Публичный забой свиней в Швейцарии возмутил общество

«Hausmetzgete» или «Праздник разделки туши свиньи» в городе Зиссах (Sissach, кантон Базель-сельский): на этой фотографии упитанная свинья еще жива. @ KEYSTONE / CHRISTIAN MERZ

Деревенский мясник задумал публично зарезать и разделать двух свиней: во-первых, в Швейцарии с ремеслом мясника связаны давние традиции, во-вторых, надо же современным людям показать, что свиные отбивные растут не в магазине в красивой упаковке. 

Однако то, что органично смотрелось в рамках деревенской архаики 19-го века, совсем не так выглядит в современном мире политической корректности и электронных гаджетов. Защитники интересов животных подняли шум, начали грозить адвокатом и требовать, чтобы правительство кантона Базель-сельский запретило проведение в городе Зиссах «Hausmetzgete» или «Праздника разделки туши свиньи». 

В маленьком городке Зиссах (SissachВнешняя ссылка), расположенном на севере Швейцарии в кантоне Базель-сельский, промозглым субботним утром проходила традиционная «Hausmetzgete» или «Праздник разделки туши свиньи». Мероприятие открытое, прийти посмотреть, как происходит работа со свиной тушей, может кто угодно. Завершается осень, а как известно по осени принято считать — не только цыплят, но и свиней.

Старинный швейцарский обычай предписывает отпраздновать завершение очередного сельскохозяйственного сезона забоем двух самых упитанных свиней. Тяжелый туман, лежащий на крышах, и листва, опадающая с деревьев, настраивают на меланхоличный лад, но — эй! — нам ли быть в печали, когда мы так славно поработали, получив теперь право славно отдохнуть, отметив собственные победы в вечной битве за урожай?

Профессиональный мясник демонстрирует свое искусство и показывает особенности старинного ремесла, связанного с разделом свиной туши. @ KEYSTONE / CHRISTIAN MERZ

Традиции этой уже по меньшей мере лет 300. Начиная примерно с 18 века, в здешних деревнях всегда покупали весной двух-трех поросят на семью и все лето их откармливали. Осенью их закалывали во дворе. Мясо коптили, сушили, вымачивали в соленой воде, делали разные виды ветчины и другие запасы, чтобы пережить суровую зиму. Некоторые виды внутренностей готовились сразу на месте. Из них делали, например, кровяную колбасу, главным ингредиентом которой всегда была свежая свиная кровь. В современное швейцарское общество, однако, эта традиция вписывается, как видно, уже не совсем, о чем свидетельствовал шум, поднявшийся в связи с церемонией. 

Еще накануне мероприятия, несколько недель назад, когда деревенский мясник Рольф Хэринг (Rolf Haering) дал в местной газете объявление о том, что он намерен провести, кстати, на территории своих частных владений показательный забой свиней, читательские колонки газет заполнились гневными письмами, мол, совсем уже человек ума лишился такое прилюдно устраивать и не дело «превращать все это в развлекательное шоу». Кульминацией же стало найденное Рольфом в своем почтовом ящике письмо с угрозами, в котором его сравнили с террористом, практикующим публичные казни.

Затем подключились швейцарские защитники прав животных. В своем письме в адрес кантонального правительства они решительно потребовали пресечь это «безобразие». Отозвался и местный пастор Лукас Бауманн (Lukas Baumann), прославившийся в СМИ как «Chüngelipfarrer» («кроличий пастор») после того, как стало известно, что он и его жена организовали у себя вольеры для выхаживания кроликов, травмированных в местах их прежнего содержания. Пастор был убежден, что публичный забой свиней есть действо унизительное и недостойное для царящего на дворе просвещенного 21-го века.

17 тысяч голов скота в день

Короче, пронеслась над Швейцарией буря негодования, и это в стране, где, по данным швейцарского Союза вегетарианцев «SwissvegВнешняя ссылка», ежегодно забивают более 60 миллионов голов скота, то есть ровно 17 тыс. в день. Добавить к этому следует и сотни миллионов тонн мяса, ежегодно ввозимого из-за границы. Конечно, по потреблению мясопродуктов Швейцария пока находится далеко позади Австралии, где на одного человека в год приходятся 120 кг мяса. Однако, как и во всем мире, потребление мяса и в Швейцарии в последние годы заметно возросло.

Защитники прав животных проводят в Зиссахе пикет против так называемого «Hausmetzgete» или «Праздника разделки туши свиньи». @ KEYSTONE / CHRISTIAN MERZ

Согласно данным швейцарского журнала «BeobachterВнешняя ссылка» («Наблюдатель»), специализирующегося на защите интересов потребителей, за последние 50 лет оно удвоилось и сегодня составляет без малого 51 килограмм на человека в год. Мясник Рольф Хэринг был просто в шоке от скандала, эхо которого докатилось даже до Германии. «Я хотел просто поделиться ремесленными знаниями и умениями. Кроме того, мне захотелось напомнить о старой швейцарской традиции, а заодно и придать новый импульс дискуссии о том, откуда берется наша пища и в каких условиях мы производим то, что потом едим. Или вы считаете, что лучше „замести следы“, заколоть свинью в Испании, переработать ее на пармский окорок в Тичино и потом продать мясо в Польше?» 

Рольф Хэринг говорит, что только домашнее производство свинины гарантирует соблюдение высочайших швейцарских стандартов и санитарных норм. Ведь весь процесс контролирует врач-ветеринар, животные выращены на экологически чистом корме, а моментальный выстрел из пневматического пистолета — это куда гуманнее, нежели массовый убой свиней в газовых камерах.

Защитники прав животных протестуют

Активисты-экологисты смотрят на все это иначе. «Убивать животных ради забавы? Прекратить эксплуатацию домашних животных в качестве сырьевого ресурса»! Такие лозунги были начертаны у них на плакатах и листовках, которые они раздавали прохожим. С точки зрения активистов, «Животные чувствуют, животные страдают», как написано на еще одном плакате. Рядом на земле стоят поминальные свечи, на асфальте написано мелом: «Остановите насилие, совершаемое ради удовольствия».

Тем временем во внутреннем дворике в воздух поднимается дым. Пахнет горелой шерстью. Убитое животное положили на специальные деревянные козлы. В руках у Рольфа Хэринга аппарат для опаливания. Двое помощников скребками удаляют жесткую щетину с кожи. Оранжевое пламя горелки довершает их работу. Затем свинью разделывают очень острым ножом, вынимают внутренности и подвешивают, чтобы из волокон мяса стекла последняя кровь. Каждое движение своей руки мясник Рольф Хэринг сопровождает подробными деловыми пояснениями.

Вот он поднимает вверх розовый лоскут, вынутый из кишечника: поджелудочная железа. «Раньше из нее делали препараты, понижающие уровень сахара в крови». А вот он двумя пальцами держит желчный пузырь. «Старшее поколение наверняка еще помнит, что из желчного пузыря делали мыло. Очень эффективное, кстати, было чистящее средство». Всего во дворе, где происходила церемония, собрались до сотни человек, включая детей.

Сосиски и покаяние

«То, что можно было здесь увидеть, — это редкая возможность для общества вспомнить, что мясо растет не в ресторане, и не в магазине», — говорит Кристоф Амман (Christoph Ammann), заместитель директора «Института социальной этики» при Цюрихском университете («Institut für SozialethikВнешняя ссылка»). Он полагает, что «исчезновение из современного сознания связи между конечным продуктом и его происхождением произошло в результате действия механизма, известного в психоанализе как «вытеснение».

Посетители смотрят на то, как проходит разделка туши свиньи. @ KEYSTONE / CHRISTIAN MERZ

Поедая стейк, мы вытесняем из сознания гибель живого существа, а также то, как именно это животное было убито. «Мы коллективно переложили эту дилемму на плечи скотобоен. Нам не хочется больше иметь дела с кровью и грязью, мы хотим сразу перескочить к элегантному блюду у нас на столе». А вот правильно ли забивать свиней прилюдно, да еще на глазах у детей? На этот вопрос он ответить затрудняется. «Даже если речь идет, якобы, о традициях и ремесле, все равно, мне кажется, что происходило это не без желания сотворить сенсацию», — считает Кристоф Амманн. С другой стороны, тем самым на поверхность был вытащен фрагмент реальности, тесно связанный с насущными и вечными вопросами этики и морали».

Мораль? Невольно вспоминается классический Бертольд Брехт (в переводе Ю. Левитанского, — прим. ред.): «Вы что, учить нас честности хотите? Запомните одно: сперва жратва, потом уже мораль, как ни крутите». Так и на этот раз — свиные внутренности прямо на месте в Зиссахе были переработаны в кровяную и ливерную колбасу и сосиски, и весело затем съедены участниками народного гуляния. Однако и это еще не конец. Через два дня после «праздника забоя» пастор Лукас Бауманн вышел вечером на центральную пешеходную улицу города с голым торсом и плетью в руке. Провозгласив «сим совершаю покаяние и свидетельствую о том, в нашем городе произошло нечестивое деяние, которое выразилось в публичном закалывании двух свиней», он изо всей силы обрушил плеть на свою голую спину.

Перевод с немецкого и адаптация: Юлия Немченко