Ливан на грани политического срыва

В долине Бекаа существует порядка 230 поселений для беженцев, таких, как в деревне Бар-Элиас. swissinfo.ch

Все больше беженцев, травмированных ужасами гражданской войны, устремляется из Сирии в Ливан - несмотря на совсем даже непростые условия жизни в этой небольшой средиземноморской стране, которая насчитывает четыре миллиона жителей и чья площадь составляет всего лишь четверть территории Швейцарии.

«Я была вынуждена бежать с нашими двумя дочками и оставить моего мужа. Чуть менее, чем через месяц, мне предстоит родить нашего следующего малыша.. Я не знаю, как я справлюсь со всем этим в одиночку», — говорит Нарвал * и глубоко вздыхает.

Молодая беременная женщина из Хомса смотрит в пустоту, откидывается на пластиковом стуле в небольшой импровизированной палатке, которую она делит с другими семьями беженцев.

«Я была дома с детьми, когда начался обстрел. Я не знала, что делать, и позвонила мужу, который был на работе. Он сказал мне, чтобы мы с дочками покинули город незамедлительно, а он присоединится к нам позже», — рассказывает 22-летняя мать двоих детей.

Десять дней назад водитель такси привез ее и девочек к палаточному лагерю беженцев на окраине деревни Бар-Элиас в долине Бекаа в Восточном Ливане. После того как она заплатила водителю 12 000 сирийских фунтов (160 франков) с тем, чтобы он легально перевез ее через границу, у них не осталось ничего, кроме одежды, которая была на ней и ее детях. Некий человек обещал перевезти и ее мужа через границу — за 2 тыс. долларов, но с тех пор о нем она больше не слышала.

Временные поселения в долине Бекаа – совсем не новое явление для этого региона. Еще до начала конфликта в Сирии здесь их можно было найти повсеместно. Они были построены сирийскими иммигрантами, большинство из которых перешли границу с Ливаном, имея статус сельскохозяйственных рабочих. Однако с 2011 года в Сирию не вернулись уже тысячи мигрантов, более того, их семьи тоже присоединились к ним.

Конфликт в Сирии

По данным ООН население Сирии составляет 23 миллиона человек, из них 4, 25 миллиона оказались напрямую затронуты войной и вынуждены стать беженцами внутри собственной страны. Около 7 миллионов человек в критической форме зависят от международной гуманитарной помощи. Половина из них – дети.

Вынужденные покинуть свои дома сирийцы зачастую становятся беженцами и изгнанными несколько раз подряд. Такие лица в основном находятся в регионе города Алеппо, а так же в сельских областях вокруг Дамаска.

Международные гуманитарные организации испытывают серьезны трудности в снабжении нуждающихся людей. Связано это со сложностями визового характера – многие гуманитарные конвои вынуждены за три дня до пересечения границы заявлять о желании въехать на территорию Сирии.

Свою негативную роль играют также бюрократические рогатки на местах и многочисленные блок-посты на дорогах, а также тот факт, что количество НГО, допущенных к работе в Сирии, недавно было сокращено сирийскими властями со 110 до 29.

Число людей, покидающих Сирию, драматически возросло начиная с января текущего года. Общее число беженцев достигло 1,5 млн. человек, из в Иорданию бежали 473 587 человек, в Ливан – 470 457, в Турцию – 347 157, в Ирак – 147 464 и в Египет 66 922 (данные по состоянию на 15 мая 2013 года)

Кристалина Георгиева (Kristalina Georgieva), комиссар Евросоюза, курирующий международное сотрудничество, гуманитарную помощь и чрезвычайные ситуации, заявила на днях:

«Если все вовлеченные в боевые действия стороны, а также мировое сообщество, не найдут в скором времени политическое решение конфликта в Сирии, то настанет момент, когда существующие в мире структуры по оказанию гуманитарной помощи окажутся просто бессильными перед лицом беспримерной по масштабам катастрофы. Мы уже сейчас находимся на границах возможного».

Жертвами войны в Сирии за прошедшие два года стали по разным данным до 80 тыс. человек.

Как грибы

Сегодня от 600 до 800 семей беженцев, день за днем прибывающие в регион, сталкиваются проблемой жилья — его мало и оно дорогое. И даже те, кто уже здесь достаточно давно, не могут себе больше позволить арендовать квартиру. В результате временные поселения начали расти как грибы после дождя.

На данный момент существуют 230 таких поселений, где нашли приют около 20 процентов беженцев, официально проживающих в долине Бекаа. Представители гуманитарных организаций говорят, что число пунктов проживания беженцев растет так быстро, что этот показатель невозможно отследить и проконтроллировать.

Кроме того, стихийные поселения беженцев создаются прямо на сельскохозяйственных угодьях, и это обстоятельство тоже вызывает тревогу международных гуманитарных НГО, равно как и факт недостаточного количества туалетов и душевых кабин. Снабжение питьевой водой также оставляет желать лучшего.

Агентство ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), финансирование которого постоянно сокращается, равно как и организации-партнеры, пока еще обеспечивают поселения беженцев деревом и пластиковыми навесами для жилищ, а самых бедных даже поддерживают денежными средствами, которые идут на аренду жилья. Кроме того, УВКБ реализует программы по обеспечению беженцев водой и канализацией, поддерживая внедрение мобильной «скорой помощи».

Однако жизнь в Ливане остается для беженцев из Сирии слишком дорогой. Частный собственник земельного участка запрашивает 160 долларов в месяц за каждую палатку, в которой скученно живут иногда и три семьи. Возрастающее число беженцев также означает, что становится все более трудным, а для некоторых вообще невозможным, найти работу.

«Люди работают здесь около 10 дней в месяц», — говорит Зокол*, который вместе с другими семьями живет в деревне Бар-Элиас. «Соседи просят нас убрать у них дома или что-то починить, и за это дают нам что-нибудь. Трудно здесь выжить. В настоящее время я бы не советовал друзьям или членам их семей приезжать сюда».

Дорогое место

В городе Триполи на севере Ливана стоимость жизни примерно в полтора раза выше, чем в столице — Бейруте. Но более чем 140 тыс. беженцев, которые здесь пытаются свести концы с концами, сталкиваются частично с теми же проблемами, что и беженцы из долины Бекаа.

«Мы не привыкли к такой высокой стоимости жизни. Особенно трудно приходится потому, что нет работы», — рассказывает Ханаа*, бежавшая от войны из Алеппо семь месяцев назад с мужем и шестью детьми. «Единственная помощь, которую мы получаем, исходит от ООН, и ни от кого другого».

Их «домом» является спартанская квартира в отреставрированной УВКБ «коллективной собственности», оснащенной только самым необходимым — холодильником, плитой и раковиной. Все это они делят с другими семьями с третьего и четвертого этажа этого ветхого здания в центре города.

«Так как наши мужчины не могли работать, мы израсходовали почти все наши сирийские сбережения. Когда мы приехали сюда, у нас уже ничего не было», — вспоминает Ханаа.

swissinfo.ch

Гостеприимство

Хотя число палаточных городков и растет, но подавляющее большинство беженцев размещены у родственников и друзей или в приемных семьях в Ливане.

31-летний Мохаммад и его молодая семья из сельских окрестностей Дамаска, бежавшие месяц назад от бомбардировки в Аль-Рафид на юго-востоке долины Бекаа, посчастливилось столкнуться однажды ночью с Салимом Шарефеддином.

«Я был за рулем, когда увидел их на обочине дороги с чемоданами», — рассказывает Салим, ливано-канадец, который работает таксистом. «Они сказали мне, что ищут место, где можно остановиться». Я объяснил им, что из-за огромного наплыва беженцев это сейчас совсем непросто. И что я готов их приютить, пока они не найдут что-нибудь другое».

72-летний Салим и его семья живут в одной спальне, Мухаммед и его семья – в другой. Ванная комната и кухня общие. Салим признает, что все это довольно трудно для обеих семей. Салим помогает новому соседу также в поисках работы в качестве механика.

«Я встретил некоторых людей, которые обещали помочь. Я все еще жду..», — замечает  Мохаммад. «Это совсем не легко. Ливанцы теперь также сталкиваются с проблемами в связи с большим количеством сирийских беженцев. Мы стали для них обузой».

Возникают трещины

Несмотря на большое количество беженцев, прибывающих из Сирии – сейчас их доля в местном населении составляет уже 10% — международные гуманитарные организации высоко оценивают «замечательное гостеприимство» ливанцев в отношении беженцев-сирийцев.

Однако понятно, что, начиная с определенного момента, неослабевающий приток беженцев становится для любого, даже самого открытого общества, серьезной проблемой, особенно для его беднейших слоев. И вольно или в обществе невольно возникают трещины.

Все громче становятся жалобы на растущую дороговизну жилья и услуг, на рост масштабов мелкой уличной преступности, на то, что беженцы, готовые на любую работу за любые деньги, сбивают цену труда, и что они даже воруют электричество, нелегально подключаясь к сетям энергоснабжения.

На протяжении последних месяцев на севере Ливана уже имели место несколько протестов, связанных с напряженной ситуацией на рынке труда из-за, как утверждали участники протестов, беженцев из Сирии.

Местные общины, принимающие у себя наибольшее число беженцев, находятся в сложной ситуации. Они не хотят «лезть вперед» и приобретать репутацию места, принимающего беженцев особенно охотно. Но с другой стороны помочь пострадавшим они все-таки хотят.

Тема эта весьма щекотлива. Во время ливанской гражданской войны, длившейся с 1975 по 1990 гг., присутствие в Ливане палестинских беженцев всегда было дестабилизирующим фактором. Традиция продолжается: в последние месяцы в стране усилилось напряжение между сторонниками и противниками сирийского президента Башара аль-Асада.

Большинство сирийских беженцев являются суннитами. Существуют, поэтому, опасения, что сложные конфликтные отношения между сирийскими христианами, шиитами и суннитами могут окончательно превратиться, в результате гражданской войны, в открытый конфликт, который, к тому же, грозит выплеснуться на территорию Ливана, страны, которая совершенно не подготовлена к такому наплыву.

Это утверждает, по крайней мере, Нинетт Келли (Ninette Kelly), курирующая в УВКБ ливанское направление. «В Ливане мы находимся на пороге кризиса невиданного доселе размаха. Страна призывает международное сообщество оказать ей более активную, чем раньше, поддержку с тем, чтобы у нее появились дополнительные ресурсы не только для решения проблем беженцев, но и для укрепления собственной национальной стабильности».

*Имя изменено

Перевод с немецкого и адаптация: Надежда Капоне, Игорь Петров