие региональные конфликты и переговоры в качестве посредника, например, если снова встанет вопрос освобождения заложников или содействия диалогу между конфликтующими сторонами.  

Израильтяне укрываются от ракетного обстрела из сектора Газа в Ашкелоне, южный Израиль, 11 октября. Более 1 300 человек были убиты в Израиле в результате нападения боевиков ХАМАС на мирных жителей и военнослужащих Израиля (по данным BBC) 7 октября 2023 года. The Associated Press/Keystone

SWI: Организация Объединенных Наций и правозащитные НПО обвиняют и Израиль, и ХАМАС в военных преступлениях. Как должна Швейцария в этой ситуации позиционировать себя на международной дипломатической арене? 

Р.Б.: Швейцария должна использовать свой традиционный нейтралитет и играть роль посредника, не вставая на сторону ни Израиля, ни Палестины. Вполне возможно, что обе стороны вполне могли совершить военные преступленияВнешняя ссылка: это видно по действиям ХАМАС и по ответным мерам Израиля.

Швейцария могла бы оказать ценную услугу, предотвращая потенциальную эскалацию конфликта, например, в результате сухопутного вторжения Израиля в Газу, подчеркивая одновременно риск дальнейшего увеличения числа совершенных военных преступлений. Но для этого швейцарское Министерство иностранных дел должно обладать необходимой силой и решимостью, на что вряд ли приходится рассчитывать, учитывая его нынешнюю позицию, внешне кажущуюся весьма слабой. 

SWI: Что Вы имеете в виду под слабостью? 

Р.Б.: После соглашений, подписанных между Израилем и Организацией освобождения Палестины в Осло в 1993 году в Швейцарии появились дипломаты, которые профессионально занимались Палестиной. Но сегодня той политической воли уже нет. Швейцарских дипломатов, специализирующихся на этом регионе, стало меньше, и они не так хорошо подготовлены. Для дипломатических инициатив Швейцарии в регионе это обстоятельство является большой проблемой. 

Последствием израильского удара по зданию в Рафахе на юге сектора Газа 15 октября 2023 года. Организация Объединенных Наций сообщила, что более 400 000 палестинцев уже покинули северные районы Газы после массированной израильской воздушной бомбардировки, в результате которой погибло более 2 000 палестинцев, половина из которых — дети и женщины. Ismael Mohamad/Keystone

SWI: Учитывая полную блокаду Газы со стороны Израиля, стоит задать вопрос: как сделать так, чтобы гуманитарная помощь доходила до тех, кто в ней больше всего нуждается? Точнее, как Швейцария могла бы содействовать этому? 

Р.Б.: Население Газы составляет более двух миллионов человек, и подавляющее большинство из них — беженцы, которым помогает БАПОР / UNRWAВнешняя ссылка (Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ), частично финансируемое Швейцарией. Таким образом, Швейцария должна продолжать поддерживать БАПОР — единственное агентство ООН, занимающееся оказанием гуманитарной помощи палестинским беженцам.

В этом состоит отличие БАПОР от УВКБ ООН, которое занимается юридической защитой. Крайне важно отметить, что более шести миллионов палестинских беженцев в регионе не имеют вообще никакой правовой защиты ни от одного агентства ООН, что делает их тотально уязвимыми в глобальном масштабе. Ничего такого похожего в мире мы больше нигде не наблюдаем. 

SWI: Некоторые политические партии Швейцарии настаивают на том, чтобы правительство пересмотрело свою помощь БАПОР и отношения как с этой структурой, так и вообще с палестинскими организациями. Насколько велик риск того, что Швейцария вообще свернёт всю свою гуманитарную помощь Газе и Западному берегу? 

Р.Б.: Если Швейцария сократит эту свою гуманитарную помощь, это будет сродни «дипломатическому самоубийству». Но на каком основании она могла бы прекратить гуманитарную помощь? Утверждения о том, что ХАМАС перенаправляет деньги, предназначенные для гуманитарной помощи (на военные цели), пока ни разу доказаны не были. Хотя да, распределение международной помощи в Газе превратилось в сложный механизм, но он в целом обеспечивает возможность проведения самой тщательной проверки того, кто получает эту помощь и как осуществляется расходование этих средств.

Европейский союз, который оказывает Газе значительную финансовую помощь, использует для этого специальный механизм, называемый PEGASEВнешняя ссылка. Он помогает гарантировать целевое поступление средств в распоряжение структур, в них нуждающихся. Поэтому, даже несмотря на вполне возможные факты финансовых злоупотреблений, все равно любые обвинения следует подкреплять примерами, распространять непроверенные утверждения тут не следует.  

SWI: Каким могло бы быть возможное политическое решение, которое в итоге привело бы к установлению в регионе прочного мира?   

Р.Б.: Сценарий «двух государств» сегодня кажется совершенно неправдоподобным, во многом потому, что нынешняя израильская логика придерживается принципа существования только «одного государства». С юридической точки зрения Израиль в процессе управления оккупированными территориями сформулировал законы, которые дискриминируют, разделяют и вытесняют палестинский народ. Вопрос расовой дискриминации в Израиле становится всё более заметным начиная с 2017 года, когда ООН опубликовала отчёт, обвиняющий Израиль в апартеиде по отношению к палестинскому населению.   

Провал перспективы создания «двух государств», проиллюстрированный гибелью и знаменитой Женевской инициативы, говорит о том, что рассматривать сейчас следует альтернативные решения, включая федералистскую модель. Но изучение новых миротворческих моделей в значительной степени зависит от готовности всех сторон переступить через устоявшиеся политические и территориальные позиции. Эта сложная и многогранная проблема, она требует участия в ее решении как международных, так и локальных игроков.

SWI: В каких рамках могли быть реализованы такие альтернативы? 

Р.Б.: Самые разные альтернативные модели сегодня изучают как палестинские, так и израильские структуры и организации. Среди них — модель «на основе единого демократического государства», а также модели «дуального национального государства» и «федеративного устройства». Однако детальное обсуждение этих вариантов в настоящее время затруднено из-за продолжающейся войны. Необходимо дождаться финала нынешней войны и только потом начать продолжать изучать эти варианты дальше. 

SWI: В чем состоит разница между «единым демократическим государством» и «дуальным национальным государством»? 

Р.Б.: Речь идёт о юридической и конституционной архитектуре. Израиль, позиционируя себя в качестве еврейского демократического государства без своей собственной полноценной конституции, ориентируется в своей политике на достижение тонких религиозных и политических балансов. «Единое демократическое государство» потребовало бы равного статуса для всех граждан, как еврейского, так и палестинского происхождения, и принятия конституции, основного закона, обеспечивающего такие равные права.

Отличие же «дуального национального государства» состоит в том, что в его рамках могут быть предусмотрены отдельные политические структуры для обеих национальных групп. Такая модель потребует, правда, тщательного планирования, с тем чтобы избежать внутренних конфликтов и обеспечить справедливое политическое представительство и равные права для всех. Изучение обеих моделей требует тщательного учета всех столь разнообразных религиозных и политических взглядов, присутствующих в регионе. 

«Дуальное национальное государство» подразумевает признание права на самоопределение как для израильских евреев, так и для палестинцев — этот момент, как ни удивительно, никогда не был официально заявлен в качестве цели. В своём законопроекте о национальном государстве 2018 года Израиль заявил, что право на самоопределение имеют только израильтяне-евреи. Однако во время деколонизации других регионов, таких как Африка и Индия, именно право на самоопределение играло едва ли не самую главную, даже жизненно важную роль

SWI: Итак, подводя итоги и учитывая всё, что говорилось по поводу возможного политического выхода из конфликта и роли при этом Швейцарии, какие уроки прошлого мы могли бы использовать сегодня? 

Р.Б.: Размышляя о прошлых усилиях в рамках БВУ, например о том, что происходило после соглашений в Осло, мы могли бы извлечь для себя важный урок о важности неукоснительного соблюдения и исполнения международного права. Несмотря на все эти соглашения, курс Израиля, направленный в период после 1994 года на постоянную конфискацию все больших по площади земель, реализовывался без какого-то сколько-нибудь значительного международного вмешательства. Никаких последствий тоже не было.

Ни Европе, ни Соединенным Штатам не удалось заставить все вовлеченные стороны строго придерживаться международного права и его норм. Существенным выводом является, поэтому. необходимость все-таки раз и навсегда обеспечить неотвратимость последствий и ответственности за такие действия. Международные структуры и образования обязаны придерживаться правовых и этических стандартов, не позволяя ни геополитическим, ни дипломатическим отношениям вставать на пути настойчивого требования твердо обеспечивать законную и справедливую практику разрешения международных конфликтов.