Как Швейцария наводит мосты между наукой и дипломатией

Будучи государством, принимающим у себя структуры Женевы Международной, Швейцария несет особую ответственность за надлежащее функционирование системы глобального управления. На фото: Globe of Science and Innovation на территории ЦЕРН, Женева, Швейцария. Olrat / Alamy Stock Photo

Швейцария является убежденным сторонником «научной дипломатии», которая, по ее мнению, жизненно необходима для решения современных проблем глобального масштаба. Побеседовали на эту тему с послом Александром Фазелем (Alexandre Fasel), специальным представителем Швейцарии по научной дипломатии при ООН в Женеве. 

Перевод на русский: Игорь Петров.

Когда ученые что-то открывают или если инженеры разрабатывают какие-то технологии или решения, они не всегда осознают, как данное открытие или данная технология отразится на мировой политике. Когда в 1938 году Отто Ган (Otto Hahn, 1879-1969) и Лиза Мейтнер (Lise Meitner, 1878-1968) открыли в Берлине ядерную изомерию и расщепление урана, они даже и представить себе не могли, что через несколько лет это приведет к возникновению технологии, позволяющей создавать ядерное оружие, которое, в свою очередь, станет во второй половине 20-го века едва ли не важнейшим дипломатическим фактором. 

Со своей стороны, дипломаты и международные чиновники не всегда понимают, что происходит на передовых рубежах науки и на каких открытиях и тенденциях им следует сосредоточиться с учетом того, что многие инновации (искусственный интеллект, нанотехнологии, автономные роботизированные системы, беспилотные летательные аппараты) могут уже завтра начать играть в рамках дипломатии такую же роль, какую в 20 веке сыграло открытие такого явления, как расщепление ядра. 

Швейцария с недавних пор пытается активнее интегрировать научную дипломатию в комплекс своих внешнеполитических инструментов, поддерживая, в частности, расположенную в Женеве специализированную экспертную платформу l’Anticipateur de science et de diplomatie de Genève GESDAВнешняя ссылка, или Женевский прогностический Центр науки и дипломатии, который как раз проводит свою первую большую конференцию с 7 по 9 октября 2021 года. Побеседовали на эту тему с послом Александром Фазелем (Alexandre Fasel), специальным представителем Швейцарии по научной дипломатии при ООН в Женеве.

SWI swissinfo.ch: Каким образом наука может участвовать в дипломатических процессах?
 
Александр Фазель: Научная дипломатия может реализовываться на основе чрезвычайно широкой палитры форматов. При этом лично я выделил бы три самых важных формата или, точнее, взгляда на эту сферу: речь может идти о дипломатии для науки, о науке для дипломатии и, наконец, о дипломатии в науке. Дипломатия для науки — это означает, что мы применяем стандартные методы дипломатии для развития международного научного сотрудничества. Одним из примеров тут может быть Европейский совет по ядерным исследованиям (CERN). Чтобы создать его, мы должны были в свое время объединить страны вокруг данной технологии и соответствующей идеи, разработать Конвенцию, найти финансирование и т.д. 

Затем есть наука для дипломатии. Примером тут может служить Межгосударственный центр изучения проблем Красного моря. Это исследовательский проект по изучению особенных кораллов в этом регионе акватории мирового океана. Наука в данном случае выступает аватаром дипломатии во имя попытки объединить десять столь разных прибрежных государств Красного моря. Если это сработает, то в итоге между ними будет налажено сотрудничество, то есть страны, которые обычно не любят вести диалог друг с другом, начнут говорить и общаться, что укрепит взаимное доверие и создаст базис для обсуждения других вопросов, носящих уже скорее политический характер. 

Наконец, наука в дипломатии — это когда наука становится полноценным инструментом на службе дипломатии. Хорошим примером в данном случае является Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК). Объединив все существующие научные знания об изменении климата, можно предложить общее видение проблемы и разработать подходы, подходящие для всего международного сообщества. И вот итоги: без МГЭИК Парижское соглашение по климату просто не было бы возможным.
 
SWI: Но теперь швейцарская дипломатия намерена выйти за рамки этих трех измерений, трех форматов. Почему? И как именно? 

А.Ф.: Да, мы теперь хотим создать четвертую категорию, которую мы бы назвали «предвосхищающей научной дипломатией». Нанотехнологии, биология, нейронауки, информационные технологии (ИТ) — все эти области научного знания сейчас стремительно сближаются и создают новые синергии, которые ведут к новым областям, в рамках которых возможны новые открытия. Как следствие, ускоряются инновационные темпы. Сращивание человека с машиной (киборгизация), декарбонизация экономики, квантовые компьютеры, искусственный интеллект — все эти технологии быстро изменят облик мира и человека. И нам необходимо уже сейчас понимать, что с нами происходит, с тем чтобы мы были в состоянии управлять всеми этими процессами. 

SWI: А почему это так важно для Швейцарии? 

А.Ф.: Потому что, будучи государством, принимающим у себя структуры Женевы Международной, мы считаем, что на нас лежит особая ответственность за надлежащее функционирование системы глобального управления. В научном плане мы вполне годимся на роль «великой державы», у Швейцарии есть и ресурсы и сети контактов по всему миру, которые позволяют нам активно участвовать в программах и проектах, ориентированных на научно-техническое прогнозирование. Именно это и мотивирует нас фокусироваться сейчас именно на научной дипломатии. Одним из конкретных действий и стал Женевский прогностический центр науки и дипломатии (GESDA), созданный правительством страны, Федеральным советом, и властями города и кантона Женева.

Что такое GESDA? 

Женевский прогностический центр науки и дипломатии (GESDA), фонд, созданный при участии правительства Швейцарии, проводит свой первый в истории «саммит» в Женеве с 7 по 9 октября 2021 года. Список докладчиков и спикеров уже впечатляет, равно как и вопросы, которые будут обсуждаться на этой научно-практической конференции, включая декарбонизацию экономики, перспективы и пределы генетики, искусственный интеллект и ситуация в образовательной сфере на фоне пандемии COVID-19. 

Фонд GESDA ставит своей целью разрушение замкнутых пространств, в которых в отношении друг друга существуют дипломатия и наука и создание основ для взаимовыгодного и плодотворного диалога дипломатов и ученых. По итогам этих консультаций предлагается наметить возможные крупные научно-инновационные прорывы на ближайшие пять, десять и двадцать пять лет, а затем определить, что может потребоваться для их сопровождения с точки зрения глобального управления. Третьим этапом станет аккумулирование средств для реализации принятых на саммите решений.

Идея состоит в том, чтобы завершить этот саммит с совершенно конкретно сформулированным взглядом на некоторые актуальные темы и на то, что нужно сделать дальше, чтобы начать решить проблемы, выявить которые нам удалось в последнее время», — говорит Оливье Дессибур (Olivier Dessibourg), директор GESDA по связям с научной общественностью и информационно-просветительской работе. 

Фонд GESDA была официально учрежден в сентябре 2019 года. Среди его учредителей находятся федеральное правительство Швейцарии, а также кантон и город Женева. Вместе они профинансировали работу фонда на сумму в 3,6 млн швейцарских франков (3,9 млн долл.). Этих денег должно хватить до конца августа 2022 года. Фонд также уже собрал 5,4 млн франков в виде частных пожертвований.  

SWI: Одна из самых горячих сейчас тем в международной дипломатии — это, разумеется, пандемия COVID-19. Как научная дипломатия могла бы быть использована для решения этой проблемы? 

А.Ф.: Если говорить о COVID-19, то вакцины от вируса — это уже невероятная победа науки! Никто даже и не думал, что разработать эффективные и безопасные вакцины можно будет за столь короткое время. И именно научная дипломатия активно поспособствовала этому успеху, создавая форматы сотрудничества между учеными, производителями и распространителями вакцин. К сожалению, программа Covax — инструмент, призванный сделать вакцины доступными для большего числа людей по всему миру — пока не дала желаемых результатов. И это показывает, насколько сложно внедрить и реализовать научные открытия, сделав их действительно доступными для тех, кто в них реально нуждается. 

SWI: Но может ли дипломатия действительно базироваться на научном способе ведения дискуссий? 

А.Ф.: Основой дебатов должны быть наука и сила научного знания. Но затем мы должны интегрировать данное измерение в дипломатические дискуссии, ведущиеся между важнейшими игроками на глобальной шахматной доске. У каждого из них есть свои национальные интересы, есть геополитические позиции и другие соображения, обуславливающие внешнеполитическое поведение тех или иных государств. И если бы нам удалось обеспечить общую базовую основу для их поведения и для их внешнеполитических решений, то мы бы имели больше шансов на создание для самых разных участников этого диалога некоего определенного консенсусного исходного базиса. 

Проблема, которая остается, заключается в том, что, в отличие от науки, в политике не все, что разумно, обязательно становится действительным, но не все, что на первый взгляд нелогично, обязательно неразумно. Существует множество иных факторов, также имеющих свой вес. Да, наука есть принципиально иной способ организации диалога по сравнению с политикой. Отсюда и все «трудности перевода» понятий одного мира на язык другого.