Швейцарская дилемма и юбилей Евросоюза

В момент создания Европейского союза все были убеждены в непрерывном и поступательном развитии европейского интеграционного проекта. Сегодня от этой уверенности мало что осталось, однако торопиться хоронить ЕС было бы очень близоруко. Keystone

Свое 60-летие Европейский союз встречает в состоянии серьезного идейного и структурного кризиса. Решение народа Великобритании выйти из состава ЕС стало глубокой цезурой в истории европейского интеграционного проекта: впервые развитое государство Европы выразило пожелание не войти в Евросоюз, но покинуть его. Что это означает с точки зрения будущего? Единая Европа видала кризисы похуже, но из каждого из них она выходила окрепшей. В этом убежден Рене Швок, директор женевского Института глобальных исследований («Global studies institute») и большой специалист по разгадыванию тайн брюссельского двора. 

Европейская Комиссия представила 1-го марта 2017 года так называемую «Белую книгуВнешняя ссылка», доклад о будущем Европы, который является вкладом Комиссии в подготовку Римского Саммита ЕС, намеченного на 25 марта 2017 года. Широкая европейская общественность на этот документ особенного внимания не обратила. Многие критики поспешили озвучить привычный набор претензий, обычно высказываемый всезнающими журналистами и экспертами в адрес такого рода деклараций.

Проф. Рене Швок (René Schwok). UNIGE

Указывалось, что идеям в этой «Книге» не хватает перспективного видения и «длинного дыхания», все они представляют собой лишь попытку еще раз оживить старые европейские «мантры», включая заклинание о том, что в основе европейского процесса находится и должна и дальше находиться классическая связка Парижа и Берлина, тогда как все остальные страны могли бы реализовывать европейский проект в собственном темпе. Но вот как раз тут следовало бы остановиться и присмотреться к словам Жан-Клода Юнкера повнимательнее.

В свое время так называемая «Европа разных скоростей» была отвергнута в пользу более унитарного и единообразного понимания логики развития европейского интеграционного проекта. Либо страна является членом ЕС со всеми вытекающими последствиями в плане выполнения необходимых структурных и политических требований, либо страна должна ждать и усердно выполнять свои «домашние задания» и ждать, пока строгий учитель из Брюсселя не поставить положительную оценку и не даст добро на вступление.

Именно такой подход стал, кстати говоря, препятствием на пути привязки России к европейскому проекту, но об этом чуть позже. «Без сомнения, Юнкер не стал рисковать и совать голову в пасть тигру, он ведь понимает, что решающие для европейского будущего электоральные баталии развернутся именно во Франции, а затем осенью и в Германии. Отсюда и его попытка реанимировать идею Европы разных скоростей», — говорит Рене Швок (René Schwok), директор Института глобальных исследований (Global studies instituteВнешняя ссылка) в Женеве. 

Золотой век

В самом деле, начиналась единая Европа именно с качественного углубления германо-французского взаимодействия, у ее колыбели стояли канцлер Германии Гельмут Коль, президент Франции Франсуа Миттеран, председатель Европейской комиссии Жак Делор. Именно стараниями людей, переживших в сознательном возрасте ужасы Второй мировой войны, европейский проект перешел из области фантазий в сферу реальной политики. «Та эпоха была настоящим золотым веком европейской интеграции. Решающий толчок этому процессу придало и преодоление послевоенного разделения Европы, которое стало возможным в результате падения Берлинской стены. Но сегодня этот импульс уже угас», — напоминает Рене Швок, автор недавно вышедшей монографии «Европейский проект: залог мира или помеха примирению?» («La construction européenne contribue-t-elle à la paix?Внешняя ссылка»).

Последним крупным раундом расширения Европейского союза стал 2005 год, когда в семью европейских государств были приняты сразу десять новых членов. Это была настоящая кульминация евроинтеграции, пусть даже она не смогла преодолеть все еще существовавшие на тот момент в Европе, как было принято тогда говорить в дипломатических кругах, «разделительные линии». Ничем, в частности, закончились проходившие накануне этого супер-расширения в Швейцарии под, а точнее над, Люцерном в гостиничном комплексе Бюргеншток, переговоры об объединении Кипра, который теперь входит в ЕС только одной своей южной половиной. И тем не менее, это был шаг вперед, после которого, как теперь стало очевидно, началось глубокое и стремительное падение.

Начиная с 2000-х годов Европейский проект входит в стадию опасной неустойчивости. Первой миной под фундаментом общего европейского дома стала единая валюта евро, которая унифицировала финансовую систему в условиях отсутствия единой фискальной и бюджетной европейской политики. «Мировой финансовый и экономический кризис 2008 — 2011 гг. усилил эти негативные тенденции, что выразилось в так называемой «греческой трагедии»», — напоминает Рене Швок. В самом деле, гигантские финансовые трансферы из европейского бюджета были потрачены в Греции не на структурные реформы, а на личное потребление. Рано или поздно это должно было аукнуться фундаментальным кризисом.

От кризиса к кризису

Затем началась война в Сирии и на Европу обрушился так называемый миграционный кризис, который стал своего рода предшественником Брексита, разделив государства ЕС на тех, кто, как Германия, пытался решать эту проблему на основе солидарности, и тех, кто, как Венгрия, предпочел вспомнить старое и начать строить стены на границе. Ирония судьбы — ведь именно с Венгрии началось падение железного занавеса, первые дыры в котором были проделаны именно на венгерско-австрийской границе. Не следует забывать и смену поколений. Люди забыли, что такое европейская война, к власти в большинстве европейских стран пришли люди, для которых Вторая мировая — это страница учебника, а преимущества единой Европы — нечто само собой разумеющееся.

На первый план теперь вышли реальные и мнимые недостатки и проблемы Евросоюза, ответ на которые многие страны предпочли искать на пути возвращения к национальной, а потом и националистически окрашенной автаркии. «Рост влияния популистских сил остается на данный момент одной из главных опасностей для Евросоюза», — подчеркивает Рене Швок, пусть даже на недавних выборах в Нидерландах правый популист Герт Вилдерс (Geert Wilders) и не получил той электоральной поддержки, на которую он рассчитывал.

«История учит нас, что возможно всякое. Брюссель сталкивается сейчас с серьезными сложностями. Однако хоронить Евросоюз я бы не стал ни в коем случае. Каждый раз, когда ЕС сталкивается с проблемами, мы видим, как огромное количество журналистов, экспертов и политиков начинают наперегонки упражняться в том, кто из них озвучит наиболее катастрофичный сценарий. Но ни один из них пока не стал реальностью».

Не стоит сбрасывать со счетов и внешнее влияние. Единая Европа все еще остается для многих проектом, который позволяет действительно реализовать на практике идеалы гражданских свобод, прав человека, объективной юриспруденции. Европейский суд по правам человека для таких стран, как, например, Россия, остается последней инстанцией в попытках граждан противостоять все более репрессивному политическому режиму. Не случайно поэтому, что Владимир Путин в последнее время активно наращивает свои усилия в плане влияния на Евросоюз, ослабления его сильных сторон и укрепления негативных процессов.

А иначе почему на каждом митинге так называемого движения «Пегида» всегда видны как российские, так, кстати, и швейцарские флаги?Внешняя ссылка Факт остается фактом: при помощи своей пропагандистской машины Москва оказывает активную помощь всем анти-европейским политическим силам. «И это — относительно новая тенденция. Но нам пока не хватает критической дистанции, чтобы оценить эффект таких вмешательств. Манипуляции Путина, действительно, могут ослабить ЕС изнутри, но такое вмешательство может оказать и обратный эффект, ускорив маргинализацию соответствующих партий и движений, если только в европейском обществе их действительно начнут воспринимать в качестве пешек в руках Путина».

Дефицит демократии и швейцарская дилемма

Такого рода внешнее влияние связано и с часто звучащей в адрес Брюсселя критикой на предмет наличия у европейской модели демократии серьезных демократических дефицитов, недостаточной степени привлечения народа к принятию важнейших политических и управленческих решений, включая отсутствие эффективных инструментов прямого участия граждан в формировании внутри- и внешнеполитической повестки ЕС. Рене Швок согласен с тем, что в идеале, конечно же, все органы Евросоюза должны были бы обладать куда большей степенью демократической легитимации.

«Демократия с прямым участием граждан, сравнимые со швейцарскими возможности ставить под сомнение даже уже принятые законы, была бы огромным шагом вперед, но я пока могу с большим трудом представить себе, как могли бы в реальности выглядеть такие европейские дебаты, с учетом того, что политическая и социальная жизнь европейцев проходит все еще исключительно в национально-государственных рамках, а сам ЕС создавался, с оглядкой на трагическое прошлое, в качестве технократического проекта с целью сделать политику более рациональной и менее эмоциональной, положив в основу европейской кооперации общие интересы стран, прежде всего в сфере экономики.

Конечно, сейчас в Европе делается много для того, чтобы сократить дистанцию между народом и политиками, например, создан инструмент европейской гражданской инициативы. Однако все референдумы, которые проводятся сейчас в Европе, по сути таковыми не являются, будучи на самом деле плебисцитами, опросами общественного мнения, организованного политиками сверху, а не народом снизу, как это происходит в Швейцарии. Не говоря уже о том, что Еврокомиссия имеет право отвергнуть гражданскую инициативу, тогда как в Швейцарии правительство и парламент просто обязаны организовать референдум практически по любому выдвинутому народом законопроекту, даже будучи настроенными против него».

Именно здесь и заключается швейцарская европейская дилемма: будучи в самом центре Европы, далеко опережая большинство европейских стран в плане теоретической готовности вступить в число участников ЕС (Европа разных скоростей в этом смысле не представляла бы для Швейцарии никакой проблемы), Конфедерация не видит способа, который позволил бы ей совместить организованные сверху плебисциты и инициированные снизу референдумы. Не хочет Швейцария ввязываться и в решение европейских финансовых проблем, предпочитая не советовать, а помогать материально. При этом разумеется, и в Швейцарии, и в Европе референдум и законодательная инициатива не являются панацеей и залогом безоблачной жизни, будучи всего лишь инструментом — не больше и не меньше», — резюмирует Рене Швок. 

#MarchforEurope2017Внешняя ссылка Flagge zeigen für Europa: am Samstag in Berlin. Alle nötigen Infos dazu hier: https://t.co/WQtOPzQnVEВнешняя ссылка pic.twitter.com/xLouwHCBKkВнешняя ссылка

— ALDE Group (@ALDEgroup) 22. März 2017Внешняя ссылка

Перевод на русский и адаптация: Людмила Клот, Игорь Петров