Швейцарская «научная дипломатия» и проблемы кораллов Красного моря

Такие кораллы в Красном море поддерживают целую экосистему. Guilhem Banc-Prandi

Кораллы Красного моря отличаются исключительной способностью противостоять последствиям изменения климата, но страны, чьи учёные могут помочь защитить эти уникальные организмы, не всегда ладят. Швейцария работает над тем, чтобы свести их вместе с помощью так называемой «научной дипломатии», в которой она в последнее время принимает всё более активное участие.

«По прогнозам, к концу этого века мы потеряем 90 % наших коралловых рифов из-за роста температуры воды в Мировом океане, — говорит учёный Андерс Мейбом (Anders Meibom) из Федеральной политехнической школы Лозанны (EPFL), который возглавляет проект по исследованию жизнедеятельности кораллов. — Однако мы совершенно уверены, что в Красном море есть их популяция, способная выдержать высокие температуры и продолжить нормально развиваться при условии, конечно, что эти кораллы не погибнут от локального загрязнения воды в регионе».

Так родилась идея объединить все страны бассейна Красного моря для совместной работы по изучению и защите кораллов в Транснациональном центре исследований проблем Красного моряВнешняя ссылка. По словам Мейбома, это очень важная инициатива, поскольку Красное море сравнительно небольшое по размерам и последствия загрязнения его вод одной из стран почувствуют на себе все государства бассейна. Однако у стран этого региона (Израиль, Саудовская Аравия, Судан, Эритрея и Йемен, а также Иордания, Египет и Джибути) исторически сложились непростые отношения друг с другом.

По словам Оливье Кюттеля (Olivier Küttel), главы отдела международных связей EPFL, цель Транснационального центра — объединить учёных из этих стран. Но сказать легче, чем сделать.

Особые кораллы Красного моря – это наш подводный лес, обеспечивающий воду и экосистему вокруг рифа пищей и кислородом. Кораллы живут в симбиозе с водорослями, которые питают их и придают им цвет. В результате глобального потепления водоросли покидают коралловые рифы, которые в результате теряют свой цвет и умирают от голода. 

Кораллы Красного моря менее болезненно реагируют на эти процессы. Когда уровень воды в Мировом океане упал во время последнего ледникового периода, Красное море оказалось отрезанным от него. Впоследствии кораллы мигрировали обратно, но только те, которые смогли выдерживать высокие температуры вплоть до +36 градусов Цельсия.

«Мы никогда не сможем достичь поставленной цели, если будем действовать только как учёные, — говорит он. — На этом пути нам приходится сталкиваться с множеством препятствий политического и дипломатического характера».

Дипломатическая поддержка

И вот тут в дело вступает швейцарское Министерство иностранных дел.

«Мы готовы предложить дипломатическую поддержку и содействовать диалогу на политическом уровне, чтобы создать благодатную почву для реализации этого проекта», — говорит Штефан Эстерманн (Stefan Estermann), глава секторального отдела внешней политики Министерства. Но он также отмечает, что проект Транснационального центра носит прежде всего научный характер: он инициирован исследователями из EPFL, и его ещё нужно доработать и обеспечить финансированием.

Ранее в этом году швейцарское Министерство иностранных дел организовало в Берне мероприятие, посвящённое официальному запуску проекта, собрав вместе политиков, учёных и дипломатов. На него были приглашены послы всех стран бассейна Красного моря, и многие из них приняли в нём участие. Выступая на мероприятии, Министр иностранных дел Швейцарии Иньяцио Кассис (Ignazio Cassis) сказалВнешняя ссылка, что для того, чтобы справиться с вызовами будущего, «необходимо более тесное взаимодействие между наукой и политикой». Именно поэтому, по его словам, Министерство иностранных дел страны также поддержит новый целевой фонд Geneva Science and Diplomacy Anticipator (GSDA, «Женевский фонд прогнозирования в области науки и дипломатии») — на этот раз финансово.

Иньяцио Кассис дал следующее определение научной дипломатии: это «использование научного сотрудничества между странами для решения общих проблем и построения конструктивных международных партнёрских отношений». Он говорил не только о «росте значения политики в науке», но также и о «всё более глубоком проникновении науки в политику», благодаря чему принимаются более обоснованные политические решения.

ЦЕРН и совы-сипухи

«Мы следим за несколькими проектами, содержащими элементы научной дипломатии, например, в таких областях, как паразитология или орнитология, — говорит Штефан Эстерманн из министерства иностранных дел Швейцарии. — Исследователям в этих областях, особенно работающим в политически проблематичных регионах, приходится преодолевать различные препятствия в работе со своими заграничными коллегами. Таким образом, они в силу обстоятельств вынуждены становиться ещё и дипломатами и в непростой ситуации способствовать диалогу и пониманию между странами».

Швейцарские проекты, сочетающие научную и дипломатическую деятельность, — не новость, хотя в связи с быстрым развитием технологий их становится всё больше.

«Ярким примером научной дипломатии является Европейский центр ядерных исследований (ЦЕРН — CERNВнешняя ссылка), построенный на пепелище Второй мировой войны и объединяющий учёных со всего мира», — говорит Эстерманн. Он отмечает, что его модель, сочетающая Центр физических исследований и Большой адронный коллайдер, находящиеся недалеко от Женевы, воспроизводится в недавно запущенном в Иордании проекте под названием SESAMEВнешняя ссылка (Synchrotron-light for Experimental Science and Applications in the Middle East — «Синхротронный свет для экспериментальной науки и практического применения на Ближнем Востоке»). Есть также идеи создания подобных проектов в других регионах, например, на Балканах.

Менее масштабным примером является научный проект «Совы-сипухи во имя мира» (Barn owls for peaceВнешняя ссылка), возглавляемый швейцарским орнитологом Александром Руленом (Alexandre RoulinВнешняя ссылка), который, как и проект кораллов Красного моря, тоже имеет экологический аспект.

Эффективность

Нейтралитет Швейцарии и её безупречная репутация в области научных достижений делают страну именно тем местом, которое способно обеспечить благодатную почву для развития проектов в области научной дипломатии. Но насколько эффективны такие проекты?

Штефан Эстерманн вновь приводит в пример ЦЕРН. «ЦЕРН и Женева стали настоящим плавильным котлом. Неважно, откуда приехали учёные, работающие здесь. И при создании центра много лет назад, и сейчас единственное, что на самом деле имеет значение, – это вклад этих исследователей в науку, — говорит он, отмечая, что сейчас в ЦЕРНе работают около 2500 учёных со всего мира. — Мирное научное сотрудничество, которое мы видим в Женеве, это пример для всего мира, который должен вдохновлять всех нас».

Но Риккардо Бокко (Riccardo Bocco), профессор политической социологии Женевского института международных отношенийВнешняя ссылка (IHEID), признает, что у научной дипломатии есть свои подводные камни. Он считает, что Швейцария должна действовать осторожно, оставаясь беспристрастной в отношении соответствующих стран и не «оправдывая» такие режимы, как в Израиле или в Саудовской Аравии. Он говорит, например, что некоторые представители швейцарских властей склонны относиться к Израилю более благосклонно, чем к другим странам, потому что считают его своего рода «Швейцарией Ближнего Востока» — страной, которая с успехом сделала своим приоритетом исследования и разработки в области высоких технологий.

Северная часть Красного моря, 2018 год. Guilhem Banc-Prandi

«Эти политики предпочитают смотреть лишь на ту грань действительности, которая удобна им, игнорируя тот факт, что Израиль систематически нарушает нормы международного права в Палестине. Они также активно развивают отношения с таким государством, как Саудовская Аравия, где совершенно не соблюдаются фундаментальные права человека», — говорит Бокко.

Возвращаясь к Красному морю

Если вернуться к проекту создания Транснационального центра по изучению проблем Красного моря, Андерс Мейбом считает, что на пути его реализации сложнее всего будет решить две проблемы: заставить правительства согласиться работать вместе и обеспечить проект необходимым финансированием.

Первоочередной задачей проекта будет сбор образцов кораллов в Красном море, чтобы понять, в каком состоянии они находятся. Для этого потребуется сотрудничество многих стран, которые не всегда находят общий язык друг с другом. «Это очень серьёзный и сложный этап работы, — говорит Мейбом. — Вот почему нам необходимо, чтобы дипломатия работала на нас».

Саудовская Аравия недавно заявила, что хочет, чтобы её коралловый риф был зарегистрирован в качестве объекта всемирного наследия ЮНЕСКО. Как говорит Мейбом, если это произойдёт, статус охраняемого объекта, предоставленный рифу Организацией Объединённых Наций, откроет возможности для политического, дипломатического и научного сотрудничества в регионе.

«С научной точки зрения возможность поработать вместе с саудитами и местными учёными, изучая их коралловый риф на участке акватории Красного моря протяжённостью почти 2000 км, — это просто мечта!», — заключает Андерс Мейбом.

Женевская научная дипломатия

Новый целевой фонд Geneva Science and Diplomacy AnticipatorВнешняя ссылка (GSDA) сможет помочь обеспечить финансирование проекта по изучению кораллов, как только тот будет утверждён и запущен. Во главе этого фонда, первое заседание которого состоится в декабре 2019 года, стоит бывший Генеральный директор компании Nestlé Петер Брабек-Летмат (Peter Brabeck-Letmathe).

По словам Брабека-Летмата, фонду GSDA прежде всего будет необходимо идентифицировать новые тенденции в развитии науки и технологий и информировать лиц, наделённых властью, об их потенциале. Затем этот женевский фонд «возможно, будет финансировать широкомасштабные исследовательские проекты, реализуемые под добросовестным управлением» в таких областях, как развитие искусственного интеллекта, редактирование генома, технологии изучения и использования возможностей человеческого мозга или геоинженерия.

Глава фонда считает, что, если GSDA успешно справится со своей миссией, «швейцарская дипломатия укрепит свои позиции в качестве посредника, помогающего разным странам налаживать сотрудничество в новой области компетенции».

Перевод с английского Нина Шулякова