Подарить произведение искусства? Не так-то это просто!

Слева направо: бывший посол Швейцарии в Берлине Кристина Шранер Бургенер, Мартин Фаас, Ганс Герхард Ханнесен (музей Вилла Либермана) и сотрудник посольства Швейцарии Виктор Варвика у картины Макса Либермана «Grosse Seestrasse». Liebermann Villa

Эта история не была простой с самого начала, но окончилась она вполне благополучно: Швейцария преподнесла в дар картину «Grosse Seestrasse» («Большая аллея, ведущая к озеру») музею «Вилла ЛиберманаВнешняя ссылка» в Берлине. Однако сначала пришлось серьёзно заняться прояснением её происхождения.

Директор берлинского музея «Вилла Либермана» (летняя резиденция художника Макса Либермана, 1847-1935 гг., на озере Ванзее, открытая широкой публике с 2006 года в качестве музея, — прим. ред.) Мартин Фаас (Martin Faass) просто не мог поверить в такую удачу! Когда в январе 2018 года его пригласили посетить резиденцию тогдашнего посла Швейцарии в Германии Кристины Шранер Бургенер (Christine Schraner Burgener, сегодня она Специальный посланник Генсекретаря ООН по бывшей Бирме, здесь подробности), он подумал, что речь пойдет о ходе организации выставки работ Макса Либермана и Пауля Клее.

Выставка была намечена в стенах его музея на лето. Классик модерна Пауль Клее родился в Швейцарии, Берн — его родина, а потому посольство пообещало Мартину Фаасу оказать поддержку в реализации этого художественно-мемориального проекта. Сама же Кристина Шранер Бургенер, будучи послом, пожелала выступить в качестве почетного куратора и патрона выставки. Всё логично!

Им обоим было что обсудить. «Но все пошло не так. Посол вдруг сообщила мне совершенно неожиданную новость о том, что Швейцария желает передать нам в дар не что-нибудь, а целую картину М. Либермана», — вспоминает Мартин Фаас. Ни он сам, ни госпожа посол и не подозревали на тот момент, что «всякая инициатива наказуема» и что акт дарения картины превратится в марафон с препятствиями, причиной которых стала сложная история полотна.

Частная собственность дипломата

Картина Grosse Seestrasse кисти Макса Либермана украшала одно из помещений швейцарского дипломатического представительства в Берлине начиная с 1948 года. Проблема состояла только в том, что официально дипмиссия картину не покупала. Она была собственностью швейцарского дипломата Франсуа де Дисбаха (François de Diesbach), который в первые годы после войны жил и работал в этом здании в качестве главы швейцарской делегации по вопросам репатриации (Heimschaffungsdelegation). 

Картина М. Либермана по факту находилась в личных апартаментах дипломата Франсуа де Дисбаха, выходца из старинного бернского дворянского рода. Напомним, что швейцарская дипломатия до 1950 гг. формировалась в основном за счет представителей швейцарской аристократии, ведь так было дешевле: богатым дворянам не надо платить большие зарплаты (о том, как развивалась швейцарская дипломатия, читайте здесь). 

Он был большим любителем изящных искусств. Картину на совершенно законных основаниях дипломат приобрёл в декабре 1948 года на аукционе. Имя Эриха Зауэрланда (Erich Sauerland), предыдущего владельца полотна, было выявлено совсем недавно. Установить же, как он сам стал владельцем картины и почему он потом её продал, теперь уже не представляется возможным.

До и во время войны нацисты регулярно проводили конфискации имущества еврейских семей, или же заставляли их второпях продавать свои активы, в том числе и произведения искусства, по ценам значительно более низким по сравнению с их реальной рыночной стоимостью. Сегодня же картины М. Либермана стоят немалых сумм: так в 2015 году за одно из его полотен на аукционе были уплачены рекордные 2,6 млн евро. В 2006 году другая его картина сменила владельца за 1,9 млн евро.

В 1949 году Франсуа де Дисбах погиб в результате несчастного случая, совершая прогулку на яхте по озеру, позже скончалась и его вдова, прямых наследников у них не было. А картина так и осталась в здании посольства. Эксперты тщательно проверили юридическую чистоту провенанса (происхождения) картины — оснований подозревать, что картина была реквизирована незаконно, найдено не было.

Швейцарский МИД ищет наследников

Глава Историко-документального департамента МИД Швейцарии (Historischer Dienst EDA) Франсуа Визар (François Wisard) подчеркивает, что швейцарская дипломатия занималась поиском потенциальных наследников владельцев картины начиная с 1997 года. Два дальних родственника швейцарского дипломата, претендовавших на полотно, так и не смогли доказать своих прав наследования. «Сам же МИД так и не смог решить, кому же из них следует отдать картину», — объясняет Ф. Визар.

Долгое время дело не двигалось с мёртвой точки. Однако, как только стало известно, что по рекомендации посла Кристины Шранер Бургенер Швейцария намерена просто передать картину в дар музею «Вилла Либермана» в Берлине, один из вероятных наследников вновь заявил о себе. На тот момент правовой статус полотна определялся исходя из того понимания, что по прошествии 70 лет оно, как по швейцарскому, так и по немецкому праву, «за давностью лет» перешло в собственность Швейцарской Конфедерации, каковая и стала теперь её фактическим владельцем.

Несмотря на это, как рассказывает Франсуа Визар, в июне 2018 года предполагаемому наследнику удалось буквально в последнюю минуту остановить процедуру дарения картины путем подачи искового заявления в Кантональный суд Берна. Однако в итоге суд все же подтвердил правовой статус картины в качестве объекта, перешедшего в собственность швейцарского государства, и отклонил все претензии истца. «Больше ничто не мешало дарению, при одном условии: если какая-либо вновь поступившая информация подтвердит-таки факт хищения или насильственного изъятия этого полотна, то тогда музей „Вилла Либермана“ обязан будет безоговорочно вернуть картину её законным владельцам».

«Она нашла своё идеальное место»

Идею подарить картину «Вилле Либермана» предложила, как уже упоминалось, сама посол Кристина Шранер Бургенер. Она была знакома с домом-музеем художника и считала, что он был бы самым подходящим местом для картины. «Каждый день на протяжении трёх лет я могла любоваться картиной в моём рабочем кабинете в Берлине, но при этом она постоянно напоминала мне о трагических судьбах многих деятелей искусства во времена господства нацистского режима».

Дипломат добавляет, что «счастлива в связи с тем обстоятельством, что экспертиза подтвердила юридическую чистоту картины, и что речь в данном случае не идет о похищенном или незаконно изъятом произведении искусства. Картина теперь висит там, где она, возможно, и была создана, ею могут любоваться многочисленные посетители дома-музея. На мой взгляд, картина нашла теперь своё идеальное место».

Музей Вилла Либермана в Берлине. Arco Images / DPA / Keystone

Макс Либерман создал в общей сложности более 200 картин, пастелей и графических работ, многие из них появились на великолепной вилле с садом, расположенной на берегу живописного берлинского озера Ванзее. Картина «Grosse Seestrasse» является составной частью небольшой серии картин, изображающих не только знаменитый сад виллы, но и прилегающие к нему территории, включая аллею, выводящую к озеру. «Этот сюжет был очень важен для М. Либермана, — говорит Мартин Фаас. — Художник очень интересовался аллеями после времени, проведённого в Нидерландах».

С точки зрения М. Фааса возвращение картины в музей «Вилла Либермана» является огромной и неожиданной удачей. Это лишь пятая картина художника, ставшая исключительной собственностью «Круга друзей Общества Макса Либермана» (Freundeskreis der Max-Liebermann-Gesellschaft), содержащего виллу и управляющего музеем. «Эта картина стала существенным пополнением нашей собственной художественной коллекции», — с удовлетворением констатирует Мартин Фаас.

Макс Либерман

Немецкий художник еврейского происхождения Макс Либерман (1847-1935 гг.) принадлежит к числу одного из главных представителей импрессионизма. Он считается также одним из основоположников модернизма в живописи. Свои детство и юность он провел в непосредственной близости от Бранденбургских ворот. Известность в качестве художника он приобрёл в 1880-е годы.

Сильное влияние на его творчество оказало пребывание позже во Франции и Голландии. Впоследствии он вернулся в свой родной город Берлин, с 1920 по 1932 годы был председателем Прусской академии искусств, в 1927 году получил звание почетного гражданина Берлина. Умер в Берлине в 1935 году в возрасте 87 лет.

После того, как в 1933 году к власти пришли нацисты, он и его семья систематически подвергалась преследованиям и незаконным реквизициям. В ноябре 1938 года, сразу после так называемой «хрустальной ночи» массовых погромов, дочь Либермана смогла бежать с семьёй в США. Вдова художника, Марта Либерман, осталась в Берлине. Чтобы избежать депортации в концлагерь Терезиенштадт она покончила жизнь самоубийством в 1943 году в возрасте 86 лет.

Перевод: Евгений Мамонтов, ред. Игоря Петрова.