«Интеграция не спасает от исламской радикализации»

По информации авторитетного эксперта Лоренцо Видино, «более двух третей мусульман, проживающих в Швейцарии, являются выходцами из Балканских стран или Турции, то есть из регионов, где практикуется умеренный ислам». Keystone

Проблема исламской радикализации в той или иной мере касается сейчас почти каждой европейской страны. Как бороться с этой угрозой? Известный специалист по вопросам терроризма Лоренцо Видино предупреждает: единого для всех рецепта здесь нет и быть не может. Не способна стать панацеей даже успешная общественная интеграция мигрантов.

Многое зависит от их этнического происхождения, от внешней политики данной страны, а главное, от того, существуют ли в рамках местной исламской общины харизматические лидеры, призывающие участвовать в джихаде — или же, наоборот, отговаривающие от этого фатального шага.

«В большинстве европейских стран едва ли не треть людей, принявших решение поехать воевать в Сирию, это лица, перешедшие в ислам в сознательном возрасте», — напоминает Лоренцо Видино (Lorenzo VidinoВнешняя ссылка).

Лоренцо Видино (Lorenzo Vidino) eth.ch

Он является автором опубликованного в 2013 году фундаментального исследованияВнешняя ссылка об опасности исламской радикализации в Швейцарии. Л. Видино напоминает, что «интеграция мигрантов, безусловно, важна, но только ее одной совершенно недостаточно для ведения успешной борьбы с религиозным фанатизмом».

Напомним, что на прошлой неделе правительство Швейцарии приняло решение серьезно усилить контртеррористическую деятельность спецслужб страны. 

swissinfo.ch: После теракта в Париже швейцарский министр обороны Ули Маурер выступил перед прессой и заявил, что Швейцарии ничего не угрожает и в усилении мер безопасности нет никакой необходимости. Насколько оправдана такая реакция министра? Может быть, все-таки было бы не лишним в такой ситуации повысить бдительность?

Лоренцо Видино: В целом это была адекватная оценка. Вспомним, что на протяжении нескольких месяцев накануне парижской трагедии буквально все, кто в той или иной форме занимался вопросами терроризма, предупреждали, что такой теракт вполне возможен, что он произойдет, рано или поздно. Швейцарские структуры по противодействию террористической угрозе давно уже работали в чрезвычайном режиме.

Поэтому слова министра обороны вполне уместны. Странно было бы, если бы он заявил, что вот именно сейчас и следует начинать пересматривать концепцию национальной безопасности, как будто бы ранее по линии его ведомства ничего не предпринималось.

В целом же нужно учитывать, что и Швейцария тоже рискует стать целью терактов, пусть даже и в гораздо меньшей степени, чем Франция, Великобритания или Соединенные Штаты.

swissinfo.ch: В 2009 году швейцарский народ одобрил законопроект, запрещающий строительство в стране новых минаретов. Чуть меньше года назад в Швейцарии были арестованы трое иракцев, подозревавшихся в подготовке террористического акта. Не испытываем ли мы «головокружение от успехов», утешая себя тем, что Швейцария не является первоочередной целью исламистского терроризма?

Л.В.: Я бы все-таки четко отличал спецслужбы и их работу от того, как в обществе и в прессе воспринимается и отражается проблема террористической угрозы. Органы безопасности вполне в курсе актуальной ситуации и динамики ее развития.

Что касается тех троих иракцев, то их личностные профили стали для спецслужб причиной определенного недоумения. Они не представляли собой радикальную молодежь, примкнувшую к исламу фундаменталистского толка. Это были вполне сформировавшиеся взрослые люди с военным образованием, которые готовили действительно серьезную операцию, сильно отличавшуюся от всего того, с чем нам приходилось сталкиваться ранее.

В общественном же восприятии все еще царит твердое убеждение, что Швейцария была и навсегда останется благословенным островом, свободным от угрозы терроризма. Однако такое убеждение основывается на очевидно ошибочных предпосылках.

swissinfo.ch: Федеральное ведомство полиции Швейцарии много раз подчеркивало, что организованная преступность активно использует Конфедерацию в качестве своей логистической базы. Можно ли утверждать то же самое о разного рода движениях джихадистов?

Л.В.: Я бы так не сказал, поскольку мир исламистского террора куда менее организован. Может быть, десять лет назад это утверждение и было верным и, пожалуй, оно остается верным сейчас для некоторых наиболее хорошо структурированных групп исламистов. 

Лоренцо Видино

Родился в Милане, видный эксперт по вопросам исламского терроризма и политического насилия.

Сотрудничал с «RAND Corporation», Гарвардским университетом и «Центром по изучению вопросов безопасности» при Высшей технической школе Цюриха (ETHZ).

В настоящее время работает для «Института изучения международной политики» в Милане («ISPI»).

Однако в наше время на авансцену вышел новый тип террористических организаций, состоящих из небольших групп и даже отдельных лиц. Для такого терроризма не требуется много денег. Ничего похожего на теракты 11-го сентября здесь не наблюдается. Прикинем только, сколько средств требуется для того, чтобы осуществить акцию, подобную нападению на журнал «Шарли Эбдо» в Париже? Очень немного…

swissinfo.ch: Часто те, кто утверждает, что Швейцария может быть спокойна насчет терроризма, приводят в подтверждение этого высказывания тезис о том, что в этой стране лица исламской веры гораздо лучше интегрированы в общество, чем в той же Франции. Но достаточно ли одной только одной высокой степени интеграции для того, чтобы исключить на будущее проявления религиозного фанатизма и нетерпимости?

Л.В.: Совершенно не достаточно! Вопрос интеграции мигрантов, разумеется, является и должен быть темой общественных дебатов. Однако то, в какой степени связаны между собой интеграция и радикализация, пока никому точно не известно. Лично я принадлежу к тем, кто полагает, что связь эта по меньшей мере неочевидна.

Чтобы прийти к такому выводу, достаточно изучить профили лиц, совершавших теракты. И тогда вы увидите, насколько тут все неоднозначно, ведь в числе террористов были как люди, которые действительно находились на обочине общества, так и на первый взгляд вполне хорошо интегрированные представители исламской диаспоры.

swissinfo.ch: Кого бы Вы могли назвать в качестве примера?

Л.В.: В этой связи я всегда вспоминаю о Мохаммеде Хане, главе террористической ячейки, совершившей теракты в Лондоне в 2005 году. Он выступал в качестве символа просто-таки идеальной модели интеграции в британское общество. А потом подорвал себя в центре Лондона.

В большинстве европейских стран примерно 30% тех, кто выезжает воевать в Сирию, это люди, принявшие ислам в сознательном возрасте. То есть говорить о каких-то проблемах с интеграцией тут не приходится. Если же рассмотреть подробнее проблемы, действительно имеющиеся в области интеграции мигрантов, то мы рано или поздно придем к выводу о том, что проблемы эти имеют скорее психологический, нежели социально-экономический характер.

Люди, которые по тем или иным причинам не в состоянии ощутить себя комфортно в нашем обществе, были и будут всегда. Понятно также, что наибольшая склонность к радикализации может наблюдаться у тех, кто родился в проблемной семье, вырос на бедных городских окраинах, сталкивался с серьезными проблемами в школе. Но ведь среди джихадистов есть и немало вполне благополучных студентов университетов, есть много обычных европейцев, принявших ислам, есть молодые люди из состоятельных семей.

Радикализация — это процесс, который, к несчастью, уже давно идет в нашем обществе. Если вернуться на 40 лет назад, то можно увидеть, что террористические группы, подобные итальянским «Красным бригадам» или немецкой «Фракции Красной Армии», по большей части состояли из молодых представителей среднего класса, чья радикализация происходила исключительно по идеологическим причинам.

То есть они вступали на путь радикализации не потому, что жизнь их была невыносимой и безнадежной, а потому, что для двадцатилетнего молодого человека очень важным было иметь некие идеалы, быть причастным к захватывающей авантюре и входить в группу единомышленников.

swissinfo.ch: В Вашем исследовании на тему религиозной радикализации Вы подчеркиваете, что в Швейцарии этот феномен присутствует в «ограниченном» масштабе, особенно по сравнению с другими европейскими странами. Почему?

Л.В.: Причин тому несколько, я бы назвал четыре самые важные, хотя, опять же, хочу подчеркнуть, ни одна из них не дает никаких гарантий безопасности. Первая — это, собственно, сама степень общественной интеграции. Если процесс интеграции приводит к позитивным результатам, то это заметно уменьшает опасность радикализации. Впрочем, это больше вспомогательное средство, нежели надежное противоядие.

Затем следует внешняя политика. Конфедерация, как известно, не направляла своих воинских контингентов ни в Ирак, ни в Афганистан. Но — обратите внимание — это вовсе не означает, что исполнители терактов в Париже влились в ряды джихадистов исключительно из-за внешнеполитического курса Франции.

На третьем месте находится этническое происхождение мигрантов. Как известно, 80% всех мусульман, живущих в Швейцарии, родом из Балканских стран или Турции, регионов, где исповедуется достаточно умеренный и слабо политизированый ислам. Но и в этом случае всё относительно. Пообщавшись как-то с общиной радикальных салафитов в Швейцарии, я пришел к выводу, что большинство членов этой общины — как раз боснийцы, македонцы и косовары.

И, наконец, четвертая причина, и она, на мой взгляд, наиболее важная, состоит в том, что в Швейцарии, — скорее всего, по чистой случайности, — так и не возникла сильная группа убежденных джихадистов, способная заразить своими идеями всю исламскую диаспору. В Швейцарии никогда не было таких харизматических фанатиков и проповедников, как Джамель Бенхал во Франции или Абу Хамза в Лондоне, каждому из которых удалось за 15-20 лет собрать вокруг себя заметную группу активных сторонников. 

swissinfo.ch: Нельзя, однако, забывать о таком инструменте радикализации, как интернет, который во многом заменил собой мечети в качестве канала распространения радикальной идеологии.

Л.В.: Интернет, разумеется, вносит свой вклад в распространение идей фундаментализма. Однако для того, чтобы принять решение о присоединении к радикальному исламу совершенно недостаточно просто включить компьютер. Интернет просто транслирует и усиливает то, что и так происходит в обычной жизни. 

Чаще всего радикализация происходит в небольших группах. Эти люди нередко знакомятся друг с другом в мечетях, начинают играть вместе в футбол, затем отправляются послушать какого-нибудь проповедника. Потом, в том числе и через Интернет, они начинают обмениваться ссылками на более «сильные» проповеди и пересылать друг другу видео-ролики соответствующего содержания.

И вот только на данном этапе интернет действительно позволяет осуществить тотальное погружение в мир джихада. Случаи же радикализации исключительно виртуальным путем относительно редки.  

swissinfo.ch: Один из трёх парижских террористов признался в видео-ролике, что «пошел на дело» во имя организации «Исламское государство». Еще двое заявили, что действовали от имени филиала Аль-Кайды в Йемене. Как бы Вы прокомментировали эти признания?

Л.В.: Прежде всего, я исхожу из того, что в таких видео-посланиях содержится в целом правдивая информация. Наверное у тех, кто их записывает, нет резона говорить полную неправду. Что касается нас на Западе, то мы чуть что, так сразу начинаем ломать себе голову в попытках понять, кто мог бы стоять за терактами.

Не забудем, что между этими двумя террористическими организациями существуют практически непреодолимые противоречия, они являются противниками и соперниками. Противниками являются и руководящие лица этих структур. Но при этом европейским джихадистам все эти тонкости совершенно безразличны.

Они хотят сражаться и с этой целью направляюся туда, где существуют соответствующие сеть контактов и логистика. Но даже предположим, нам удастся точно установить истинных заказчиков терактов и выяснить, что это была, скажем, Аль-Кайда. Что это меняет для нас по существу? Разве нам нужно еще одно доказательство того, что Аль-Кайда является нашим врагом? Это известно уже давно.

swissinfo.ch: А теперь, внимание, вопрос на миллион долларов: так как же нам все-таки победить феномен религиозной радикализации?

Л.В.: На этот счет я могу сказать только одно: сделать это очень сложно. Банальность? Возможно! Существуют репрессивные методы, которые в Швейцарии вполне можно было бы еще немного усилить, не нарушая, конечно же, основных гражданских прав людей. Однако по большому счету основная проблема здесь находится в идеологической плоскости.

Мы можем, конечно, арестовать одного (террориста), но на его место придут двое других. Поэтому ясно, что таким образом нам проблему не решить. Арестами мы только усложним ситуацию. Можно было бы дать бой терроризму на уже мной упомянутой идеологической арене, взяв на вооружение (исламскую) теологию, но западные правительства не в состоянии сейчас сделать что-то заметное в этой сфере.

Или можно было бы более решительно выступить в защиту западной демократической модели. На индивидуальном уровне можно поддерживать и развивать структуры и инструменты активного вмешательства в общественную ситуацию с целью снижения степени религиозной радикализации определенных социальных слоев.

В некоторых странах такие программы уже разработаны, исходя из того, что влияние на человека, склонного к радикализму, должен оказывать тот, кто имеет шанс завоевать его доверие, например, ближайший родственник или духовное лицо (имам). Все эти меры вполне можно предпринять — иногда они дают свои результаты, а иногда и нет.

Перевод на русский язык и адаптация: Людмила Клот