Швейцарский Красный Крест помогает опознавать погибших

Так изобразил трагедию у берегов Лампедузы, в результате которой погибло по меньшей мере 366 беженцев, итальянский школьник, проживающий на этом острове. AFP

С момента катастрофы у острова Лампедуза, в результате которой в Средиземном море утонуло 366 беженцев, пытавшихся добраться до берегов Европы, прошло уже три года. Родные и близкие погибших все это время не оставляли попыток идентифицировать тела жертв для того, чтобы иметь возможность достойно проводить их в последний путь. Огромную помощь родственникам погибших оказывает Швейцарский Красный Крест.

С момента катастрофы у острова Лампедуза, в результате которой в Средиземном море утонуло 366 беженцев, прошло три года, но раны, оставленные трагедией, до сих пор не заживают. «Мы несколько раз говорили им, что ехать не надо. Но все было бесполезно. И вот однажды они сели в лодку, взявшую курс на Европу. После этого мы больше ничего о них не слышали», — рассказывает уроженка Сомали Била Била Барре (Bila Bila Barre) о трагической судьбе двух ее племянников: Хуссейна (Hussene, 20 лет) и Максамуда (Maxamud, 19 лет). Они хотели добраться до Ливии, а оттуда уже переплыть в Италию.

Била Била Барре убеждена, что они были среди тех, кто погиб 3 октября 2013 года после того, как у берегов Лампедузы перевернулось судно с беженцами. Это событие тогда потрясло весь мир, ведь было зафиксировано по меньшей мере 366 смертей. По иронии судьбы, это была одна из немногих катастроф, когда имена практически всех жертв были известны или восстановлены позже. Находились ли в этой лодке и оба племянника Билы Билы Барре?

«Дата отплытия совпадает, но никто из 155-ти выживших не смог подтвердить, что видел их среди пассажиров. И пока мы точно не идентифицируем тела, будет оставаться надежда на то, что они живы. Может быть, их кто-нибудь похитил по дороге? С другой стороны, их могли убить бандиты, специализируются на торговле органами. Сегодня чего только не услышишь…», — делится с нами своими печалями Била Била Барре, которая сама приехала в Швейцарию начале 1990-х в качестве беженца, а теперь уже обладает швейцарским гражданством.

Недавно по просьбе своей сестры она обратилась к Швейцарскому Красному Кресту (SRK)Внешняя ссылка с ходатайством помочь ей выяснить судьбу этих двух молодых людей, или по крайней мере найти и опознать их тела. Запросы от семей, ищущих своих пропавших родных и близких, SRK получает практически ежедневно. Чтобы иметь доступ к как можно большим массивам данных, Швейцарский красный крест (не путать с Международным комитетом Красного креста — МККК — прим. ред.) обратился к другим национальным обществам Красного Креста с предложением создать единый банк данных, в котором была бы собрана информация по всем пропавшим в море вынужденным мигрантам.

По данным Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по делам беженцев (УВКБ), речь идет по меньшей мере о 10 тыс. случаев гибели беженцев в Средиземном море, начиная с 2014 года, что составляет примерно 15,8 смертей в день. Еще один важный шаг сделала Италия, причем сразу же после того, как произошла трагедия у Лампедузы, и без какой-либо поддержки со стороны Европейского союза (ЕС).

На базе «Лаборатории судебно-медицинской антропологии и одонтологии» («LabanofВнешняя ссылка») при Институте судебной медицины Миланского Университета была организована возможность анализа так называемых «посмертных данных» (post-mortem) жертв, включая образцы ДНК. Здесь же собирают и анализируют «предсмертные данные» (ante-mortem),  такие, как личные вещи, фотографии, а также характерные физические особенности (шрамы, родимые пятна, татуировки). «Затем информация заводится в банк данных и это дает возможность установить личность погибшего», — говорит Витторио Пишителли (Vittorio Piscitelli). Начиная с декабря 2013 г., он является чрезвычайным комиссаром правительства Италии по лицам, пропавшим без вести.

В поисках имени

При поддержке SRK осенью прошлого года Била Била Барре съездила в Милан, надеясь, что сможет опознать племянников. Вместе с ней в Италии побывали представители и других живущих в Швейцарии семей, члены которых пропали без вести на пути в Европу. «Представители лаборатории „Labanof“ показали мне целый альбом фотографий тел погибших, извлеченных из моря. У меня был фотоснимок племянников, и я попыталась разобраться, похожи ли они на кого-нибудь из жертв, но тела были настолько обезображены долгим пребыванием в воде… Понять что-то было невероятно сложно…».

Фотографии, как и в случае Билы Билы Барре, часто являются единственной зацепкой, позволяющей провести идентификацию жертв. Метод анализа ДНК дает сегодня практически стопроцентную гарантию опознания, но для этого необходимо предоставить доказательство прямого родства с кем-нибудь из их родственников, и потом получить соответствующий биоматериал для сравнения. Но часто бывает так, что члены семей погибшего до сих пор проживают в «горячих точках», таких как Сирия или Эритрея, и там они не получают никакой поддержки со стороны властей, а сами они покинуть страну и выехать на опознание просто не в состоянии.

В итоге многие из тех, кто утонул у берегов Лампедузы, даже несмотря на поддержку благотворительных организаций и итальянских властей, все еще похоронены не у себя на родине, а где-то в безымянных могилах на Сицилии, на которых значится только регистрационный номер. С момента поездки Билы Билы Барре в Милан прошло уже восемь месяцев, но пока никакого ответа от тамошних судебных медиков она так и не получила.

Вернуть достоинство

Николь Виндлин (Nicole Windlin), ответственная сотрудница Службы поиска SRK, подчеркивает, насколько это важно — точно идентифицировать тех, кто погиб в попытке пересечь Средиземное море. По ее мнению, только так «мы сможем вернуть достоинство как мертвым, так и оставшимся в живых родственникам. Родственникам очень важно быть точно уверенными в том, что разыскиваемый действительно мертв. Им важно похоронить его в соответствии с ритуалами, принятыми в данной культуре, а сделать это они могут только тогда, когда найдут и получат тело погибшего», — говорит она.

Наконец, есть в этой работе и важные административно-правовые аспекты: «Для вдов, сирот и родителей многие вопросы остаются нерешенными до тех пор, пока они не будут иметь официального свидетельства о смерти члена семьи. Оставшиеся супруг или супруга не могут, в частности, без этого документа вступать в наследование или в новый брак». По словам Николь Виндлин, в Швейцарии, например, остаются сотни семей, которые даже спустя 20 лет после войны в бывшей Югославии все еще надеются на то, что однажды они смогут найти и опознать погибшего члена семьи или близкого родственника. 

Тем не менее, эксперт из SRK также указывает на другую трудность. «В отличие от той же Боснии, где семьи могли сообщить, как был одет их родственник в день исчезновения, мигранты на средиземноморском маршруте зачастую находятся в пути много месяцев, а то и лет. Иногда фотографии в социальных сетях, таких, как Facebook, являются единственным источником информации, и то, какими они были изображены на этих фото, часто не соответствует внешнему виду беженцев на момент гибели. И это, разумеется, затрудняет процесс опознания». Кроме того, добавляет Н. Виндлин, единой европейской базы данных беженцев, пропавших без вести в море, создать которую предлагал Швейцарский красный крест, к сожалению, до сих пор не существует.

«Евросоюз от нас отвернулся»

А между тем весной стало теплее, морской маршрут из Ливии в Италию вновь оживился. Начало расти число беженцев, вместе с ними увеличилось и количество затонувших плавательных средств, а значит, опять начало расти число погибших мигрантов. По данным УВКБ ООН, только с начала текущего 2016-го года ежедневно погибает в среднем 15,8 беженцев, стремящихся попасть в Европу по Средиземному морю. Большинство тел навсегда остается в море или их удается извлечь и зарегистрировать только спустя несколько месяцев.

Случай, произошедший 18 апреля 2015 года, когда в результате крушения катера погибло, возможно, 700 беженцев, говорит о многом. На данный момент Военно-морским силам Италии удалось обнаружить вблизи обломков судна 169 тел. Специалисты, однако, исходят из того, что в его грузовом отсеке находится сейчас еще от 200 до 400 «скелетоподобных тел». Информацию об этом нам предоставил Витторио Пишителли.

Процесс извлечения тел начался только сейчас — то есть через год с лишним после того трагического события. Оценивая его значение и последствия, Витторио Пишителли говорит однозначно: «ЕС боится иметь дело не только с мигрантами, но и с их мертвыми телами, а потому оставляет Италию один на один с проблемой реализации и финансирования программы опознания беженцев, погибших в Средиземном море. Евросоюз от нас просто отвернулся».

Вы можете написать автору статьи в твиттер:@stesummiВнешняя ссылка

Как Вы считаете, что нужно предпринять, чтобы катастрофы, подобные той, что произошла три года назад у берегов Лампедузы, больше не повторялись? Следует ли создавать гуманитарные коридоры? Или лучше сделать так, чтобы беженцы вообще не имели возможности покидать «горячие точки»? Или, может быть, следует военными методами устранить причину потоков беженцев, а именно, диктаторские режимы? Нам интересно Ваше мнение!

Перевод на русский и адаптация: Надежда Капоне.