Как 1968 год «перепахал» школу Швейцарии

Антиавторитарное воспитание на примере швейцарского детского сада образца 1970 года. Keystone

Для эпохи 1968 года было характерно стремление вырваться из закоснелых социальных рамок, реализовать что-то новое и невиданное, в том числе и в области начального образования и детского воспитания. Как и в наше время, понятие «авторитет» была тогда глубоко дискредитировано. Ценности отцов, прошедших мировую войну, казались раз и навсегда устаревшими. В сфере педагогики это проявилось в зарождении большого числа частных экспериментальных школ, в том числе и в Швейцарии. Наш исторический анализ и обзор.

В Швейцарии «революцию» в области начального образования организовали студенты педагогических вузов, точнее, учащиеся Педучилища города Локарно, которые в марте 1968 года в количестве 250 человек блокировали долговременной сидячей забастовкой одну из учебных аудиторий. Они потребовали реформировать образовательный процесс и предоставить студенческому совету право участвовать в принятии важных решений, касающихся непосредственно учащихся.

А пока студенты стояли, точнее, «сидели на своём», в городе на площади Пьяцца Сан Франческо (Piazza San Francesco) уже начали собираться горожане. Одни выражали сочувствие требованиям студентов, другие говорили, что никто ничего за просто так у нас не делает и что вся эта акция организована за счёт «печенек» из Москвы. Через три дня акция студентов все-таки дала первые результаты.

Министр образования кантона Тичино… нет, он не побросал студентов в «автозаки», а, наоборот, принял делегацию студсовета, в результате чего местная гимназия Scuola Magistrale di Locarno стала первой швейцарской школой, в которой студенческий совет получил право участвовать в принятии важных школьных решений. Летом 1968 года был изменён и учебный план гимназии. В программу были включены произведения Маркса, Энгельса, Фрейда, мыслителей-экзистенциалистов и анархистов, а также тексты Ницше и Толстого.

Качественно изменились и отношения между поколениями, в первую очередь в рамках отдельных семей. Швейцарцы неожиданно призадумались и начали анализировать свои отношения с родителями, их стиль воспитания. Как указывают современные историки, эпоха начала 1970-х гг. ознаменовалась массовым интересом к психологическим и психосоциальным аспектам теории и практики начального образования и воспитания. Педагогические справочники начали лидировать в списках продаж, становясь национальными бестселлерами. «Пруссачество» в педагогике было отринуто, под влиянием «духа времени» постепенно менялись и государственные школы.

В начале было слово педагога

Отмотаем немного назад. В 1965 году британский педагог Александр Сазерленд Нил (Alexander Sutherland NeillВнешняя ссылка, 17 октября 1883 года — 23 сентября 1973 года) опубликовал книгуу «Саммерхилл — воспитание свободойВнешняя ссылка». Тогда на это издание почти никто не обратил никакого внимания. А вот когда в 1970 году она вышла вновь, но уже под названием «Теория и практика антиавторитарного воспитания на примере школы Саммерхилл», всё изменилось качественно.

За первую половину 70-х годов только в Швейцарии было продано около миллиона экземпляров этой книги. Именно она до сих пор и лежит по сути в основании того, что в Швейцарии сейчас понимается под «антиавторитарным воспитанием». Кстати, само это понятие ни разу в книге не упоминается, и придумало его (и вынесло на обложку) издательство из чисто маркетинговых соображений, с тем чтобы отреагировать на веяния времени и привлечь заинтересованных читателей. И этот ход оправдал себя полностью.

Репортаж о школе Саммерхилл в швейцарском журнале для родителей «WirEltern», 1970 год / Обложка немецкого издания книги основателя школы Саммерхилл Александра Сазерленда Нилла «Теория и практика антиавторитарного воспитания на примере школы Саммерхилл». «WirEltern» 1970 / Verlag Rororo

В одной из статей, опубликованных в швейцарской прессе, принципы А. Нила описывались следующим образом: «Для него воспитание значит прежде всего быть на стороне ребёнка. (…) Чтобы ребёнок правильно развивался, ему нужны не предписания и запреты, но, прежде всего, признание и любовь. Любое наказание… воспринимается ребёнком в качестве противоположности любви, то есть как выражение ненависти. В ответ он сам реагирует с ненавистью, и потом, становясь уже взрослым человеком, он становится индивидуумом, полным ненависти».

Австрийский карикатурист Хорст Хайтцингер (Horst Haitzinger, 1939 г.) и его карикатура на тему «перекосов», характерных для практики «антиавторитарного воспитания»: «Скажи-ка, тётя, а что, нам сегодня опять придется играть в то, во что мы захотим?» Horst Hatzinger

Кризис авторитетов

Семена новой идеологии упали на благодатную почву. Еще в конце 1960-х годов швейцарский журналист и писатель Альфред Хэслер (Alfred Häsler, 1921-2009), автор культовой книги о швейцарской политике в области беженцев в период Второй мировой войны «Das Boot ist voll» («В лодке больше места нет»), сделал вывод о наличии в Швейцарии все более увеличивающейся пропасти между поколениями родителей и детей. «Авторитет отцов выработал свой потенциал. Сыновья чувствуют это. Они видят, что отцы время от времени еще симулируют некий авторитет, который уже ничем не обоснован», — указывал он.

Вторая мировая война и ее жуткий опыт скомпрометировали все общественные авторитеты, включая отцов, учителей, профессоров, священников, вообще любых начальников. В Германии всерьёз обсуждалась социологическая теория, в соответствии с которой, именно воспитание на основе чрезмерной «прусской строгости», когда «нужны не умники, а верноподданные», и подготовило почву для победы национал-социализма. Разумеется, как всякая теория, она имеет и свои слабые стороны, но факт остается фактом: авторитет как таковой все более устойчиво ассоциировался в общественном сознании западных стран с произволом и насилием.

Ко всему этому добавился и так называемый «шок спутника»: в 1957 году, опередив Соединённые Штаты, Советы запустили в космос первый искусственный спутник земли. Космические программы что США, что СССР базировались на трофейном наследии Германии, которая под конец войны весьма преуспела в создании ракетного оружия. И тем не менее Запад охватило смятение. Ведущие мыслители и эксперты задавали себе и обществу вопрос, а что мы делаем не так, прежде всего в области образования? Как нам можно было бы раскрепостить творческий потенциал ребёнка, школьника, студента?

Начались поиски теорий и практических методов, на основе которых можно было бы реформировать в целом подход к обучению и педагогике. Именно школы и вузы стали рассматриваться тогда в качестве источника «скрытых креативных резервов». Используя современную терминологию, речь шла о поиске новых методов стимулирования потенциала «человеческого капитала». Все вместе это вело к тому, что и обычно консервативно настроенные бюрократические структуры, например, в области надзора за деятельностью образовательных учреждений, начали демонстрировать необычную готовность к открытости и реформам.

Возникновение экспериментальных частных школ

Антиавторитарная полемика привела к изменению общественного менталитета: многие сознательно отказывались от услуг государственных (кантональных) школ, предпочитая, например, отдавать своих детей в школы Рудольфа Штайнера (Rudolf-Steiner-Schulen), первые из которых открылись в Швейцарии еще в 1920-х годах. Другие, недолго думая, создавали свои собственные школы. Одной из первых таких школ, основанных после 1968 года, была «Свободная народная школа Трихтенхаузен» в г. Цолликон, кантон Цюрих («Freie Volksschule Trichtenhausen»).

 

Карикатура из швейцарского сатирического журнала Nebelspalter под названием «Антиавтолиталная демонстлация», 1970 год. На ней изображён Ленин в роли Крысолова, под дудку которого наивные адепты антиавторитарного воспитания шагают прямо в сторону тоталитаризма. На плакатах — надписи с требованиями дать каждому ребёнку индивидуальные, особенные кубики, обеспечить всем «LSD на завтрак», а также дать каждой женщине противозачаточные таблетки. Nebelspalter

Она была организована группой, возглавляемой кинорежиссёром Александром Зайлером (Аlexander Seiler, род. 1929 г.) и его супругой Юной Ковач (June Kovach). Третьим в этой команде был еще один кинорежиссёр, его звали Рольф Лисси (Rolf Lyssy), позже он стал автором швейцарского суперхита всех времён «Die Schweizermacher» («Как стать швейцарцем»). Ему очень хотелось обеспечить своему сыну (1968 года рождения) возможность «развивать свою индивидуальность без внешнего давления». Рольф Лисси не имел ничего против обычных государственных школ, однако и для него «дьявол скрывался в мелочах». 

Ему не нравилась традиционная фокусировка на учителе — так называемое «фронтальное обучение» (обычное, всем хорошо знакомое советское обучение, которое по сути своей было и остается глубоко немецким, точнее, прусским) вызывало у него отторжение, равно как и жёсткая система оценок, которая от советской отличалась только обратным счётом: единица была высшей оценкой, пятёрка — низшей. В школе Трихтенхаузен все было иначе. Дети сами себе выставляли оценки. Целью же всех этих экспериментов была, в конечном итоге, с одной стороны, альтернативная, антитоталитарная форма воспитания, отказ от «военщины» в образовании, а с другой — создание структур обучения и воспитания, позволявших женщинам работать, совмещая карьеру и семью.

При этом никаких детских садов и подобных организаций в либеральной Швейцарии тогда и в помине не было, и очень часто такие структуры появлялись только в результате частной инициативы, что, с другой стороны, открывало почти безграничные возможности для экспериментов: преподавание велось то в лесу, то в классе, мебель была расставлена свободно, перемены назначались, смотря по ситуации. Карин Зайлер (Karin Seiler), дочь А. Зайлера и Ю. Ковач, тоже была ученицей школы Трихтенхаузен. У неё в памяти осталась прежде всего «текучая, свободная атмосфера». 

Она часто предпочитала не сидеть в классе, а проводить время в библиотеке, занимаясь и читая самостоятельно. По ее словам, сильной стороной этой модели был индивидуальный подход: если ребёнок создавал или сам испытывал трудности, «то его не наказывали, а, наоборот, уделяли ему еще больше внимания». Такой подход не исключал учителя как такового, но в данной модели это был не учитель-командир, а учитель-партнёр, он был участником системы межличностных отношений «на равных». «Я начальник — ты дурак, такого больше не было. И это была свобода», — говорит Карин Зайлер.

Непосредственное участие родителей

Тот, кто хотел отправить своего ребёнка в эту альтернативную школу, должен был, помимо платы за обучение в размере 300 франков в месяц, проявлять, так сказать, «и свою личную инициативу». Обычным делом стали жаркие дискуссии родителей и учителей, проводившиеся в соответствии с принципами прямой демократии. Иногда на повестке дня стояли принципиальные вопросы, иногда — сущие мелочи, например, вопрос о том, можно ли детям подходить к дорогим школьным фортепиано и начинать просто так молотить по клавишам.

Photopress-Archiv/Keystone

Юрг Аклин (Jürg Acklin), который был тогда время директором школы, всегда очень ценил эти прямые и бурные дискуссии, пусть даже иногда они его весьма «напрягали». Школа была, по его словам, своего рода экспериментальным «проточным нагревателем»: через нее проходили самые разные люди, получая некий заряд энергии, и это было очень увлекательно. Юрга Аклина назначили директором школы в 1975 году, с тем чтобы навести там хоть немного порядка, потому что «обстановка там была ну прямо как в Саммерхилле: ученики предпочитали сидеть с гитарой у костра, дети нормально не учились и, переходя в третий класс, едва умели читать».

Все это удалось довольно быстро исправить, в том числе усилиями учительницы начальных классов Верены Ваухер (Verena Vaucher), которую, собственно, и приняли туда на работу для того, чтобы хоть как-то обуздать всю эту «дикорастущую» вольницу. Свою собственную учительскую карьеру она начала в качестве практикантки в кантоне Тургау в 1960-е годы, когда телесные наказания были совершенно нормальной частью учебного процесса: тот, кто таскал учеников за волосы или давал им пощёчины, был примерном настоящего преподавателя.

Конец телесным наказаниям наступил только под влиянием новой, реформированной педагогики. Основным примером для подражания был А. Нил и его идеи. Верена Ваухер прекрасно понимала, как можно заставить учеников сидеть за партами, но куда больше её интересовала загадка добровольного обучения. Ей хотелось понять, как можно было бы заинтересовать детей учиться прилежно, но при этом совершенно добровольно?

Гравюра с изображением женевского философа Жан-Жака Руссо (справа). Wikipedia

На примере учебного центра Трихтенхаузен и была предпринята попытка создать школу без страха, без постоянной угрозы наказаний и без экзаменов в качестве «кнута». Здесь пытались пробудить у детей интерес к занятиям, создавая обстановку неподдельного удовольствия. Учебные программы Верена Ваухер формировала вместе с учениками, она устраивала спонтанные экскурсии и театральные представления, учебный процесс ориентировался на фантазию и непосредственные переживания учеников.

Антиавторитарному обучению 250 лет

Поиск соответствующих идеалам гуманизма форм и практик начального обучения начался отнюдь не в 1968 году. По мнению швейцарского учёного и исследователя в области эволюции форм преподавания и просвещения Люсьена Крибле (Lucien CriblezВнешняя ссылка), многие педагоги в Конфедерации уже в 1920-е годы делали ставку на свободное развитие детей, а не на дисциплину и муштру. Тогда же была, к примеру, впервые опробована практика свободной расстановки школьных парт. 

Ученики могли сидеть в кружок лицом друг к другу, учителя могли делить их на разные группы в связи с особенностями программы обучения. Однако в период перед Второй мировой войной власть и авторитет вновь стали системообразующими принципами в области педагогики, в том числе и в Швейцарии. Поэтому то, что произошло в 1968 году, стоит относить не к разряду чего-то качественно нового, но скорее к категории хорошо забытого старого, получившего на новом витке истории совершенно новое звучание.

«Обращайтесь с вашим воспитанником сообразно его возрасту. С самого начала поставьте его на должное место и умейте так удержать его на нём, чтобы он не покушался его покинуть. … Никогда и ничего не приказывайте ему, не допускайте в нём даже мысли, что вы имеете притязание на какую бы то ни было власть над ним». Это сказал не основатель альтернативной школы в 1968 году, а 250 лет назад женевский философ Жан-Жак Руссо в своей книге «Эмиль, или О воспитании» (цит. по: Руссо, Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании / Ж.-Ж. Руссо // Пед. соч.: В 2 т. – М.: Педагогика, 1981. Т. 2.).

Каковы перспективы антиавторитарного обучения в наши дни, когда на первый план снова выходит жёсткая муштра по условно «китайскому» образцу, особенно если перед детьми стоит задача достижения высших успехов? В Швейцарии традиции антиавторитарного образования находятся в сложной взаимозависимости с дуальной системой образования, в том числе профессионального. Каков характер этой зависимости и каковы перспективы такого подхода в рамках подготовки детей к взрослой жизни? Всё это уже вопросы, выходящие за рамки этой статьи. 

Перевод на русский и адаптация: Юлия Немченко, при участии Игоря Петрова.