Кто финансирует швейцарскую политику?

Внешнеполитические и экономико-политические вопросы ведут к возникновению хорошо профинансированных агитационных кампаний. Keystone / Jean-Christophe Bott

Почти 100 миллионов швейцарских франков получили в 2019 году политики Швейцарии в виде пожертвований, а в 2020 году эта цифра составила примерно 50 миллионов. Новая монография доказывает, что сферу политической деятельности в Швейцарии финансируют прежде всего частные лица, а не государство и не бизнес.

Перевод Юлии Немченко, редактор Надежда Капоне.

«До сих пор подробные данные о связанных с политикой финансовых активах, их происхождении, получателях и о сфере конкретного применения оставались в основном неизвестными. СМИ и исследовательским институтам удавалось лишь иногда по крохам приоткрывать завесу тайны», — указывают швейцарские экономисты Петер Буомбергер (Peter Buomberger) и Даниэль Пьяцца (Daniel Piazza).

В прошлом П. Буомбергер был главным экономистом банка UBS, а Д. Пьяцца руководил финансовой службой Христианско-демократической народной партии (CVP, сегодня — Партия Центра). То есть эти в целом либерально настроенные эксперты являются настоящими инсайдерами, они знают всю подноготную того, о чем они пишут. И они специально подчеркивают, что их книга — не заказ, не проплаченный кем-то проект. Их новая монография под названием «Кто финансирует швейцарскую политику?» (Wer finanziert die Schweizer Politik?Внешняя ссылка) только что вышла в издательстве NZZ Libro.

Швейцария — случай особый

В этой монографии обращают на себя внимание четыре вывода. Во-первых: что касается частных пожертвований в пользу политиков, партий, общественных движений и т.д., то в Швейцарии на этот тип финансирования политической сферы приходятся почти 90%, что в Западной Европе является совершенно уникальным делом. Соседняя Австрия представляет собой как раз противоположную модель: там политика на 80% находится на бюджетном (государственном) финансировании.

Во-вторых: две трети политических пожертвований приходит в эту сферу из карманов частных лиц, а вовсе не от крупного бизнеса, как зачастую предполагается. Треть пожертвований поступает от неправительственных организаций, к их числу авторы монографии относят прежде всего межрегиональные и межотраслевые ассоциации: организации работодателей, профсоюзы, инициативные комитеты по проведению референдумов и просто спонтанно возникшие группы по интересам.

В-третьих: основные получатели такого финансирования — это вовсе не привычные политические партии, а структуры горизонтальной самоорганизации основных политических акторов в лице промышленных и общественных союзов. Партиям достается лишь пятая часть этих денег. В-четвертых: как правые, так и левые неправительственные организации получают на финансирование своих политических акций примерно одинаковое количество денежных средств.

Если верить цифрам за 2019 год, то в среднем каждый из почти пяти миллионов швейцарцев, имеющих право голоса, пожертвовал политическим партиям и прочим структурам и лицам по 20 франков. И наоборот: каждый политический деятель потратил примерно такую сумму на то, чтобы привлечь на свою сторону одного среднего избирателя.

Но эти результаты, которые отчасти вызывают удивление, базируются на предварительно сформулированной методологии, с которой, вероятно, согласятся не все. Дело в том, что авторы монографии исключили из своих умозаключений и выводов деньги, идущие на финансирование технической инфраструктуры политических акторов. Тот, кто не занимает в той или иной структуре или организации оплачиваемые должности, напрямую связанные с принятием политических решений (уборщицы, компьютерщики и так далее), в этом исследовании не учитываются.

В итоге авторы приходят к общему выводу о том, что за последнее время масштабы пожертвований на нужды политической деятельности в стране скорее увеличились и этот тренд скорее всего в обозримом будущем свою динамику сохранит в полном объеме. Если еще до недавнего времени решающими были крупные одиночные пожертвования, то сегодня благодаря цифровой революции и таким инструментам, как краудфандинг, в области политического финансирования появляются новые возможности, а на первый план выходит уже «роевое» финансирования на основе отдельных, пусть даже незначительных, сумм. И здесь, по мнению авторов, классические политические игроки рискуют упустить возможность вскочить на поезд современности.

Прозрачность — да, но какая?

Тенденцию к коммерциализации и «цифровизации» политической сферы отметили недавно наконец и власти. В 2021 году после многолетних споров и дискуссии в Швейцарии сформировалось парламентское большинство, согласное с необходимостью качественно изменить ситуацию в области формирования партийных бюджетов: пожертвования партиям или политикам от 15 000 франков впредь должны будут предаваться огласке.

Таким образом парламент отреагировал на давление со стороны Совета Европы, но при этом он учел и одобренные в ряде кантонов народные законодательные инициативы с такими же требованиями. Тем не менее пока общенародный референдум по инициативе о прозрачности в области партийных финансов так и не состоялся. Соответствующая законодательная инициатива была отозвана. П. Буомбергер и Д. Пьяцца также рекомендуют срочно обеспечить гораздо большую прозрачность этой сфере, пусть и соблюдением чувства меры, ориентируясь на стратегию «функциональной прозрачности».

Она исходит из того, что осуществлять мониторинг денежных средств в этой сфере нужно лишь там и тогда, где и когда эти средства непосредственно влияют на процесс принятия гражданами политических решений. При этом базовым критерием должен быть размер одного пожертвования: на фоне общего бюджета его сумма должна составлять релевантную величину. Конкретно имело бы смысл предавать гласности взносы, «превышающие определенный процент от бюджета или же целевые пожертвования, увязанные с ясными политическими требованиями», — пишут авторы монографии.

При этом и тайна голосования на выборах и референдумах, и банковская тайна сохраняются в полном объеме. Тот факт, что частные деньги инвестируются в политику, а частные лица таким образом на нее, конечно же, влияют, не вызывает у авторов опасений, они даже считают этот аспект позитивным. Для них пожертвования — это третья по счету (после прямой демократии и инструментов демократии репрезентативной) возможность, при помощи которой гражданское общество способно напрямую формировать политическую повестку дня.

В плане требований к будущим возможным форматам финансирования политической жизни авторы монографии указывают на необходимость создать законодательную базу с целью защиты частной жизни тех, кто делает пожертвования, аналогично действующей в Швейцарии тайне выборов и референдумов. При этом все политические игроки должны также придерживаться совершенно одинаковых правил прозрачности, а государственные субсидии за счет бюджетов оба экономиста категорически отвергают.

Классическое грехопадение

Достоинство книги заключается еще и в уникальном по объему массиве эмпирических данных, тщательно до сих пор скрывавшихся за кулисами политического театра и с этой точки зрения в Швейцарии эта работа — стало событием воистину знаковое. С другой стороны, конечно, эта база данных, которые собирались в течение всего лишь одного политического года, остается относительно скудной. Ведь во время референдума многое зависит от вынесенной на него темы. В самом деле, внешнеполитические и экономико-политические вопросы ведут к возникновению хорошо профинансированных агитационных кампаний, тогда как символические темы привлекают людей и без платных кампаний.

Поэтому найти тут способ реально замерить степень влияния финансов на политику довольно сложно. По крайней мере, данных только за один год точно мало. Хотя и тут видно, что влияние это в целом заметно. К примеру, как раз в проанализированном году на референдум в Швейцарии была вынесена инициатива о корпоративной и социальной ответственности бизнеса. Обеспеченная большим количеством скромных пожертвований, агитационная кампания в ее пользу сумела привлечь на избирательные участки довольно большое количество дополнительных избирателей. И только отрицательная позиция кантонов и смогла поставить крест на этом более чем спорном законопроекте.

И в связи с этим (хотя и не только) следует обратить внимание на интернет как на новое пространство для коммерциализации политики. К каким последствиям это приведет? Это будет видно лишь через несколько лет, однако П. Буомбергер и Д. Пьяцца уже сейчас видят в сети источник самых своих больших озабоченностей. Они предполагают, что традиционные политические игроки, такие как партии и профсоюзы, могут упустить время и потерять былую релевантность на фоне подъема неформального гражданского общества и его неформальных лидеров, вооруженных инструментами, которые раньше были доступны только политическим акторам мейнстрима. В этой ситуации, как это уже делают СМИ, партии могут начать «клянчить» деньги у государства. А с точки зрения обоих авторов монографии, это было бы классическим грехопадением и ударом по самой идее демократии.