«Иммигрантов в Швейцарии слишком много, чтобы их игнорировать»

Главный вокзал Цюриха, 2017 год, агитация против предоставления молодым иностранным гражданам второго и третьего поколения прав облегченного получения гражданства. В Швейцарии царит консенсус: право голоса этой страны есть очень важный, почетный и сложный в управлении актив, его надо заслужить и им надо уметь пользоваться. © Keystone / Alessandro Della Valle

В Швейцарии каждый третий постоянный житель страны не вправе участвовать в выборах и референдумах на национальном уровне, а также избираться на общественные и политические должности. Почему? Потому, что у них нет швейцарского паспорта. Каково это — жить в стране прямой демократии, в стране, в которой проводится самое большое число референдумов в мире, не имея при этом возможности самому принимать в них участие?

Эстефания Куэро (Estefania Cuero), эксперт и докторантка Люцернского университета, живет в Швейцарии уже четыре года. Кроме эквадорского паспорта у нее есть еще и немецкий. Она говорит, что «жила в самых разных странах, но только в Швейцарии я столкнулась с тем, что решения относительно моей жизни и моего благополучия другие жители принимают за меня. Для меня это непривычно, а иногда и очень неприятно». 

«Больше всего меня поразил референдум о запрете ношения паранджи. Я почувствовала себя здесь нежеланной, хотя я не мусульманка и никаб не ношу. Я восприняла это как скрытое послание со стороны общества, мол, мы не хотим видеть здесь людей, которых мы воспринимаем как чужаков», — говорит Э. Куэро. А ведь прямая демократия предназначена как раз для того, чтобы вовлекать население в процесс принятия политических решений. При этом из 8,72 миллионов человек в Швейцарии около 35% не имеют права голосовать на национальном уровне.

«Зачастую можно услышать: вот Швейцария выбрала, вот Швейцария проголосовала. Но если 35% населения не могут голосовать, то такое высказывание не совсем корректно, чтобы не сказать лживо. Это не Швейцария голосует, а определенные лица или группы, которые могут решать за других и таким образом властвовать над другими группами, живущими в стране». Самая большая группа, которая не может принимать участия в решении вопросов на национальном уровне, — это иностранцы. Но здесь Швейцария ведет себя почти так же, как и все страны. Во всем мире существуют только четыре страны, в которых лица без гражданства могут голосовать на национальном уровне, — это Чили, Уругвай, Новая Зеландия и Республика Малави.

Но в Швейцарии вопрос об участии иностранного населения в политических процессах стоит более остро, чем в других странах, поскольку процент постоянно проживающих здесь иностранцев очень высок: швейцарского паспорта не имеет почти каждый четвертый человек в стране. В некоторых общинах это приводит порой к странным ситуациям. Например, в цюрихском «торгово-спальном» пригороде Шпрайтенбах (Spreitenbach), расположенном на полпути к Бадену (Baden), на момент проведения национальных парламентских выборов 2019 года доля лиц с правом голоса составила только 39% от общей численности населения. 

А так как в Шпрайтенбахе явка на выборы традиционно очень низка, то в итоге в выборах фактически приняли участие только 10% от общего числа местных жителей. Очень долгое время прав участия в демократических процессах на федеральном уровне были лишены и женщины. Однако полвека назад эта проблема была решена. «А вот доля иностранного населения с тех пор увеличилась настолько, что ее уже больше нельзя игнорировать в политическом смысле», — говорит Сания Амети (Sanija Ameti), сопредседатель крайне левого политического движения Operation Libero.

Перехват повестки

Когда С. Амети было три года, ее родители бежали вместе с ней из Боснии и Герцеговины в Швейцарию. Во времена ее детства швейцарскую миграционную повестку в основном формировали законодательные инициативы консервативной Швейцарской народной партии (SVP). Ее агитация часто прицельно возбуждала недовольство по отношению к балканской диаспоре. Сегодня эту тематику перехватили левые, надеясь усилить тем самым свою электоральную базу, коль скоро натурализованные иностранцы, как правило, склонны голосовать за представителей лево-зеленых элит страны.

«Мои родители и я не могли участвовать в референдумах, хотя они затрагивали нас напрямую. Мы были крайне разочарованы, потому что нам не оставалось ничего иного, как с трудом терпеть политику, враждебно настроенную по отношению к иностранцам и мусульманам», — высказывает свое частное мнение С. Амети. Так или иначе, все это и стало одной из причин, побудивших ее заняться политикой на левом фланге довольно пестрого швейцарского политического спектра. 

«В политическую деятельность меня вовлекла законодательная инициатива «Против массовой иммиграции», — говорит Хендрик Янсен (Hendrik Jansen), который родился в Швейцарии, ходил здесь в школу и учился в вузе. Сейчас он работает на госслужбе в муниципальном правлении и поэтому не может высказываться публично, в связи с чем нам пришлось изменить его имя. Он отмечает, что, будучи по происхождению голландцем, не испытал таких трудностей, как другие иммигранты. «С представителями Северной Европы в Швейцарии редко случаются проблемы. Когда я говорю, откуда я родом, чаще всего в ответ я испытываю реакцию в стиле: а, ну ты-то относишься к хорошим людям!»

Только вот в глазах закона все это не играет никакой роли, хороший человек, как известно, это не профессия. А потому, к примеру, ужесточение миграционного законодательства, предусматривающее теперь возможность немедленного выдворения из страны иностранцев, нарушивших швейцарский закон, в одинаковой степени касается всех, у кого нет швейцарского паспорта. Многие говорят, что одной из мер по интеграции мигрантов может стать предоставленное им право голоса. Но есть и другая позиция: право голоса надо заработать, оно является «увенчанием процесса» успешной интеграции. Какой подход правильнее? 

Хендрик Янсен мог бы участвовать в голосованиях, если бы он получил права гражданства. Так что же мешает ему сделать этот шаг? Ну, может быть, кроме дороговизны и непомерной длительности этой процедуры? «По меньшей мере на муниципальном уровне наличие гражданства не должно быть условием допуска к участию в голосованиях, — говорит Х. Янсен, который является членом нескольких общественных ассоциаций и помимо этого выполняет еще и волонтерскую работу. — Если я активно участвую в общественной работе, то я должен иметь право и на участие в политической жизни автоматически».

Данная аргументация как раз и является центральным элементом в позиции тех представителей леволиберальной швейцарской элиты, кто считает, что право голоса должно быть главным инструментом интеграции мигрантов. Они считают, что постоянные жители страны (ВНЖ категорий В и С), не имеющие швейцарского паспорта, и так принимают участие в общественной, а главное, в экономической жизни, платят здесь налоги и взносы в кассы пенсионного страхования и страхования от безработицы.

Если их взносы вычесть из общего баланса страховых фондов, то вся система пенсионного обеспечения сразу завалится набок. Представители Швейцарской народной партии SVP и в целом консервативные политики считают, что, наоборот, человек должен сначала научиться ездить за рулем, и только потом получать права. В автошколах никто не ставит под вопрос такой порядок. Так почему в политике должно быть иначе?

Но ведь как раз в политике действует известный принцип «Нет налогообложения без представительства», или No taxation without representation — лозунг, использовавшийся в качестве главной претензии британских колонистов в Северной Америке к королевской власти и широко применявшийся в ходе Американской революции. И возникает вопрос: почему в Швейцарии по факту этот принцип не действует? Почему те, кто платит налоги, не должны участвовать в принятии решений хотя бы на уровне муниципальном и общинном? При этом, с другой стороны, Швейцария дает право голоса даже тем людям, которые ни налогов здесь не платят, ни большинству законов не подчиняются: имеются в виду швейцарцы, находящиеся на ПМЖ за рубежом?

Очевидно, что решение тут находится где-то посередине. Переходный период нужен, но, может быть, пора несколько упростить процедуру натурализации, о сложностях которой можно прочитать в материале вот по этой ссылке. Кстати, сам Хендрик Янсен если бы и захотел получить красный швейцарский паспорт, то в настоящий момент с гражданством у него ничего не выйдет, потому что недавно он переехал в другую общину, и ему теперь надо снова прожить там некоторое количество лет, после чего он опять получит право подавать заявление о предоставлении ему прав гражданства.

Имеет некий смысл

Разумеется, лозунг времен Американской революции невозможно непосредственно применить к Швейцарии, да и к любой другой стране, всегда требующей от мигрантов доказательства своей интеграции, например в плане владения языком. Но дело в том, что в Швейцарии к писаным нормам проживания примешиваются еще и неписаные, причем в гораздо большей степени, чем где бы то ни было.  

Иностранцы и избирательное право

Франкофонная Швейцария — впереди страны всей в плане наделения иностранцев правом голоса. Почти во всех кантонах западной Швейцарии иностранцы без паспорта с правом постоянного проживания в стране (обладатели ВНЖ категорий В и С, буквы латинские) могут голосовать и избирать на общинном / муниципальном, а в некоторых местах — даже на кантональном уровне. 

В немецкоговорящей части Швейцарии, напротив, иностранцы допускаются к голосованию лишь в нескольких общинах в кантонах Аппенцелль-Внешний и Граубюнден. В некоторых других кантонах, например в Цюрихе, вопрос о праве голоса для иностранцев находится в стадии обсуждения. В кантоне Золотурн совсем недавно, в сентябре этого года, законодательная инициатива о праве голоса для иностранцев на кантональном уровне была отклонена народом на референдуме.

И, может быть, некоторый срок, который нужно прожить в этой стране без прав гражданства, прежде чем вы получите право «подавать на паспорт», имеет некий смысл. Что касается С. Амети, то она все-таки получила швейцарское гражданство и сейчас активно участвует в политике, будучи членом Зеленой либеральной партии (GPS). «Мне повезло, и я прошла процедуру получения гражданства в Цюрихе. Эта процедура везде не столь уж и приятна, но в некоторых общинах это уже может граничить с настоящим издевательством», — подчеркивает она. С. Амети убеждена, что идею о том, что право голоса есть лучший способ интеграции, нужно пропагандировать и продвигать везде и всегда.

Как это могло бы сработать, можно увидеть на частном примере Йенса Вебера (Jens Weber). Он живет в общине Троген (Trogen) что в кантоне Аппенцелль-внешний (Appenzell Ausserrhoden) на востоке Швейцарии. Это одна из немногих общин, где иностранцы имеют право голоса (см. подробнее инфобокс). Будучи американским гражданином, он был избран в 2006 году в совет общины Трогена. «Это был один из лучших дней в моей жизни — я шел по нашей деревне и мог сказать: вот теперь я способен участвовать в жизни общества наравне со всеми. Именно этот опыт и привел меня в итоге к мысли о том, что я должен стать гражданином Швейцарии», — говорит он.

Однако даже возможная реформа избирательного законодательства (законодательства о натурализации) не является решающим фактором. «Существует необходимость в открытом и честном обсуждении того, чем и кем является Швейцария. Нам нужно создать такой образ Швейцарии, который отражал бы все существующее разнообразие этого общества», — требует Эстефания Куэро. «Тот, кто утверждает, что существует некая «швейцарская культура», должен тогда объяснить мне, откуда взялся этот самый Röstigraben, — говорит Хендрик Янсен. — То есть ведь швейцарцы тоже не все одинаковы. Между ними тоже существуют различия, степень которых порой превышает степень различий, существующих между швейцарцем и иностранцем».

Что касается «Картофельного рва», то мы с удовольствием объясним Вам, что это такое, в материале ниже. А еще чуть ниже посол Канады в Германии рассказал нам, что такое многоязычие и как складываются национальные идентичности в Швейцарии и в Канаде.