Руанда научит Швейцарию гендерному равенству?

Реформы, проведенные в Руанде в период после геноцида, заметно изменили жизнь женщин, предоставив им, в частности, право наследования и владения собственностью. Кроме того, они теперь широко представлены в парламенте. Keystone

Согласно оценкам Всемирного экономического форума (ВЭФВнешняя ссылка), Руанда по индексу гендерного неравенства занимает 6-е место в мире, а Швейцария — 20-е. В отличие от индекса человеческого развития здесь рейтинг направлен «в обратную» сторону, то есть чем более высок показатель, тем большее количество проблем и вопросов должна еще решить данная страна в соответствующей области.

Когда мы рассказали об этом факте главному специалисту Управления по гендерному мониторингу Руанды Роуз Рвабухихи (Rose Rwabuhihi), она от всего сердца рассмеялась, но потом уточнила, что таких результатов страна в Африке добилась не просто так, а в результате последовательной реализации реформВнешняя ссылка и законодательных актов, сформулированных четверть века назад после геноцида против народности тутси. В итоге все эти усилия заметно изменили жизнь руандийских женщин.

Есть ли у Руанды и Швейцарии какие-то общие черты? Есть! Например, обе страны невелики по размерам и не могут похвастаться богатством природных ресурсов. В структуре экономики обеих стран заметную роль играют сфера услуг и туризм. Важное значение и в Руанде, и в Швейцарии имеют коровы, обе страны очень патриотичны и знамениты своей любовью к порядку. Во всём остальном же нет на свете стран, более отличающихся друг от друга.

Швейцария значительно опережает Руанду в том, что касается валового внутреннего продукта и вообще уровня экономического развития, не говоря уже о соблюдении прав человека, наличии демократических свобод и о политической стабильности. В Швейцарии тоже были все предпосылки для гражданской войны (читайте о проблеме кантона Юра по ссылке), но она смогла решить вопрос регионального сепаратизма без войн на основе целого ряда референдумов, продолжавшихся долгие годы.

Если не он, то кто?

Руанда же до сих пор не может до конца оправиться от последствий варварского геноцида 1994 года. В Швейцарии действуют система прямой демократии и принцип разделения властей. А вот президент Руанды Поль Кагаме, бывший военный, был переизбран в 2017 году с совершенно «советским» результатом в 98,8% голосов и остаётся у власти вот уже больше 20 лет. Вполне вероятно, что он вообще не покинет свой пост в обозримом будущем, особенно после того, как в результате референдума 2015 года он получил право баллотироваться на очередной семилетний срок.

Международные НКО и правозащитные организации, например, Human Rights Watch, регулярно критикуют Поля Кагаме за нарушение прав человека и подавление оппозиции. Но когда речь заходит об участии женщин в политике, то Руанда неожиданно оказывается на лидирующих рейтинговых уровнях, опережая даже Швейцарию. Так, например, женщины в руандийском парламенте составляют 60% от общего депутатского корпуса, тогда как в Швейцарии этот показатель куда более скромен: 30% в Национальном совете, большой палате парламента, 15% в малой палате, Совете кантонов.

Сильви Дюррер (Sylvie Durrer), директор Швейцарского федерального управления по вопросам гендерного равенства (Eidgenössisches Büro für die Gleichstellung von Frau und Mann — EBGВнешняя ссылка), указывает на то, что индикаторы, используемые ВЭФВнешняя ссылка, носят узкоспециализированный характер, а методика, которая одни факторы ставит выше, чем другие, способна вызвать обоснованное сомнение. Она находит, тем не менее, «прискорбным» тот факт, что у Швейцарии такой высокий индекс гендерного неравенств, полагая, что швейцарцы и в самом деле могли бы поучиться у других государств, включая даже такие развивающиеся страны, как Руанда.

Квоты для женщин

«В Руанде были введены квоты, и это помогло многим женщинам добиться значительного прогресса в области политики, — говорит Сильви Дюррер. — Эта мера активно используется во многих странах мира. Но в Швейцарии к ней относятся со скепсисом. Почти 20 лет назад в стране проводился референдум по этому вопросу, и граждане страны ясно дали понять, что они против каких-либо квот в политике».

Но в Руанде это сработало. В начале 1990-х годов в руандийском парламенте в среднем лишь 18% депутатских мест занимали женщины. Затем Конституцией страны в редакции 2003-го года для них были введены минимальные квоты на уровне 30%. «Это была необходимая мера. И в самом деле, с чего-то надо было начинать, особенно когда у вас в стране очень низкий уровень политического представительства женщин, — говорит Роуз Рвабухихи. — Было очень важно сделать первый шаг, чтобы в парламенте оказалось значительное число женщин. И эти меры уже дают результаты. Сейчас мы видим, что работает такая система вполне успешно, и следим за тем, чтобы в парламенте было достаточно мест для женщин».

Она говорит, что руандийский кабинет министров также весьма неплохо сбалансирован в гендерном отношении, а в органах судебной власти женщины составляют почти 50%. «Очень важно, что девушки и женщины видят теперь представительниц своего пола во власти, и это является убедительным свидетельством того, что женщины тоже могут быть частью управленческих процессов в государстве».

Что следует сделать Швейцарии?

Недавно, в ходе весенней сессии швейцарского парламента, председатель левой швейцарской «Партии Зелёных» Регула Ритц (Regula Rytz) заявила, что лидирующую роль в стране в плане достижения реального гендерного равенства должны играть политические партии. «Я считаю, что решение этого вопроса является их прямой обязанностью, — сказала она в интервью порталу swissinfo.ch. — Давно назрела необходимость иметь закон, аналогичный действующему в некоторых землях Германии, согласно которому партии накануне выборов обязаны формировать избирательные списки с равным количеством мужчин и женщин». 

Некоторые партии в Швейцарии уже это делают, но в добровольном порядке, законодательных обязательств здесь пока никаких нет. Регула Ритц говорит, что на предстоящие в октябре парламентские выборы её партия планирует выдвинуть даже больше женщин-кандидатов, чем мужчин. По ее мнению, партии центристской ориентации и с правой части политического спектра должны присмотреться к этому опыту. «Но я думаю, что реально это произойдёт только тогда, когда соответствующие обязанности будут установлены федеральным законом», — говорит она.

Отчёт ВЭФ о гендерном неравенстве

Первые места в рейтинге стран по уровню гендерного равенства в отчёте Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе за 2018 год занимают скандинавские страны. 

Руанда — не единственная развивающаяся страна в списке 10 лидеров. Никарагуа занимает 5-е место, Филиппины — 8-е, и Намибия — 10-е. Один из авторов отчёта Роберто Кротти (Roberto Crotti) говорит, что это не значит, что в Руанде или Никарагуа лучше быть женщиной, чем в Швейцарии. 

Индекс сравнивает относительные показатели положения женщин по сравнению с мужчинами в рамках определённой страны, вводя своего рода одинаковые «правила игры» для всех государств. «Абсолютные показатели условий жизни женщин в стране могут быть хуже, но условия их жизни в сравнении с мужчинами — лучше», — объясняет он.

«Это правда, что в левом сегменте швейцарского политического спектра представлено больше женщин, чем в правом», — говорит Жан-Пьер Грин (Jean-Pierre GrinВнешняя ссылка), парламентарий от правой Швейцарской народной партии (SVP). Как и его однопартийцы, он против каких-либо квот или установленных законом обязанностей в этой области, но и он считает, что необходимо, например, «работать со школьной молодёжью на местах, прививая юным девушкам интерес к политике».

Социал-демократы говорят, что у них в Национальном совете и так уже больше женщин, чем мужчин, и куда больше депутатов-женщин в Совете кантонов, чем у всех остальных партий. Видный социалист из Лозанны Роджер Нордманн (Roger NordmannВнешняя ссылка) на сайте своей партии заявил, что для того, чтобы в парламенте стало больше женщин, необходим провести «структурные преобразования на политической арене, в том числе с точки зрения политической культуры и обеспечения баланса между семейной жизнью, карьерой и политической деятельностью».

Равная оплата труда и баланс между семьёй и работой

Что ещё могла бы сделать Швейцария? Один из авторов отчёта о гендерном неравенстве ВЭФ Роберто Кротти (Roberto Crotti), говорит, что этой стране есть еще куда расти и развиваться в смысле количества женщин на ведущих управленческих позициях, и особенно в достижении равенства в оплате труда. В отношении последнего, по его мнению, уже произошли некие позитивные изменения. По мнению Р. Кротти, Швейцария также могла бы улучшить ситуацию с дошкольным присмотром за детьми и со школьным образованием, реализовав меры, которые «смогли бы расширить возможности для женщин» в плане сочетания работы и семьи.

Сильви Дюррер с ним согласна. «У нас в Швейцарии не хватает мест в детских садах, а те, которые есть, слишком дороги. Поэтому швейцарки, становясь матерями, как правило, решают бросить работу или же работать неполный рабочий день», — говорит она. И, хотя работа на неполную ставку отчасти помогает найти баланс между работой и семейной жизнью, она, по мнению С. Дюррер, может одновременно и создать проблемы, поскольку в долгосрочной перспективе такая неполная занятость негативно влияет на уровень пенсионного обеспечения.

В Руанде традиционно не было необходимости в создании какой-то особой системы ухода за детьми, но сейчас положение меняется. Женщины могут теперь брать детей на работу, или же задачи по уходу за ребёнком берут на себя другие члены семьи. В ответ на вопрос о том, какие меры были особенно эффективны для сокращения гендерного неравенства в Руанде, Роуз Рвабухихи называет наличие соответствующей политической воли в высших эшелонах власти и чётко обрисованную и продуманную гендерную политику.

Русскоязычную версию материала подготовила Нина Шулякова