Эритрея: исход тех, кому нечего терять

Каждый месяц, спасаясь от режима Исайяса Афеворка, тысячи молодых эритрейцев пересекают границу с Эфиопией, рискуя стать жертвами снайперов. Так начинается для них путь в Европу. Многие из тех, кто живет в лагерях для беженцев, разбросанных по всей Эфиопии, от северных провинций и до пригородов Аддис-Абебы, намерены на собственный страх и риск добраться-таки до желанного европейского берега. Другие порой годами ждут возможности легального выезда в Швейцарию. Журналист swissinfo.ch встретился с такими людьми.

Мебрафон назначил нам встречу в парке на окраине города. Такси стоило немалого труда пробраться сквозь толпу строительных рабочих и нищих, тянущих к машине руки в надежде получить несколько монет.

Юные эритрейцы в лагере Май-Айни на севере Эфиопии. Reuters

Аддис-Абеба ее с более чем трехмиллионным населением переживает сегодня строительный бум. На месте старых кварталов вырастают отели, жилые дома и торговые центры. В самом центре столицы Эфиопии, расположенной на высоте 2 330 метров над уровнем моря, можно непосредственно почувствовать то, как страна, 30% населения которой до сих пор живет за чертой бедностиВнешняя ссылка, стремится все-таки вскочить на поезд, уходящий в развитое будущее. 

Однако для беженцев из Эритреи Аддис-Абеба — это прежде всего чужой город, порой вестьма недружелюбный, транзитный полустанок, место, где они ждут удачи и надеются на лучшее. Опять раздается телефонный звонок: это Мебрафон. «Лучше нам будет встретиться на стоянке. Здесь слишком много народу, это для меня небезопасно». 

У 39-летнего эритейца Мебрафона потерянный взгляд. Он не говорит, а шепчет: «Я приехал в Эфиопию полтора года назад, но послезавтра меня уже тут не будет. Я не могу больше спокойно сидеть и ждать». Он уже подготовил все свои вещи для отъезда. В ​​рюкзаке лежат джинсы, футболка, Библия и немного денег. Предполагается, что один специально нанятый проводник доведёт его до Судана, а затем другой переправит в Ливию. Там ему предстоит дождаться какой-нибудь плавучей посудины, на которой беженцы, подобные ему, обычно пытаются пересечь море и попасть в Италию. Этот сложный и опасный путь займет у него долгие месяцы. 

swissinfo.ch

Весь народ на принудительных работах 

По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) каждый месяц более четырех тысяч эритрейцев незаконно пересекают границу с Эфиопией и Суданом, спасаясь от тоталитарного режима Исайяса Афеворка.

Первый и единственный президент независимой Эритреи превратил общество страны в почти военный лагерь, опираясь на знакомый тезис «ни мира, ни войны». Так, по крайней мере, он характерризует отношения с Эфиопией. Все граждане, мужчины и женщины, должны в течение неопределенного срока либо отслужить в армии, либо отработать на каком-нибудь государственном предприятии, что можно сравнить, фактически,  с принудительными работами. Беглецы и дезертиры считаются врагами народа. Те, кого ловят, расплачиваются тюремным заключением, а иногда и жизнью. В отчете «Amnesty International»Внешняя ссылка об этой диктатуре можно найти много «интересной» информации.

Причины побега

С момента обретения независимости в 1993 году Эритрея находится в руках бывшего революционного лидера Исайяса Афеворка (59 лет), получившего образование в маоистском Китае. Его режим считается одним из самых репрессивных и параноидальных в мире.

Эритрея входит в десятку беднейших стран мира. В июне 2014 года Совет по правам человека ООНВнешняя ссылка принял решение начать расследование ситуации в Эритрее. Аналогичные меры пока были приняты только в отношении Сирии и Северной Кореи.

Мебрафон был призван в армию в возрасте 16-ти лет. «Сначала я охранял границу с Эфиопией. Мы получили приказ стрелять в любого, кто попытается пересечь её. Я работал день и ночь, получая 450 накф в месяц, это около 30 долларов». Первый раз он совершил попытку побега в возрасте тридцати лет. Его поймали, посадили в зиндан (подземную тюрьму) и подвергли пыткам. Мебрафон закуривает сигарету и видно, что его запястьях навсегда остались следы от наручников.

Во время второго побега ему удалось добраться до родного города Асмэры, где он провел три года на нелегальном положении. «Я никогда не спал две ночи подряд в одном и том же месте. Работал официантом, используя фальшивые документы. Однако когда военные уже начали допрашивать мою семью, а город захлестнула милитаристская истерия, прятаться здесь стало слишком опасно. Поэтому я начал искать проводника, чтобы перейти границу с Эфиопией». Переход – восемнадцать часов пути между блокпостами и снайперами – обошёлся ему в две тысячи долларов, которые заплатила его сестра, живущая в Соединенных Штатах.

swissinfo.ch

Беженцы у эфиопской границы

От Аддис-Абебы мы переезжаем на север страны, в исторический регион Тиграй. Отсюда всего лишь несколько километров до границы. Начиная с 1998 года Эфиопия и Эритрея ведут между собой войну, пытаясь добиться наиболее выгодной для себя конфигурации этой границы. И именно на этой засушливой земле, где от солнца практически негде укрыться, беженцы находят свой первый временный приют. После того, как они переходят через границу, военнослужащие эфиопской армии сопровождают их в регистрационный центр Эндабагуна (Endabaguna). 

Первый этап: Эфиопия

Выбор Эфиопии или Судана в качестве конечного пункта бегства часто продиктован географической и культурной близостью всех этих стран, а также семейными связями.

В последние годы, однако, суданская граница становится все более опасна. Эритрейцы рискуют быть либо принудительно высланными обратно, либо похищенными и проданными бедуинам.

Многие, поэтому, направляются в Эфиопию, пусть даже этот маршрут означает для них дополнительный, и довольно немалый, «крюк» на пути в Европу.

По словам Майкла Овора (Michael Owor), ответственного УВКБ по региону Тиграй, Эфиопия проводит миграционную политику «открытых дверей». Сейчас в стране насчитывается более чем 620 тысяч зарегистрированных беженцевВнешняя ссылка, из которых 100 тысяч — из Эритреи. «И никого из них не отправляют обратно». Такую по сути благородную политику омрачает несовершенство ее реализации: неэффективность бюрократического и полицейского аппарата Эфиопии, острая нехватка средств и ограничения, наложенные на работу неправительственных организаций, которые из-за этого практически не присутствуют в лагерях беженцев на севере страны.

Мы приезжаем в Эндабагуну во время обеда, и сразу при входе в лагерь нас берут под свою довольно настойчивую опеку представители властей. Фотографировать или вести интервью с беженцами нам не разрешают. Да и вообще, наше присутствие здесь не слишком приветствуется. Несколько сотен эритрейцев сидят под навесом в ожидании обеда. Центр не в состоянии обеспечить хотя бы элементарное обслуживание беженцев, ведь, по идее, они должны оставаться здесь лишь несколько часов для первого собеседования.

Но все другие лагеря вокруг давно переполнены, и для многих Эндабагуна становится временным убежищем на несколько недель. Чуть дальше в пустом бараке прямо на земле спит мальчик. Несколько дней назад в одиночку он пересек границу. Это не единичный случай: с начала года УВКБ зарегистрировало резкое увеличение числа несовершеннолетних лиц без сопровождения, бегущих как в Эфиопию, так и в Судан. 

В лагерях – жажда воды и жизни

Следуя маршрутом мигрантов мы перебираемся к лагерю Хитсац (Hitsats), открытому в прошлом году. Именно сюда, как правило, и привозят  вновь прибывших. Грунтовая дорога поднимается в горы и вновь спускается вниз, вьется через крестьянские деревни, где дома до сих пор сооружают из наспех обработанных брёвен.

В Хитсаце живет около 20 тысяч беженцев, это практически небольшой город. Но если в других лагерях есть хотя бы основная инфраструктура, включая медпункты, школы, магазины, то здесь не хватает даже самого необходимого. «Есть перебои с питьевой водой, нередки отключения электроэнергии. Регион беден природными ресурсами, приходится как-то распределять их между беженцами и местными общинами», – объясняет Майкл Овор.

Маршрут и стоимость  

Эритрея – Эфиопия (Судан): 1 500 – 2 000 долларов
Эфиопия – Судан: 1 500 долларов
Судан – Ливия: 1 500 долларов
Ливия – Италия: 2 000 – 2 500 долларов 

Для оплаты проводников эритрейские мигранты часто прибегают к денежной помощи семьи и друзей, главным образом, живущих за рубежом. Многим приходится занимать в долг или удлинять поездку, зарабатывая на ее следующий этап на стройках Ливии и Судана. 

Прячась от посторонних глаз Данаит проводит нас в свою палатку, где вместе с ней живет ещё десяток беженцев, среди которых есть и мужчины. Она опускается на матрас и становится хорошо заметно, что от волнения ее буквально трясет. Этой молодой девушке хрупкого телосложения всего 23 года. «В лагерях мы ведем практически растительное существование. Просыпаемся с восходом солнца. Завтракаем и садимся поговорить о нашем будущем. Мы задаем друг другу одни и те же вопросы, рассказываем одни и те же истории. Во второй половине дня мы бродим по деревне, пока не приходит время ужина. Потом ждём, когда наступит пора ложиться спать, но при этом остаемся в постоянном напряжении, мы всегда начеку».

С легким ломбардским акцентом Данаит рассказывает, что она училась в итальянской школе Асмэра и получала стипендию от римского университета. Однако таким, как она, тем, кто молод, здоров и годен к военной службе, невозможно получить выездную визу из Эритреи. Одета эта девушка в военную форму. Как и все эритрейские подростки последний год школы Данаит провела в центре военной подготовки в Саве, где винтовки были для школьников такой же обыденной вещью, как и карандаши. Потом она работала в этом же центре горничной: «Но один сержант захотел большего, чем просто ужин… поэтому я сбежала». Данаит живет в лагере для беженцев всего несколько месяцев, а её друг Тедди – уже много лет. «Я пытался добраться до Израиля, но меня арестовали на Синае и привезли сюда», – рассказывает он. 

В палатку заглядывает хмурая физиономия: работник лагеря беженцев. Он зовет нас проследовать за ним в его кабинет. «Тут мы сможем спокойно побеседовать», – говорит он. Конечно, он стремится держать ситуацию под контролем. Все встреченные нами беженцы не доверяют властям, в адрес которых часто звучат обвинения в коррупции. Здесь нередко можно услышать истории об изнасилованных женщинах и похищенных беженцах. Поэтому вечером я никогда не выхожу в одиночку», – делится опытом Данаит.

В УВКБ говорят, что знают о таких историях, но считают, что всё относительно. Позже, местный представитель эфиопской Администрации по делам беженцев и репатриированных (ARRA) опровергнет обвинения в коррупции, хотя он и признаёт, что обеспечивать безопасность в центрах для беженцев очень сложно. «В тех лагерях, где выше доля одиноких молодых мужчин, случаи насилия встречаются чаще, чем там, где в основном находятся семьи с детьми».

Оставаться в Эфиопии – это не выход

Для большинства беженцев из Эритреи Эфиопия – не земля обетованная, а просто перевалочный пункт, один из этапов на бесконечном пути беженца. Это вызвано, во-первых, тем, что кризис в Эритрее затянулся на десятилетия, перспектив на родине нет, так что уезжают оттуда раз и навсегда. Во вторых, практически никаких перспектив нет и в Эфиопии, которая, тем более, выглядит куда менее привлекательной, чем тот идеализированный образ Европы, что лелеют в своем воображении беженцы. 

Пункт назначения: Европа 

С тех пор, как Израиль построил на границе с Египтом стену протяженностью 230 км, делав ее практически непреодолимой, эритрейские мигранты все чаще выбирают маршрут через Средиземное море. 

Количество мигрантов, прибивающихся к итальянским берегам значительно возросло еще и в результате политического хаоса в Ливии.

В октябре 2013 года была начата операция Mare Nostrum с целью спасения мигрантов, терпящих бедствие на море. 

«Молодежь в двадцать лет мечтает иметь семью, работу, диплом. Понятно, что они стремятся покинуть лагеря, где у них нет никакого будущего. С другой стороны, роль УВКБ в лагерях ограничивается своевременным реагированием на какие-то чрезвычайные гуманитарные ситуации. И не более того», – поясняет Рэмси Брайант (Ramsey Bryant), глава службы безопасности в составе УВКБ в регионе Тиграй.
В Эфиопии у беженцев нет свободы передвижения. Государство разрешает тем, у кого есть серьезные проблемы со здоровьем, жить в городе, а некоторым молодым людям оно дает возможность продолжить учебу. Программа предназначена исключительно для эритрейцев, учеба становится для них возможной благодаря общей с Эфиопией культуре, что в какой-то степени облегчает их интеграцию. Этим преимуществом, правда, пользуются всего человек 300 или примерно 0,3% от 100 тысяч официально зарегистрированных беженцев.

Тот, кто не попадает в эту категорию и хочет покинуть лагерь беженцев, должен доказать, что располагает достаточными средствами для того, чтобы содержать себя. Обычно это становится возможно благодаря деньгам, которые присылают родственники из-за рубежа. Так произошло и с Джамилей* и Софией*, бежавшими из Эритреи, чтобы добраться до своего брата Асмарона в Швейцарии. При возвращении в столицу Эфиопии мы встретили этих двух девочек, потерянных в слишком большом для них городе.

Мечта о побеге в Швейцарию

Джамиля пересекла границу год назад, еще даже не будучи совершеннолетней, и с тех пор она по пятам следует за своей старшей сестрой Софией. Именно София верховодит во время нашей встречи, ни на минуту не ослабляя внимания, с постоянной тенью подозрения на лице. «Как мы проверим, что Вы не из швейцарского посольства?»

Но после чашки кофе атмосфера становится менее напряженной. На печи, топящейся древесным углем, Джамиля разогревает вчерашние овощи и кукурузный початок. Потом она отрывает кусочек инджеры, традиционной лепешки из муки теффа, прихватывает им немного овощей и протягивает нам. Это символ приветствия, которым нужно обменяться дважды. Так предписывает обычай.

Обычные мелочи приобретают в лагере беженцев особое значение. swissinfo.ch

В этой комнате размером три на четыре метра протекает вся сегодняшняя жизнь Джамили и Софии. Они живут на 100 долларов в месяц. «Этого мало, но мы стараемся растянуть деньги на все необходимое». В столице Эфиопии они почти никого не знают, они не говорят ни на английском, ни на амхарском, официальном языке Эфиопии. «Вначале мы боялись выходить на улицу, но теперь уже понемногу ориентируемся в нашем квартале и можем сказать несколько слов».

Эритрея

Население Эритреи оценивается в 5 миллионов человек. По крайней мере одна пятая часть нашла убежище за границей, в частности, в Судане, Эфиопии, Израиле и в Европе. Швейцария, наряду со Швецией, Норвегией, Германией и Нидерландами, является одним из излюбленных эритрейцами направлений ммиграции. За первые семь месяцев 2014 года ходатайства о предоставлении убежища в Швейцарии подали уже 4 043 эритрейца.

За последние 5 лет примерно 65% из тех, кто подавал такие ходатайства, получили статус беженца, и это несмотря на то, что на референдуме 9 июня 2013 года швейцарцы проголосовали за то, чтобы из перечня оснований для предоставления убежища были убраны такие обстоятельства, как, в частности, дезертирство и отказ служить в армии по убеждениям. 

Источник: Федеральное миграционное ведомство

Каждый пятый эритреец уже бежал из страны 

Джамиля и София, сбежавшие из Эритреи в августе 2013 года, уже долгие месяцы ждут ответа от Федерального миграционного ведомстваВнешняя ссылка в Берне. Их брат подал ходатайство о воссоединении семьи. «Мы мечтаем получить возможность учиться и помогать нашим родителям в Эритрее», – говорят они. Девочки не в курсе, на какой стадии находится процесс рассмотрения их документов. Они волнуются и боятся. Не знают они и того, что Асмарону вначале придется доказать швейцарским властям, что у него есть работа, чтобы содержать себя и сестер, и квартира, в которой достаточно места для всех.

Эти условия не так-то просто выполнить тем, у кого в Швейцарии статус беженца или есть только временный вид на жительство. Пройдя еще несколько кварталов, мы встречаемся с 26-летней Сенаит. Пару недель назад ей позвонили из посольства Швейцарии, чтобы сообщить, что её просьба о предоставлении убежища была отклонена. Муж Сенаит, который уже несколько лет живет в Швейцарии, пытался ее успокоить. «Он сказал мне, что намерен обжаловать это решение. Он не хочет, чтобы я ехала в Ливию, потому что это слишком опасно. Но что мне делать здесь одной? И если я смогу преодолеть море и приехать в Швейцарию, меня ведь не отправят обратно? Правда?» 

«Жизнь в руках божьих»

Мигранты знают, что их ожидает на пути в Европу: кораблекрушения, жажда, голод, тюрьмы, риск быть похищенным и проданными бедуинам Синая, как это произошло, например, с Миленой и ее четырьмя друзьями. «Мы провели больше года в тюрьме. Меня били и насиловали», – рассказывает она, глядя мне прямо в глаза.

По данным правозащитных организаций с 2009 года были похищены десятки тысяч мигрантов. Большинство из них – эритрейцы. Выглядит это всегда одинаково: «Нас пытают, затем связываются с нашими родными и требуют у них выкуп». Сумма выкупа колеблется от 30 до 40 тысяч долларов, а их еще нужно собрать у друзей, родственников и, если нет иной возможности, у ростовщиков. Те, кому удается выжить и освободиться, часто оказываются в египетских тюрьмах в ожидании высылки опять же в Эфиопию.

swissinfo.ch

Написание этого репортажа стало возможным в рамках програмы «Quête d’Ailleurs» (eqdaВнешняя ссылка), совместного проекта журналистов из Швейцарии и из развивающихся стран. 

Сенаит много раз слышала такие истории. Однако ничто не может заставить ее отказаться от принятого решения. Два дня спустя после нашего отъезда она тоже покинет Эфиопию. Первой остановкой должен стать Судан. Оттуда ей предстоит организовать себе дальнейший путь. «Сложнее всего найти проводника, которому можно доверять. Я поспрашивала людей, и несколько имён у меня уже есть». Мы задаем вопрос, не страшно ли ей. «Конечно, я очень боюсь. Но терять мне нечего, а жизнь моя теперь в руках божьих».

* Вымышленные имена 

Перевод с итальянского: Юлия Ильина