Жертвы системы административной опеки, или Швейцарские «изгои»

Государство помещало их в детские дома, тюрьмы или в колонии: совершенно безобидные, они были виноваты лишь в том, что не соответствовали тогдашним нормам швейцарского общества. Конец такой практике был положен только в 1981 году.

Эти снимки Йос Шмид выполнил в черно-белой гамме, оттого они кажутся нестерпимо резкими, действуя на зрителя как удар в лицо. Представленные здесь фотопортреты взяты из специального изданияВнешняя ссылка, выпущенного в свет по заказу Независимой экспертной комиссии «Изучение истории жертв системы административной опеки» «Unabhängige Expertenkommission administrative VersorgungВнешняя ссылка», созданной по поручению швейцарского правительства.

В центре всех фоторабот находятся лица тех, кто, попав в жернова системы «административной опеки», пострадал невинным, пережив жестокое обращение, избиения и даже сексуальные надругательства. Десятки тысяч так называемых «беспризорных детей» были насильно изъяты из своих семей, и это при живых, пусть порой и не самых добросовестных, родителях и переданы «на воспитание» в другие семьи, чаще всего в сельской местности.

В новой жизни их использовали как бесплатную рабочую силу для помощи по хозяйству. Женщин и девочек иногда даже подвергали принудительной стерилизации и помещали под «административную опеку», например просто за то, что те беременели, будучи не замужем. Других «изгоев», как женщин, так и мужчин, лишали свободы за, как бы сказали в Советском Союзе, «моральный облик» — причиной могли послужить пьянство, «распущенность» или склонность к «тунеядству».

В начале 1980-х годов в Швейцарии стали постепенно внедряться современные формы и методики социальной работы с неблагополучными семьями и детьми, была создана специальная Служба защиты интересов детей и взрослых (KESB), репутация и методы работы которой также, правда, подвергаются многими сомнению и критике. Однако прошлого не воротить, покалеченные судьбы швейцарских «беспризорников» и «изгоев общества», людей, как правило, ни в чем серьёзном не виноватых, взывали к справедливости.

Недавно швейцарский парламент утвердил выделение 300 млн швейцарских франков на цели компенсационных выплат тем, кто был противоправно превращен в жертву «системы административной опеки». Добиться этого было непросто, потребовалось вести самую настоящую борьбу, инициатором которой стал в 2014 году один из бывших «работных детей». Вот только шесть портретов жертв системы «административной опеки».

Мишель Мишлер (Michel Mischler) и Вилли Мишлер (Willi Mischler)

Вскоре после появления Мишеля Мишлера на свет в 1960 году швейцарские власти забрали его у родителей и поместили в детский дом, где он рос следующие одиннадцать лет своей полу-сиротской жизни. Ребенку не хватало внимания со стороны учителей, опекунов и монахинь, что привело к сложностям и проблемам в развитии. Кроме того, в приюте он подвергался физическому и психическому насилию. 

Josschmid.com

Периодически его помещали в карцер, регулярно он слышал в свой адрес оскорбления и уничижительные высказывания: «Ты ни на что не годен, ты — никто, идти тебе отсюда некуда!» Его брат Вилли Мишлер рассказывал, что тоже подвергался подобному обращению и он сам был свидетелем, как взрослые таким образом обращались с воспитанниками, при этом монахини, которые этим приютом руководили, закрывали на всё это глаза.

Марианна Штайнер (Marianne Steiner)

Мать ее, незамужняя юная девушка, забеременела и родила Марианну в 1951 году вне брака. После родов молодую мать саму отдали под опеку чужой семьи, где та выполняла обязанности служанки. Потом мать Марианны вышла замуж, жизнь ребенка, казалось бы, начала налаживаться. Но ее отчим обращался с девочкой холодно и жестко, так что Марианну, в свою очередь, отдали в ту же семью, что прежде «заботилась» о ее матери.

Josschmid.com

Появившись на свет «под знаком незаконнорожденных», Марианна всегда ощущала свою «инаковость» и «испорченность». Общество, со своей стороны, постоянно укрепляло ее в мысли о собственной неполноценности. Вечные моральные унижения способствовали тому, что у нее сформировалась низкая самооценка, в то же время власти уже саму её взяли «на карандаш» как «личность, склонную к распущенности» и впоследствии поместили в приют. При каких именно обстоятельствах и почему — Марианна не знает.

Рене Шюпбах (René Schüpbach)

Сам бывший «работный ребенок», Рене, повзрослев, стал врачом и активным борцом за то, чтобы получить возможность рассказать правду о своём прошлом, какой бы неприглядной она ни была для престижа страны. Он много совершил для того, чтобы объединить своих повзрослевших соратников по семейным несчастьям, стал писателемВнешняя ссылка и выпустил книгу. Он подчеркивает, что жертвы этой системы получали в будущем все обычные для швейцарского общества шансы на личностный и карьерный рост, однако очень многие из числа этих «работных детей» в итоге оказались в психиатрических клиниках и даже покончили с собой.

Josschmid.com

В своей книге Рене пишет, в частности: «Под прикрытием Церкви и под видом „заботы“ властей он нас, „государевых детях“, совершалось множество преступлений, и никто до сих пор так и не был привлечен к ответственности. Более того, некоторые из этих преступников до сих пор живут на заслуженном покое и получают прекрасные пенсии, так называемые „кровавые деньги“, безо всяких угрызений совести. А ведь всё это было в реальности: и унижения, и моральное и физическое насилие, сексуальные посягательства и даже трудовая эксплуатация».

Мили Кузано (Mili Kusano)

Мили была дочерью родителей, для которых воспитание оказалось непосильной ношей. Выходцы из Восточной Европы с еврейскими корнями, они не смогли изжить ужасов Второй мировой войны. Мать злоупотребляла алкоголем и медикаментами, отец жестоко обходился с детьми. Когда семья в итоге распалась, чиновники швейцарской системы «административной опеки» поместили девочку в приют.

В возрасте 14 лет Мили оказалась в психиатрической больнице, где она была единственным ребенком в группе пожилых и тяжело больных пациентов. Более того, позже она стала чем-то вроде подопытного кролика для студентов-медиков: она была вынуждена сидеть в центре аудитории в больничном халате, в то время как профессор-лектор рассказывал будущим врачам на её примере о том, какие формы иногда принимает душевное нездоровье.

Josschmid.com

Затем она увлеклась идеями коммунизма и даже попыталась сбежать в Восточную Германию, чтобы спрятаться за «железным занавесом», но была поймана швейцарской полицией и заключена в тюрьму. Выйдя на свободу, она хотела только одного: оставить прошлое позади. Мили больше никогда не общалась с родителями, она нашла работу, выиграла чемпионат Швейцарии по барефутингу (экстремальный вид спорта на воде — катание на водных лыжах босиком), воспитала двух дочерей. В возрасте 40 лет она начала изучать культуру и философию в Университете Фрибура.

Анри Штайнер (Henry Steiner)

В 1944 году его мать пострадала в результате бомбежки американской авиацией Шаффхаузена, города на севере Швейцарии. В тот момент Анри был ещё ребенком. Позже он стал убежденным пацифистом и даже отказался пройти «учебку» в швейцарской армии. В итоге он был арестован и помещен в специализированное закрытое лечебное учреждение.

Josschmid.com

Но на этом его неприятности с властями только начались: позже Анри был переведён в «психушку», где он провел четыре месяца. Именно столько времени потребовалось медикам на то, чтобы проверить состояние его психического здоровья. В итоге он был освобожден. Свой опыт Анри описал в биографической и очень личной книге под названием «Бесцельно потраченные годы» (The Wilted Years).

Марина Бирде (Marina Byrde)

«Это опыт оставил глубокие раны», — говорит Марина, повествуя о том, как она сама попала в жернова административной системы опеки, действовавшей под видом «помощи» тем, кто не может найти себя в обществе.

Josschmid.com

«Швейцарцам следует осознать тот факт, что все это действительно происходило, причем это происходило именно тут, а не где-то в другом месте».