Военные и гуманитарные традиции Швейцарии

Гуманитарная активность Швейцарии в ходе Первой мировой войны была темой многочисленных плакатов и почтовых открыток того времени. Адресованная как иностранцам, так и самим швейцарцам, эта пропаганда преследовала цель преодолеть внутреннюю разрозненность, угрожавшую расколоть Конфедерацию. Bibliothèque nationale suisse

Успешный экспортер оружия и в то же самое время оплот гуманитарных ценностей: Швейцарии традиционно удавалось сочетать почти несовместимое.

Решение швейцарского правительства смягчить законодательство, регулирующее экспорт военных материалов и товаров двойного назначения, уже вызвало в стране целую волну критики. Многие из недовольных указывают на то, что такой шаг противоречит имиджу Швейцарии как оплота гуманитарных ценностей. Этот парадокс, однако, в истории страны отнюдь не нов, достаточно только вспомнить Первую мировую войну. Историк Седрик Котте (Cédric Cotter), выпустивший недавно на эту тему научную монографию, согласился помочь нам проанализировать то, что происходило в стране сто лет назад.

Не нужно даже особенно напрягать зрение, чтобы увидеть, сколь очевидно сходство нынешних событий с историческими уже обстоятельствами столетней давности. Написано на эту тему было уже довольно-таки много исторических работ, но вот недавно к этому списку добавилась еще одна: докторская диссертацияВнешняя ссылка швейцарского история Седрика Котте (Cédric Cotter), вышедшая под заголовком «(S’)Aider pour survivre. Action humanitaire et neutralité suisse pendant la Première Guerre mondiale» («Помочь (самим себе) выжить. Гуманитарная деятельность и нейтралитет Швейцарии в период Первой мировой войны»).

Почтовая открытка 1914 года работы художника Шарля Эдуара Гоглера (Gogler, Charles-Edouard, 1885-1976) из Невшателя, президента Комитета помощи бельгийским беженцам. Bibliothèque nationale suisse

Как известно, во время всемирного вооружённого конфликта Швейцария подтвердила, что остается нейтральной страной, и этот статус, в отличие от аналогичного статуса Бельгии, растоптанного Германией, международным сообществом соблюдался довольно чётко. Тем не менее, уже тогда Швейцария, одна из наиболее развитых в индустриальном смысле стран Европы, заработала себе парадоксальную репутацию хранителя гуманитарных идеалов и одновременно пунктуального и надёжного поставщика военных материалов.

Сегодня, как и тогда, нейтральная Швейцария продолжает активно поставлять за рубеж вооружения и сопутствующие товары, подчёркивая, что в страны, находящиеся в состоянии вооружённого конфликта, вооружения она, в соответствии с Гаагской Конвенцией 1907 года, подписанной по инициативе России, не поставляет. В своей книге С. Котте показывает, что способы, применявшиеся тогда сторонниками защиты интересов швейцарского ВПК, оказываются неожиданно близки способам, применяющимся и сегодня, столетие спустя. О чём идет речь? 

Мировой военный конфликт, изумивший всех крайней степенью жестокости и разрушительной силой применявшегося оружия, породил и повышенный спрос на боеприпасы. Швейцарская промышленность — какое удачное совпадение! — была способна удовлетворить этот спрос. Но как же быть с нейтральным статусом? И тогда Швейцария нашла простой и в какой-то степени изящный способ обойти данное ограничение, оставаясь в легальных рамках.

«Начиная с августа 1914 года Швейцария не имела разрешения, в соответствии с действующим международным правом, экспортировать боеприпасы, однако ничто не мешало ей поставлять за рубеж комплектующие, включая капсюли, гильзы, иные детали из латуни, чугуна и кованого железа и так далее. Благодаря этому фокусу Швейцария смогла по факту поставлять воюющим сторонам миллионы единиц боеприпасов» — пишет Седрик Котте.

Убивать и выхаживать

Далее историк напоминает, что в 1917 году экспорт швейцарских боеприпасов в стоимостном выражении достиг 300 миллионов франков, что в нынешних ценах составляет примерно около 3 млрд франков. Данная сумма составила 13% всего тогдашнего швейцарского экспорта за год. Чуть ранее, в 1916 году, экспорт боеприпасов составил 210 млн. франков. В то же самое время Международный Комитет Красного Креста стал едва ли не ведущей в мире гуманитарной организацией, особенно в деле защиты интересов военнопленных и интернированных военнослужащих. Все воюющие стороны признали в итоге, что это был настоящий подвиг.

«Двусмысленный курс Швейцарии, страны, которая одной рукой продает боеприпасы, а другой помогает жертвам войны, уже тогда стал объектом критики», — пишет швейцарский историк. Особенно громко критика звучала со стороны Соединённых Штатов, страны, также придерживавшейся нейтрального статуса вплоть до момента своего вступления в войну в 1917 году. «По оценкам тогдашнего американского консула в Берне, треть боеприпасов экспортировалась в Германию, остальная часть была предназначена главным образом для Франции и Италии», — пишет историк.

В самой Швейцарии активный экспорт боеприпасов также стал темой для серьёзных общественных дебатов. Сатирический журнал «L’Arbalète» («Арбалет») в декабре 1917 года выпустил специальный номер, посвящённый производству патронов и снарядов, однозначно противопоставив его гуманитарным усилиям Швейцарии. На одной из карикатур показан тот самый «швейцарский парадокс»: на ней одновременно были нарисованы медсестры Красного Креста и владельцы фабрик по производству боеприпасов. Другой рисунок на ту же тему снабжён подписью: «С одной стороны мы их убиваем… а с другой — исцеляем их раны».

Так выглядела обложка первого выпуска приложения к газете Tribune de Lausanne, сатирического журнала «Арбалет». Впервые он увидел свет в июле 1916, а затем выходил дважды в месяц до конца 1917 года. DR

«Сознавая весь масштаб участия швейцарской промышленности в процессе производства боеприпасов, Федеральный совет, правительство, тем не менее принимает решение не запрещать это. Правительство предпочитает обеспечить работой тысячи швейцарцев, вдаваться же в детали оно не хотело», — напоминает Седрик Котте. Историк приводит в пример женевскую автомобильную компанию Piccard-Pictet, которая быстро уловила конъюнктуру и перепрофилировала свою деятельность на выпуск взрывателей для гранат, которые потом поступали для нужд французской и английской армий.

«В январе 1917 года мастерские Piccard-PictetВнешняя ссылка производили до 200 тыс. взрывателей в неделю. Из в общей сложности 7 500 работников фабрики примерно 1 500 трудились на производстве боеприпасов, получая от 0,35 до 0,40 франка в час. В то же время другие наименования своей продукции фабрика активно продавала американскому отделению Красного Креста». Более того, в 1919 году в состав МККК вошёл сам директор фабрики Гийом Пикте (Guillaume Pictet). Такого рода «кадровая циркуляция» между экономической элитой, политическими кругами и швейцарским правительством была характерной особенностью Швейцарии, продолжается она и сегодня.

 + МККК, инструмент для реализации интересов Швейцарии  

Как пишет Седрик Котте, «на самом деле Швейцария отлично приспособилась к этому кажущемуся противоречию. Курс Швейцарии в этой области во время Великой войны ярко высветил глубинные ее особенности». Тот же образ швейцарских действий можно проследить и в контексте иных, и довольно многочисленных, вооружённых конфликтов, к которым так или иначе имела отношение Конфедерация. Параллельное и одновременное существование «индустрии» производства оружия и гуманитарных ценностей стало «визитной карточной Швейцарии и почти что ее традицией».

Плакат, выпущенный по случаю подписания Версальского договора. Справа внизу виден профиль президента Швейцарии в 1919 году Гюстава Адора (Gustave Ador, 1845-1928). Bibiothèque de Genève

Еще одна магическая формула

Седрик Котте, как и другие его коллеги-историки, справедливо обращает внимание на необычный парадокс. Швейцария извлекает огромную пользу из своего благородного имиджа, каковой имидж опирается на действительно героическую деятельность Международного Комитета Красного Креста, в кассу которого Берн всегда выплачивал довольно-таки большие суммы, с помощью которых МККК смог одолеть в конкурентной борьбе другие гуманитарные структуры, став идеальным типом гуманитарной организации, классиком жанра. С точки зрения историка, нейтральные страны склонны профилироваться в сфере гуманитарной деятельности с целью заработать себе «алиби», избавившись от подозрения в том, будто они просто наживаются на войне.

Внутриполитической особенностью тогдашней Швейцарии был ее внутренний раскол, который развёл по разные стороны сторонников Третьей Французской Республики и Второго Германского Рейха. Пронизанный германским, точнее, прусским духом швейцарский Генштаб был основным поводом упрекать Швейцарию в том, что она, будучи нейтральной, все равно тайно симпатизирует Германии. Генерал Ульрих Вилле (Ulrich Wille, 1848-1925) главнокомандующий швейцарскими Вооружёнными силами, в самом деле, имел прямые родственные связи с кланом Бисмарков. В самом начале мирового конфликта он даже агитировал в пользу вступления Швейцарии в войну на стороне Германии.

+Как Ульрих Вилле организовал визит Гитлера в Швейцарию читайте здесь

Изнутри же страну раздирали социальные конфликты, которые с точки зрения консервативных сил страны выглядели прямым следствием большевистского переворота. В итоге, пережив Генеральную стачку 1918 года, Швейцария смогла все-таки войти в послевоенный период своей истории без особых потерь, а в 1919 году президент Конфедерации Гюстав Адор даже стал еще и президентом МККК. Женева сумела благодаря протекции США принять у себя штаб-квартиру Лиги Наций, в которую Швейцария вступила в 1920 году при поддержке незначительного большинства граждан по итогам референдума. Тем самым магическая формула швейцарской внешней политики, пройдя испытание огнём, полностью доказала свою пригодность.

Именно об этом особом «продукте», возникшем в результате воздействия на Швейцарию исторических «огня, воды и медных труб», и напоминает современным политикам нынешний президент МККК Петер Маурер. По его мнению, Швейцария обязана преодолеть эту «шизофрению», в противном случае «международная Женева» как столп и основание современного международного правового порядка просто утратит свою легитимность. И это как раз в момент, когда мир переживает практически крах всей многосторонней системы дипломатических сдержек и противовесов, призванной сдерживать произвол великих держав на международной арене. Ведь в противном случае ее место окончательно займёт «дипломатия канонерок», а она ни к чему хорошему еще никогда не приводила.