«Третий пол» борется за свои права

Thomas Kern / swissinfo.ch

Тот, кто появляется на свет с неопределенным полом, как правило, сталкивается с жестким требованием общества «определиться», наконец, со своей гендерной принадлежностью. Сегодня «интерсексуалы» – люди с не полностью развитыми признаками обоих полов – решительно сопротивляются хирургическим вмешательствам или гормональным терапиям, став объектом серьезных общественных дебатов.

«Представьте себе ситуацию, когда акушерка не может сказать, к какому полу принадлежит родившийся ребенок, является ли он мальчиком или девочкой, и когда вы сами не имеете никакого понятия, каким именем назвать такого ребенка и как его зарегистрировать в органах ЗАГС. А все потому, что ребенок вроде бы родился с хромосомой XY, то есть генетически он мальчик, но при этом у него в наличии матка, недоразвитый пенис и, одновременно, столь же недоразвитый клитор». Эти слова принадлежат Карин Платтнер (Karin Plattner). Ими она описывает свое состояние после рождения ее первого ребенка 13 лет назад.

Гермафродитизм (по имени мифического греческого бога Гермафродита), псевдогермафродитизм, сексуальная амбивалентность, интерсексуальность, вариативность полового развития: список научных терминов, описывающих данную проблему, можно было бы продолжать и дальше. Но все они пытаются описать один и тот же феномен, который, — по данным «Интерсексуального Общества Северной Америки» («Intersex Society of North America»), — встречается один раз на тысячу родов.

Блёз Мейра (Blaise Meyrat), детский хирург клиники Лозаннского Университета («Centre Hospitalier Universitaire Vaudois» — CHUV) описывает ситуацию следующим образом: «В случае интерсексуального развития мы имеем дело с новорожденным или подростком, физическое состояние которого не позволяет однозначно отнести его к тому, или иному полу, или пол которого не совпадает с наличествующими внутренними или внешними половыми органами».

Случай Джона/Джоанны

Начиная с 1965 года мальчик, ставший в возрасте 8-ми месяцев жертвой врачебной ошибки (ему случайно провели ампутацию пениса), и его брат-близнец были без ведома родителей объектами длительного медицинского эксперимента.

Джон Мони (John Money), психолог из США, работающий в клинике при Университете им. Дж. Хопкинса (Universität John Hopkins) и долгое время имевший дело с интерсексуальными пациентами, убедил родителей начать давать их ребенку женские гормоны и вырастить его как девочку.

 
Долгие годы психолог убеждал общественность в успехе эксперимента и в том, что, якобы, половая принадлежность определятся не природой, но общественными установками и воспитанием.

 
Однако «подопытный кролик» Джона Мони вовсе не осознавал себя в качестве девочки. В возрасте 15-ти лет Джоан решила снова стать Джоном.
 
С целью аннулировать результаты детской операции она провела ряд сеансов гормональной терапии, ампутировала себе грудь и реализовала операцию по восстановлению пениса.
 
В возрасте 38 лет Джон совершил самоубийство. С тех пор мир медицины находится в глубоком расколе в связи с тем, как обращаться со случаями интерсексуальности.

 
На своем конгрессе в Чикаго в 2005 году 50 западных эндокринологов предложили новый путь решения этой проблемы с опорой на принципы междисциплинарности и углубленного психосоциального анализа.

В настоящее время данная проблематика рассматривается и в Евросоюзе.

 
В Германии Комиссия по этике приняла решения, схожие со швейцарскими, и даже предложила ввести право пострадавших пациентов требовать материальной компенсации ущерба.

 
Австралия недавно юридически признала существование «третьего пола».

Пол – понятие общественное

В период с 1950 по 1990 гг. дети, рожденные с феноменом интерсексуальности, зачастую подвергались принудительным хирургическим операциям, хотя никакой опасности для их здоровья этот феномен не представлял. Происходило это только для того, чтобы хоть как-то «втиснуть» их в признанную обществом и чиновниками ЗАГС «бинарную половую систему». Половая принадлежность, таким образом, определялась исходя из «интересов общества».
 
«Тогда царило убеждение в том, что четкая гендерная принадлежность необходима для успешной общественной интеграции ребенка, и что беспомощным родителям, разводящим руками перед лицом проблемы интерсексуальности, необходимо как можно скорее предложить деятельную помощь. Позже исследования показали, что результаты хирургических операций вовсе не были однозначно положительными и удовлетворительными они также были отнюдь не всегда», — говорит Б. Мейра.
 
Он уточняет далее, что если «выбранный» физический пол не совпадает с ментальным, и если, тем более, результаты хирургического вмешательства являются окончательными и бесповоротными, то тогда очень велик риск возникновения значительного психического и соматического ущерба. Карин Платтнер решила 13 лет назад отказаться от операций и вырастила своего ребенка как девочку, дождавшись, пока ребенок сам не смог сделать выбор в пользу той или иной гендерной роли. Возраст принятия такого решения обычно наступает между 6 и 16-ю годами.

 
Даниэла Труффер (Daniela Truffer), со-основательница швейцарского Объединения интерсексуальных людей «Zwischengeschlecht», была прооперирована в возрасте трех месяцев и стала девочкой. Такие операции не являются какой-то редкостью, поскольку считается, что в таком возрасте операции проходят бесследно для физического и ментального здоровья пациента. В ее случае, однако, все получилось иначе.

«Я был просто-таки кастрирован, иначе и не скажешь… Страна, которая подвергает уголовному наказанию лиц, виновных, например, в проведении женского обрезания, не должна терпимо относится к такого рода «косметическим вмешательствам». Но сегодня, несмотря ни на что, такие операции проводятся регулярно», — возмущается 47-летняя жительница города Цюрих, выступающая сегодня за право людей на физическую неприкосновенность.

В последние годы все большее число врачей, — среди них и Блёз Мейра, — приходит к выводу о том, что нет нужды проводить операции по коррекции пола сразу после рождения ребенка с феноменом интерсексуальности, если только такая операция не становится необходимой в связи с серьезными медицинскими показаниями.

«Куда важнее решить, в какой области существует наибольший риск: в области психического здоровья или соматического (телесного). Конечно, родители таких детей находятся под огромным давлением, однако нужно учитывать, что операции на новорожденных никогда не проходят бесследно, особенно если возникает необходимость в сразу нескольких хирургических вмешательствах».

Интерсексуальность

Вариативное сексуальное развитие может привести к тому, что биологический пол того или иного лица установить становится невозможно. Это означает, что имеющиеся на разных этапах развития гормональные, органические и хромосоматические признаки не позволяют отнести зародыш однозначно к мужскому или женскому полу.

 
Ребенок, родившийся с таким феноменом, может иметь те или иные клинически определенные отклонения от нормы, но лишь небольшая их часть приводит к медицинским осложнениям, требующим хирургического вмешательства.

 
Провести хирургическую коррекцию половой принадлежности решает примерно один человек из тысячи, родившихся с диагнозом «интерсексуальность».

 
Эти данные могут варьироваться в зависимости от источника, так как существует множество феноменов, не воспринимаемых пациентами в качестве проявления «интерсексуальности».
 
(Источник: «Intersex Society of North America» — ISNA)

Право человека

В связи с направлением соответствующего парламентского запроса швейцарское правительство недавно поручило национальной Комиссии по этике (Nationale Ethikkommission — NEK) разобраться с проблемой интерсексуальности.

Прошлой осенью Комиссия опубликовала свои рекомендации, которые стали отправной точкой процесса пересмотра политики правительства в этой деликатной сфере. В частности, теперь решения о проведении окончательных неисправимых хирургических операций по коррекции пола должны приниматься исключительно с опорой на медицинские показания, а не на спекуляции на предмет о том, какой внешний вид был бы наиболее «подходящим» для данного пациента.
 
«Все решения о проведении операций по коррекции пола, не являющихся неотложными, но при этом носящих окончательный и качественный характер и приводящих к невозвратным последствиям, должны приниматься с учетом этических и правовых соображений и только тогда, когда пациент имеет возможность самостоятельно и сознательно сделать на сей счет соответствующий выбор».
 
Юдит Виттенбах (Judith Wyttenbach), вице-директор Междисциплинарного центра гендерных исследований при Университете г. Берн (Interdisziplinäres Zentrum für Geschlechterforschung der Universität Bern) приветствует «начало национальных политических и общественных дебатов на тему, в которой до сего времени безраздельно доминировали только медики. Но ведь права человека действуют для всех, вне зависимости от пола», — подчеркивает она, специалист в сфере общественного права. — «Система, базирующаяся на идее существования только двух полов, в высшей степени негибка. Такая система не оставляет свободы маневра для людей, не принадлежащих ни к мужскому, ни к женскому полу».
 
Может быть следовало бы, — как в Австралии – признать существование «третьего пола»? Однако  швейцарская Комиссия по этике предлагает пока всего лишь «определять пол ребенка в момент его рождения без лишних бюрократических преград». Это, конечно, уже шаг вперед, но Юдит Виттенбах хотела бы вести в юридический оборот хотя бы понятие «пол — неопределен» с тем, чтобы преодолеть укоренную в обществе дихотомию «мужчина-женщина».

«Реакция на факт наличия феномена интерсексуальности должна приводить к достижению равновесия интересов ребенка и родителей», — говорит она. «Ребенок имеет право на физическую неприкосновенность. В случае же, если родители или опекуны имеют право принимать решения за него, то тогда такие решения всегда должны учитывать возможные средне- и долгосрочные интересы ребенка».
 
Блёз Мейра рассматривает рекомендации Комиссии по этике в качестве неожиданного позитивного сюрприза. Но при этом он исходит из того, что «маятнику для его пути в противоположную сторону все-таки потребуется довольно много времени». Именно поэтому он выступает за оперативное принятие обязательного закона.

«Обидно, конечно, что нам приходится – по причине отсутствия в медицине четких этических критериев – терпеть диктат законодателей и прочих политиков. Но сдается мне, что в нынешней ситуации иного выхода просто нет».

Перевод с немецкого — Игорь Петров.