Фукусима и «эффект бабочки»

Слева: нормальный экземпляр бабочки-голубянки (лат. Lycaenidae), справа мутировавший экземпляр с угнетенным развитием крыльев и дополнительным усиком (антенной). Keystone

Особенно наглядно и убедительно катастрофические последствия аварии на АЭС в японском городе Фукусима проявляются на примере тяжелейших мутаций, наблюдаемых в настоящее время учеными у насекомых, обитающих в зоне поражения вокруг разрушенных цунами атомных реакторов. Первой на эту проблематику указала умершая несколько месяцев назад японская исследовательница Хийо Нохара. Журналист японской редакции портала SWI Swissinfo поговорил с ней незадолго до ее смерти в 2014 году году на международной конференции в Женеве. На русском языке интервью публикуется впервые.

«С Фукусимой до 2011 года я вообще не имела ничего общего», — рассказала нам Хийо Нохара. В тот момент она уже была тяжело больна, но портал swissinfo.ch все-таки смог встретиться и поговорить с ней в Женеве, в кулуарах симпозиума, темой которого были последствия воздействия радиации на гены живых организмов. «После аварии на ядерных реакторах я очень переживала, так, как будто там, рядом, жили мои самые близкие люди. И я сразу решила, что надо бы поехать в Фукусиму и посмотреть своими глазами на то, что там произошло».

Идея такой поездки и стала импульсом, побудившим ее заняться исследованием бабочек. При этом каких-либо связей с естественными науками у Х. Нохары в прошлом практически не было. В технологическом «Университете АйтиВнешняя ссылка» города Нагоя она преподавала основы государственного и муниципального аудита и бухучета. Позже она занялась вопросами экологии и переехала на остров Окинава, где работала в Университете РюкюВнешняя ссылка.

Когда 11 марта 2011 года в Японии произошла тройная катастрофа (землетрясение, цунами и последовавшая за ними авария на комплексе ядерных реакторов в Фукусиме) Хийо Нохара сразу выступила с инициативой организовать проект, посвященный проблемам воздействия постоянной слабой радиации на живые организмы.

Бабочки же были самым удобным объектом для научных наблюдений, тем более, что приглашенный профессор Университета Рюкю Ёши Отаки (Joji Otaki) уже занимался изучением семейства голубянок. Поэтому-то для исследований радиационной ситуации в регионе Фукусима и были выбраны как раз эти насекомые, что было неплохим решением, если учесть, что подвид голубянки Zizeeria maha является самой распространенной бабочкой в Японии. 

В активную фазу проект вошел примерно в мае 2011 года, когда исследователи начали массово собирать в городах Фукусима и Мотомия (в 60-ти км к северо-западу от комплекса АЭС) бабочек этого вида, пострадавших от радиоактивного загрязнения. Уже на месте событий исследователи отметили, что крылья у тамошних самцов были меньше, чем у схожих особей, найденных в местах, не подвергшихся воздействию радиации. Вернувшись на Окинаву, ученые на основе облученного генного материала вывели в лабораторных условиях новое поколение голубянок. 

Результаты дальнейших исследований и наблюдений были неутешительны: у всех этих насекомых была зарегистрирована значительная степень задержки в развитии, шла ли речь о процессе окукливания или о появлении на свет из куколки уже полноценной особи. Квота насекомых, появившихся на свет со значительными пороками развития, также была довольно-таки высока. Более чем четко проявилось и другое правило: чем ближе к разрушенным АЭС были найдены бабочки-«родители», тем чаще у их «детей» встречались разного рода аномалии.

Ученые продолжали работать и вывели второе поколение бабочек, у которых были обнаружены уже не только пороки развития, отмеченные у «предков», но и совершенно новые формы мутаций, например, разветвленные усики. Параллельно специальная группа ученых изучала результаты воздействия радиации на живые организмы, собирая здоровых бабочек с острова Окинава и подвергая их искусственному облучению путем скармливания им радиоактивно загрязненной кислицы рожковой (Oxalis corniculata).

Результат был предсказуем: повышение смертности облученных особей и их потомства, уменьшение площади крыльев, пороки внешнего развития. «Тем самым мы смогли в лаборатории подтвердить правильность выводов, сделанных нами на основе исследования потомства бабочек, собранных в пораженных радиацией регионах», — рассказала нам тогда Хийо Нохара. Итоговый материал, в котором были систематизированы результаты, полученные в ходе реализации проекта по изучению бабочек из Фукусимы, был опубликован в авторитетном научном журнале NatureВнешняя ссылка в 2012 году.

Интервью от 29 ноября 2014 года

swissinfo.ch: Не прошло и двух месяцев после аварии на атомных реакторах, как Вы все-таки взяли и сорвались в Фукусиму собирать образцы генного материала. Почему? Что двигало Вами?

Хийо Нохара: В самом деле, было небезопасно, потому что на тот момент существовал риск дальнейших катастроф, вызванных повторными сейсмическими толчками. Но я хотела обязательно собрать образцы радиоактивно загрязненных бабочек, личинками перезимовавших в Фукусиме.

Я не хотела, чтобы получилось, как в Чернобыле, где похожее исследование вопроса последствий радиоактивного воздействия на насекомых и другие организмы было проведено только спустя пять лет после аварии. Как раз этого я и хотела избежать.

Вместе с профессором Отаки и двумя другими исследователями мы объездили в конце мая самые разные места с целью потом сравнить собранные образцы с генным материалом из Токио и других городов, не пострадавших от аварии.

swissinfo.ch: Вы раньше преподавали основы государственного и муниципального аудита и бухучета, а теперь занимаетесь бабочками и тем, как на них влияет радиация. Но ведь это же совершенно другой мир, не так ли? Как вам удалось совершить такое превращение?

Х.Н.: На самом деле я вообще пока еще не имела возможности как-то подумать о том, почему и по какой причине так поменялась моя жизнь. Время у меня тогда было чрезвычайно напряженное, размышлять было некогда. Каждые десять дней я приезжала в префектуру Фукусима и собирала радиоактивно загрязненную кислицу рожковую, которую я потом скармливала бабочкам, облучая тем самым их внутренние органы. 

Я прилетала из Окинавы в Токио, дальше ехала на машине в Фукусиму, искала кислицу и одновременно курьера, который самолетом доставлял свежесобранный материал на Окинаву. На месте я проводила три ночи. Вернувшись на Окинаву, вечером я шла сразу в лабораторию на всю ночь, чтобы кормить бабочек. Мне хотелось хоть немного разгрузить тех ученых, которые взяли на себя выполнение этой задачи во время моего отсутствия. Так мы работали примерно полтора года.

Хийо Нохара (Chiyo Nohara) на симпозиуме неправительственных и некоммерческих организаций «Independent WHO» в 2014 году в Женеве. swissinfo.ch

swissinfo.ch: Какой эксперимент впечатлил вас больше всего?

Х.Н.: Эксперимент с внутренним облучением. Мы работали следующим образом: часть куколок кормили зараженной кислицей, а контрольной группе давали чистый клевер с запада Японии. И сразу было заметно, что все вылупившиеся бабочки, которые питались кислицей из Фукусимы, двигаются гораздо медленнее, нежели насекомые из контрольной группы.

Это был настоящий шок для меня, и мне показалось, что вот оно, доказательство реального существования так называемой «хронической болезни атомной бомбы», называемой в просторечии в Японии «генбаку бура-бура» (Henbacu — атомная бомбардировка, Bura-Bura – медлительный; симптомами болезни являются повышенная утомляемость, головокружение, сердцебиение, боли, возможные причины, однако, такого состояния пока в науке обсуждаются, есть мнение, что к нему приводит вовсе не слабое ионизирующее облучение, затрагивающее генный потенциал организма, и что на самом деле это болезнь чисто психологического характера, — прим. ред).

swissinfo.ch: Каковы ваши последние результаты?

Х.Н.: На днях мы опубликовали результаты наблюдений в связи с радиоактивной нагрузкой на внутренние органы, возникшей в результате облучения зараженным кормом – и они очень интересны. Они для меня настоящий луч света в темном царстве. Мы разделили личинок первого лабораторного поколения, то есть всё потомство облученных бабочек из Фукусимы, на две группы.

Одни питались загрязненной кислицей, другие чистой, выросшей на Окинаве. Как и ожидалось, смертность и частота аномалий в первой группе была выше, чем в группе, питавшейся чистым клевером. Но уже во втором поколении все было по-другому: смертность среди выкормленных чистым клевером с Окинавы потомков зараженных особей снизилась и сравнялась с уровнем смертности бабочек с Окинавы, кормом для которых с самого первого поколения была незараженная кислица.

Хийо Нохара (1955 — 2015)

Специалист в области государственного и муниципального аудита и бухучета, позже стала экологом. Переехала на остров Окинава, где работала в университете Рюкю.

В 2011 году под руководством профессора Ёши Отаки начала реализацию проекта с целью исследовать изменения, происходящие с бабочками после катастрофы на комплексе атомных реакторов в Фукусиме.

В Высшей школе инженерных и прикладных наук (Graduate School of Engineering and Science) при университете Рюкю успела наполовину отучиться в аспирантуре по теме «Морские экологические системы и охрана окружающей среды».

Умерла на острове Окинава после продолжительной болезни 28 октября 2015 годаВнешняя ссылка.

И я считаю, что существует определенная вероятность того, что такая закономерность будет действительна и для организма человека. То есть если потомки пострадавших от облучения будут питаться чистыми продуктами, то это приведет к снижению среди них уровня смертности. И этот вывод меня весьма обнадеживает.

swissinfo.ch: В Женеве, на симпозиуме с участием самых настоящих светил науки, на этот эксперимент было обращено самое пристальное внимание…

Х.Н.: В самом деле, интерес был огромен, а все потому, что у насекомых во втором лабораторном поколении улучшились все показатели: понизилась смертность, сократилась процентная доля особей с аномалиями развития. Но я хотела бы отметить два момента.

Во-первых, у бабочек первого поколения, получавших радиоактивно загрязненную кислицу, такие показатели, как уровень смертности и доля аномалий, по-прежнему остаются высокими. Во-вторых, у насекомых во втором поколении нельзя исключать наличия серьезных повреждений генома, даже с учетом того, что у них мы, благодаря здоровой пище с Окинавы, добивались снижения смертности и сокращения доли особей с аномалиями развития.

На этом симпозиуме, кстати, один из его участников, принявший, как видно, результаты наших исследований близко к сердцу, выступил с резкой критикой того, что происходит в городе Чернобыль, где дети облученных родителей порой остаются жить на месте катастрофы, по-прежнему питаясь радиоактивно загрязненной едой.

И тут я склонна согласиться, действительно, мы часто слышим, как дети в Чернобыле страдают различными физическими и психологическими недугами, даже кончают жизнь самоубийством, отцы часто не выдерживают детских страданий, вызванных воздействием слабой радиации, и уходят из семей. Люди, которые приехали из Фукусимы на Окинаву, тоже обнаруживают схожие симптомы.

Поэтому нам нужно сделать так, чтобы жертвы радиации не ощущали себя изгоями, они должны быть хорошо приняты обществом. Нам необходимо создавать специальные консультационные бюро, сотрудники которых, в случае необходимости, могли бы предоставить таким людям необходимую помощь, назначить лечение, дать направление на консультацию.

Мы должны извлечь уроки из опыта Чернобыля и в обязательном порядке создать возможности для предоставления пострадавшим такой информации, дабы эти люди не ощущали себя одинокими. На данный момент, стараясь не прекращать научных исследований, я вместе с группой людей, покинувших Фукусиму и приехавших на Окинаву, стараюсь найти возможности для организации таких информационных бюро.

Эффект бабочки 

Понятие в естественных науках, обозначающее незначительное влияние на хаотичную систему, которое может иметь масштабные и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время.

Перевод и адаптация русского текста: Надежда Капоне.