Травля в швейцарских школах – бомба, готовая взорваться?

Как остановить травлю и насилие в швейцарских школах? Швейцарский федерализм в области образования в этом случае оказывается скорее недостатком, а не преимуществом. imago/Bildbyran

Как утверждают швейцарские эксперты в области подростковой психологии, от моббинга, то есть прицельной травли со стороны однокашников, каждый день в стране страдают от 5 до 10% учащихся школ и гимназий. Что делать в такой ситуации? Как можно выправить положение? Эксперты предлагают усилить профилактическую работу, но достаточно ли будет этих мер?

«Пошла вон отсюда! Не трать лишний кислород! Пойди убейся, ты, жертва аборта!» Слова эти поражают своей жестокостью, но для Лоаны Гостели (Loane Gosteli) из небольшой деревушки в кантоне Юра такого рода оскорбления, издевки и угрозы были обычным делом, превратив ее школьную жизнь в сущий ад.

«На протяжении девяти лет я ходила в школу с очень тяжелым чувством. По улице я старалась идти как можно медленнее. Иногда я даже симулировала, притворялась больной, лишь бы не идти опять учиться», – рассказывает Лоана. Сегодня ей уже исполнилось 20 лет, и все самое неприятное у нее уже позади, но она прекрасно помнит, что было, когда у нее появился мобильный телефон: еще более жесткие оскорбления и угрозы начали теперь приходить на ее номер уже в виде SMS или MMS.

А началось всё, когда ей было 6 лет: после развода родителей она набрала лишний вес и практически стала заложницей замкнутого круга морального насилия. «Чем сильнее надо мной издевались, тем больше я набирала вес, и чем больше я набирала вес, тем изощреннее становились насмешки». В классе в нее бросали огрызки карандашей и куски бумаги, стоило ей заговорить, как все начинали смеяться.

Последствия не заставили себя долго ждать: школьные оценки резко ухудшились, самооценка понизилась. «Последние три года в школе я вообще ничего не делала. Перестав обращать внимание на то, что рассказывали учителя, я просто убивала время, рисуя в тетради бессмысленные каракули», — вспоминает Лоана Гостели.

Все свои, как выяснилось, тщетные надежды она связывала со временем после окончания школы. Она мечтала стать подмастерьем в кондитерской и начать получать наконец настоящую специальность. Увы, все эти планы были обречены на поражение: школа закончилась, но издевательства, теперь уже со стороны коллег, продолжались: «Они мне говорили, что я выбрала профессию кондитера только для того, чтобы иметь возможность есть еще больше».

В какой-то момент терпение Лоаны лопнуло. Она прервала свою производственную практику и даже попыталась совершить самоубийство. Выкарабкаться ей удалось только благодаря сеансу психологической терапии в специализированной клинике. Сегодня она учится на парикмахера. Упорядоченная деятельность позволила ей буквально расцвести, а главное, ей удалось снять свою внутреннюю блокаду и свободно заговорить о том, что ей пришлось пережить в школе. 

Лучше предотвратить, чем лечить

Не допустить возникновения в данной социальной группе порочного круга травли и издевательств можно, как считает Зои Моуди, путем реализации комплекса мер превентивного характера.

«Мы должны занимать в борьбе с этим злом активную позицию, работая „на опережение“ в рамках контактов с детьми, родителями, учителями. Не менее важную роль играет и своевременное прохождениями учителями соответствующих курсов переподготовки», — подчеркивает З. Моуди.

Правда, здесь следует учитывать, что образование в Швейцарии является делом кантонов, то есть субъектов федерации, а это значит, что в разных регионах страны реализуется разный подход к проблематике моббинга. Так, кантоны Женева и Во уже сейчас готовят особые кантональные программы. В других кантонах борьба с моббингом ведется с опорой скорее на локальный опыт отдельных средних школ и родственных им учебных заведений.

Реагировать на малейшие признаки моббинга следует незамедлительно, ведь «чем запущенней будет становиться ситуация, тем тяжелее будут последствия». Учителям необходимо пытаться в таких случаях налаживать диалог между всеми участниками конфликта, делать так, чтобы были услышаны все точки зрения, обсуждая затем пути возможного выхода из кризисной ситуации и будущие возможные форматы «мирного сосуществования».

Интернет и социальные сети стали с недавних пор новым, ранее невиданным, измерением проблемы «моббинга». По мнению специалистов, швейцарским школьникам нужно более внятно разъяснять тот факт, что «Уголовный кодекс» следует чтить и что не важно, в каком формате был совершен акт издевательства над сверстниками, в реальном или виртуальном — безнаказанными такие действия в любом случае не останутся.

Она считает, что это очень важный этап в ее жизни, который позволит ей в итоге спланировать свое будущее, хотя окончательно тревога все еще не исчезла: «В парикмахерском салоне все проходит хорошо, но вот на теоретических занятиях люди надо мной пока еще подшучивают». 

Легкая мишень и писательская терапия

Сегодня вместе с Шарлен Кобель (Charlène Kobel), также бывшей жертвой школьной травли, Лоана Гостели поддерживает интернет-сайт «Brisons le silence» («Нарушим молчаниеВнешняя ссылка»), который позволяет молодым людям и их родителям делиться своим опытом. Некоторые из рассказанных ими историй публикуются на сайте и становятся потом достоянием общественности.

Шарлен и Лоана убеждены, что бороться с проблемой травли и издевательств можно только словом, а потому они с недавних пор запустили специальную информационную кампанию, в рамках которой они посещают средние школы и рассказывают в общении со школьниками и учителями о своих переживаниях. Шарлен Кобель сегодня 25 лет, во время учебы она также постоянно подвергалась издевательствам со стороны одноклассников:

«Я была легкой мишенью, так как, будучи весьма чувствительной натурой, я могла легко расплакаться от любого пустяка. Найти кого-то для разговора по душам мне не удавалось, посвящать же в свои проблемы родителей или брата с сестрой мне не хотелось, поскольку я опасалась, что они, конечно же, захотят помочь, но этим только ухудшат ситуацию».

В результате Шарлен замкнулась в себе и начала писать мрачные тексты, в конце почти каждого из которых главный персонаж непременно умирал. Как выяснилось, совершенно интуитивно, но она выбрала верный путь так называемой «аутотренинговой писательской терапии», итогом которой стала небольшая повесть под названием «Разбитая».

«Победителей не будет»

Специалисты в сфере подростковой психологии рассматривают «моббинг», или «травлю», в качестве особого формата межличностных отношений, включающих в себя три основных типа участников, которых можно условно подразделить на «угнетателей», «жертв» и «очевидцев».

«Очень часто „жертвы“ просто смиряются со своим статусом, стараются „ходить по стеночке“, в целом вести себя так, чтобы их поменьше замечали, придерживаясь стратегии, которая все равно не оправдывает себя в долгосрочной перспективе, приводя рано или поздно к эскалации насилия в отношении них», — объясняет Зои Моуди (Zoé MoodyВнешняя ссылка), одна из авторов научного исследования, посвященного проблеме моббинга, ведущая научная сотрудница Центра прав ребенка при Университете Женевы.

Физические и нравственные страдания, испытываемые «жертвами», часто могут иметь для них самые фатальные последствия, вплоть до летального исхода. Однако и для «угнетателей» травля собственных товарищей по школьному классу не проходит бесследно, приводя к серьезным психологическим проблемам.

«Мы имеем дело с ситуацией, когда проигравшими оказываются буквально все», — подчеркивает исследовательница. В самом деле, результаты многочисленных исследованийВнешняя ссылка четко указывают на существование зависимости между моббингом, пережитым в активном или пассивном формате в школьный период, и склонностью к социально-девиантным (криминальным) схемам поведения, которые привлекают таких людей во взрослом возрасте.

В частности, в рамках одного из исследований было доказано, что 36% подростков, находившихся в возрасте от 13 до 16 лет и издевавшихся над своими сверстниками, позже довольно быстро становились на преступный путь, перейдя всего лишь в возрастную категорию молодых людей от 16 до 24 лет.

Будучи не в состоянии проявлять эмпатию, то есть не умея осознанно сопереживать текущему эмоциональному состоянию другого человека, такие люди испытывают порой очень серьезные проблемы в рамках процесса своей собственной социальной интеграции. «Окружающие просто боятся их, свои отношения с товарищами такие люди часто выстраивают исключительно на праве сильного», — говорит Зои Моуди.

Что касается так называемых «очевидцев», то и они тоже зачастую оказываются не силах отказаться от роли «пассивных свидетелей», людей, скованных страхом стать «жертвой», а потому предпочитающих не вмешиваться. По информации З. Моуди, в Швейцарии за время обучения в средней школе со случаями «моббинга» так или иначе сталкиваются 87% учащихся.

Свое «Чучело» есть в каждом классе

Как подчеркивает Зои Моуди, типичного профиля жертвы в принципе не существует, но при этом имеется набор отличительных черт и особенностей (вес, этническое происхождение ребенка, сексуальная ориентация или уровень развития интеллекта), которые вполне могут стать факторами риска. 

В долгосрочной перспективе травля и бойкоты вполне могут привести у их жертв к печальным последствиям, таким как социальная изоляция, прогулы, разного рода психосоматические нарушения, например возникшее на нервной почве членовредительство, и даже к попыткам суицида. Как показали результаты уже упомянутого исследования, в котором З. Моуди принимала самое активное участие, непосредственно издевательствам и травле в Швейцарии в настоящее время подвергаются от 5 до 10% учащихся школ и средних специальных учебных заведений.

«Это немного меньше среднемировых показателей, которые колеблются в районе 5-15%, но все равно радоваться тут нечему, ведь эти цифры говорят только о том, что у нас в стране почти в каждом классе есть ребенок, которого проблема «моббинга» касается самым непосредственным образом», – объясняет Зои Моуди, которая вряд ли смотрела нашумевший в свое время фильм Ролана Быкова «Чучело». Но она наверняка согласилась бы с тем, что Швейцарии тоже бы не мешало однажды снять такого рода картину. 

Перевод на русский и адаптация: Азамат Рахимов.