Может ли Швейцария помочь сделать узбекский хлопок «чистым»?

По приблизительным оценкам почти 7% граждан Узбекистана, занятых на уборке хлопка, вынуждены делать это на принудительных началах. Paula Dupraz-Dobias

После смерти президента Ислама Каримова, правившего Узбекистаном, что называется, «жесткой рукой», условия труда в рамках хлопковой индустрии остаются здесь весьма неоднозначной и сложной темой. Известно, что принуждение к участию в сборе очередного урожая хлопка является в этой стране распространённой практикой. С другой стороны, хлопок был и остается порой единственной сферой гарантированного заработка. Многие международные потребители сырья в последние годы бойкотировали Узбекистан в качестве поставщика хлопка-сырца.

Международная программа независимого мониторинга условий труда, реализуемая при поддержке Швейцарии, способна помочь таким компаниям выбирать себе производителей хлопка, соблюдающих базовые социальные трудовые нормы, разработанные МОТ. Кроме того, в последние годы и сам Узбекистан стремится исправить ситуацию к лучшему, хотя масштаб произошедших изменений и степень их необратимости все еще вызывают у экспертов обоснованные сомнения.

«Узбекская оттепель»

Каждый год в середине сентября, с началом сезона сбора хлопка-сырца, прочти везде в Узбекистане на огромных хлопковых плантациях можно видеть толпы женщин, которые, согнувшись в три погибели, собирают «белое золото», которое является фактически основным источником дохода для этой бедной среднеазиатской страны. Кроме того, по данным Международной организации труда (МОТ), сбор хлопка в Узбекистане является самой крупной в мире акцией по найму сезонных работников, участие в которой принимают в среднем 2,5 млн человек.

По такому показателю, как объем производства хлопка-сырца, Узбекистан занимает седьмое место в мире. Тем не менее, многие граждане этой страны предпочитают не распространяться о своем личном опыте, полученном на хлопковых плантациях. В ходе поездок по стране нас часто и настоятельно «отговаривали», например, фотографировать хлопкоробов, ссылаясь на то, что это де запрещено действующим законодательством. Ещё в недавнем прошлом принимать участие в уборке урожая хлопка обязаны были даже школьники, студенты вузов, врачи, преподаватели и прочие работники бюджетной сферы. Они работали либо за небольшую плату, либо бесплатно и даже под угрозой санкций, причем многим приходилось уезжать в другие регионы страны.

В 2016 году, после смерти президента Узбекистана Ислама Каримова, в стране началась почти что «оттепель». Бывший премьер-министр, а теперь новый президент страны Шавкат Мирзиёев пошел даже на освобождение многих очевидно политических заключенных. Была закрыта печально известная тюрьма «Жаслык». Уменьшились масштабы использования принудительного труда при сборе хлопка, одновременно правительством были приняты меры по искоренению детского труда на плантациях.

Реформировав порядок труда и начисления заработной платы набираемым по системе квот сезонным работникам, власти одновременно создали линию экстренной телефонной связи, с тем чтобы сообщения о злоупотреблениях на полях быстрее попадали в распоряжение компетентных органов. Результаты не замедлили проявиться, причем довольно убедительные результаты: по данным Международной организации труда, в ходе сбора урожая прошлого 2018 года принудительно на узбекских плантациях работали только 6,8% хлопкоробов. Годом ранее этот показатель находился на уровне 13,2% от общего числа сборщиков хлопка-сырца.

«Выборочные проверки в любой точке»

«Многосторонний донорский трастовый Фонд реформ в хлопковом секторе» (The Cotton Reform Multi Donor Trust Fund) был учрежден Всемирным банком. Швейцария ежегодно перечисляет в бюджет Фонда 1,48 млн. швейцарских франков. Проект, поддержку которому также оказывают Евросоюз и Соединенные Штаты, нацелен на проведение в Узбекистане глубокой реформыВнешняя ссылка хлопкового сектора. Каждые полгода послы, представляющие трёх основных доноров Фонда, собираются на консультации с тем, чтобы оценить степень достигнутого за отчетный период прогресса.

Советские проекты строительства ирригационных каналов с целью обеспечения водой хлопковых плантаций привели к гибели Аральского моря. Paula Dupraz-Dobias

«Это едва ли не самый прекрасный проект из всех, что мне приходилось видеть когда-либо», — говорит посол Швейцарии в Узбекистане Оливье Шав (Olivier Chave), отмечая, что всё произошло в результате «исторической случайности». По словам посла О. Шава, если бы не смерть президента Каримова, на смену которому пришло современное, нацеленное на реформы правительство, проект «Хлопковая реформа», вероятно, никогда бы не увенчался таким успехом. Этот дипломат говорит, что его правительство изначально активно поддерживало проект по развитию современного мониторинга условий осуществления сбора узбекского хлопка-сырца. В настоящее время в рамках этого проекта узбекские правозащитники вместе с государственными служащими из Министерства труда могут проводить выборочные проверки в любой точке страны.

Во время прошлогоднего сбора урожая всего властям поступило около 2 000 жалоб, а наказания за выявленные нарушения понесли более 200 госчиновников. Одновременно Узбекистан последовательно начал сокращать интенсивность хлопководства в регионах с заведомо низкой урожайностью хлопчатника, сделав ставку на диверсификацию сельскохозяйственного производства. «Это помогает эффективно сокращать спрос на рабочую силу. Урожай хлопка получается меньше, но качество сырья теперь заметно выше», — говорит О. Шав, отмечая, что сейчас для выращивания других сельхозкультур используется примерно треть хлопковых полей.

Много ли изменилось?

После обнародования последнего доклада МОТ и данных новейшего мониторинга, осуществленного при поддержке Швейцарии, Соединенные Штаты в начале 2019 года исключили узбекский хлопок из списка товаров, производимых с использованием принудительногоВнешняя ссылка и детского труда. Некоторые крупные розничные торговые бренды уже пересматривают свое отрицательное отношение к узбекскому хлопку. Напомним, что недавно по инициативе ряда международных НПО, известной под названием Cotton campaign («Хлопковая кампанияВнешняя ссылка»), в отношении хлопкового сырья из Узбекистана были введены санкции.

Германо-узбекский форум по правам человека (Uzbek-German Forum for Human Rights), который также участвует в «Хлопковой кампании», и наблюдатели которого в течение многих лет осуществляют мониторинг условий сбора хлопка-сырца, сообщает, однако, что несмотря на предпринятые реформы, «система производства, основанная на массовом принудительном труде, никуда не делась». Директор UGF Умида Ниязова (Umida Niyazova) ставит под большое сомнение эффективность системы мониторинга МОТ, утверждая, что, несмотря на участие правозащитников, ей не хватает объективности. «Они делают вид, что это полностью независимый мониторинг, скрывая участием в нем ангажированных активистов. Со стороны их участие недостаточно очевидно». 

Большинство работников, занятых на уборке хлопка — женщины. Paula Dupraz-Dobias

Шукрат Ганиев (Shukrat Ganiev), один из упомянутых активистов, настаивает на полной прозрачности процесса мониторинга. По его словам, во время сбора урожая этого года никто не мешал активистам самостоятельно вести проверку условий труда. В случае оказания на них давления они могут тут же обратиться за помощью, позвонив на линию экстренной связи. Журналистка У. Ниязова, покинувшая Узбекистан в 2009 году после тюремного срока за репортажи о подавлении узбекскими властями массовых волнений в узбекском городе Андижан в 2005 году, однако, настаивает на своём, подвергая сомнение и официальные цифры МОТ, характеризующие масштаб использования подневольного труда.

По ее словам, покарано что-либо говорить о результатах еще продолжающейся уборки урожая, но прошлогодние оценки МОТ, по которым число подневольных работников достигло 170 тыс. человек, были намного ниже показателей, представленных UGF. Этот фонд настаивает, что в 2018 году на уборке хлопка в Узбекистане трудились от 400 до 800 тыс. человек, «причем значительное большинство которых работали именно что принудительно».

Отменить бойкот?

В Швейцарии, где зарегистрирован ряд крупнейших в мире трейдерских сырьевых компаний, занимающихся хлопком, у бизнеса нет единого мнения о том, как толковать имеющиеся изменения в условиях производства и сбора узбекского хлопка. Ранее ряд компаний объявил о бойкоте узбекского хлопка, что привело к резкому сокращению его ввоза из Узбекистана. В прошлом году Швейцария импортировала хлопка на сумму 143 млн. шв. франков, причем объем импорта непосредственно из Узбекистана составил только 1 млн 655 тыс. швейцарских франков. В 2000 году объем хлопкового импорта из Узбекистана в Швейцарию составлял 3,4 млн шв. франков.

На швейцарском предприятии Paul Reinhart AG, основанном в 1788 году, когда Швейцария была крупнейшим импортером хлопка в Европе, порталу swissinfo.ch сообщили, что недавно закрыли свой офис в Узбекистане, поскольку «объемы экспорта сырья сократились, а переработка хлопка-сырца внутри этой страны, напротив, увеличилась». Представитель компании Марко Бэннингер (Marco Bänninger) заявил: «Вызывает сожаление тот факт, что мы больше не работаем в Узбекистане, особенно с учетом положительной оценки, которую МОТ дала процессу реформирования трудовых отношений в этой стране».

Данная швейцарская компания со штаб-квартирой в городе Винтертур (Winterthur, кантон Цюрих) была в числе четырех швейцарских трейдеров, включая Ecom, Louis Dreyfus и Cargill, обвиненных в 2010 году Европейским центром по конституционным правам и правам человека (European Center for Constitutional and Human Rights) в нарушении руководящих принципов ОЭСР в части, касающейся «торговли продукцией, произведённой с использованием принудительного детского труда». Марко Бэннингер комментировать эти обвинения отказался. Компания Cargill, у которой в Женеве сохранились отделения по торговле сельхозпродукцией, когда-то была основным покупателем хлопка в Узбекистане, но, по словам ее представителя, уже более пяти лет она закупкой узбекского хлопка не занимается.

Продажу изделий с использованием узбекского хлопка запретил у себя также и бренд Naturaline, принадлежащий ведущей швейцарской торговой сети Coop. Недавно она подписала петицию НПО RSN — Responsible Sourcing NetworkВнешняя ссылка, указав, что «использование хлопка из Узбекистана отныне запрещено в соответствии с принципами, действующими у нас в отношении товаров текстильной и кожевенной отраслей, произведенных с нарушением базовых социальных норм. В настоящее время отмена запрета пока не планируется».

Процесс потребует времени

Тем временем представитель крупнейшей швейцарской сети супермаркетов Migros Тристан Серф (Tristan Cerf) заявил, что его компания отказалась подписать петицию НПО RSN -Responsible Sourcing Network, поскольку считает её недостаточно полной и потому, что в ней не рассматриваются вопросы, связанные с условиями труда на остальных этапах производственно-сбытовой цепочки, включая хлопко-очистные предприятия, оптовых продавцов хлопка и прядильные фабрики.

Хлопкопрядильная фабрика в Узбекистане. Старые станки еще советского производства гремят глушительно. Paula Dupraz-Dobias

«Без контроля на этих уровнях отследить происхождение товара практически невозможно», — сказал он. В ходе недавнего посещения фабрики по переработке хлопка, на которой из него вырабатывают пряжу для дальнейшего использования в смеси с другими волокнами, в работе всей производственно-сбытовой цепочки были выявлены значительные проблемы, и это на фоне планов правительства по развитию мощностей по переработке хлопка именно внутри страны.

На узбекском предприятии по переработке хлопка «Исмоилжон Гиламлари» (Ismoiljon Gilamlari) женщины, зачастую бок о бок со своими малолетними детьми, работают на машинах ещё советской эпохи, от оглушительного шума которых почти сразу закладывает уши. Беруши никто не использует. Менеджер удивился, услышав вопрос, почему женщины не используют противошумные вкладыши. «Им они не нравятся», — в конце концов ответил он.

МОТ и ее партнеры по мониторингу признают, что после десятилетий злоупотреблений для устранения нарушений в секторе производства хлопка потребуются значительные усилия. И только тогда западные инвесторы будут готовы вернуться в Узбекистан. «Этот процесс действительно потребует времени», — заявил страновой координатор МОТ Йонас Аструп (Jonas Astrup).

Методология мониторинга

Йонас Аструп (Jonas Astrup), главный технический консультант проекта «Независимого мониторинга МОТ» («Third Party MonitoringВнешняя ссылка»), заявил, что в основе этой внедрённой в 2018 году «весьма диверсифицированной» системы находится принцип проведения независимой третьей стороной интервью с респондентами. В данном случае всего было проведено около 11 тыс. интервью, включая 6 тыс. телефонных опросов. При этом респондентам задавалось небольшое количество случайных вопросов, которые могут, как бы вскользь, включать и вопрос на предмет того, не являются ли они жертвами принудительного труда.

По его словам, метод такого «косвенного допроса» также применяют при беседах с жертвами уголовных преступлений, в случае если те неохотно дают показания или просто боятся говорить с представителями правоохранительных органов. Й. Аструп уверен, что полученные таким образом результаты мониторинга позволяют надёжно отличать сборщиков, которые участвовали в уборке хлопка, испытывая на себе социальное или «групповое» давление, от тех, кому реально угрожали карами и прочими неприятностями в случае, если те откажутся от участия в сборе хлопка.

Он заявил, что после реформирования системы оплаты труда сборщиков хлопка в акциях по сбору урожая стали добровольно принимать участие многие граждане Узбекистана, которые в противном случае остались бы без работы. Согласно официальной статистике, доля безработных среди узбекской молодежи в 2018 году составила 15,1%. 

Представитель МОТ подчеркнул, что узбекскому правительству стоило бы выразить признательность за достигнутые результаты, притом что, конечно же, использование любого принудительного труда было и остаётся недопустимым. Он не считает, что меры санкционного характера, например, бойкот, способны вести к положительным изменениям в стране. «Мы предпочли бы иметь дело с ответственными инвесторами, работающими в этой стране в условиях постоянного и независимого мониторинга условий труда, проводимого на основе самых передовых практик и методов».

Русскоязычную версию подготовила Надежда Капоне