Похоронные службы Швейцарии: забытые герои пандемии

Их ремесло связано со смертью. От остального общества сотрудников агентств ритуальных услуг как будто отделяет невидимая стена. Keystone / Jean-christophe Bott

Организовать достойные похороны, да еще в ситуации глобальной эпидемии: похоронные службы Швейцарии переживают непростые времена. Архаичный и карикатурный образ могильщиков-хищников, живущих за счет чужого несчастья, до сих пор из нашего культурного сознания никуда не исчез.

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров.

Сначала медики, потом биологи, потом солдаты и политики. Но, когда борьба с вирусом вдруг завершается в его пользу, на первый план выходят сотрудники похоронных бюро и ритуальных агентств. Они также находятся на переднем крае борьбы с пандемией, подвергаясь серьезным рискам. Вчера исполнился ровно год, как в Швейцарии был зафиксирован первый лабораторно подтвержденный случай заражения коронавирусом. 

Им стал 70-летний гражданин кантона Тичино, который 10 днями ранее был в Милане. Тем не менее до сих пор сотрудники кладбищ, моргов и похоронных агентств не получили в свой адрес ни аплодисментов, ни вполне заслуженного признания. А между тем не прошло и месяца после начала острой фазы пандемии в Швейцарии, как появилась и первая жертва. Ею стала 74-летняя гражданка кантона Во. Она умерла 5 марта 2020 года — и это было лишь только начало. 

Постоянный стресс

С того момента цифры новых заражений постоянно росли, росло и количество умерших, а ведь за этими сухими данными статистики скрывались как человеческие и семейные трагедии, так и самоотверженность работников похоронных и ритуальных бюро. Им тоже приходилось работать до упаду в любое время дня и ночи, семь дней в неделю. Пандемия полностью перевернула весь их нормальный рабочий ритм. Атмосфера общей неопределенности и постоянное напряжение приводили к стрессам и моральному истощению, физическим и психологическим перегрузкам. 

Филипп Мессер (Philipp Messer). Ben Zurbriggen Fotografie

Но им пришлось забывать собственные страх и усталость, с тем чтобы иметь возможность заботиться о тех, кто умер, и тех, кто остался в живых. Тем самым похоронная отрасль внесла фундаментальный вклад в преодоление кризиса. И все равно ее сотрудники остаются пусть и героями, но «незнаменитыми». «Мы привыкли к этому. Благодарить мастеров похоронного дела как-то у нас не принято», — говорит Филипп Мессер (Philipp Messer), президент Швейцарской ассоциации предприятий ритуальных и похоронных услуг (Verband der Bestattungsdienste SVBВнешняя ссылка). 

Дополнительную досаду вызывает у него и решение швейцарских органов здравоохранения не включать сотрудников отрасли в группу приоритетного вакцинирования. «Я был очень разочарован, потому что мы ведь тоже подвержены риску заражения», — комментирует Ф. Мессер. Что же касается благодарности… «Просто посмотрите на некрологи и благодарственные письма от родственников, которые обычно публикуются в прессе. Они следуют более или менее одной и той же устоявшейся схеме на протяжении десятилетий. И в этой схеме „отдельное спасибо гробовщикам“ просто не предусмотрено», — говорит Ф. Мессер, владелец собственного похоронного бюро в городе Биль (кантон Берн). 

«И это все в нормальное время. А что говорить о пандемии, когда у всех и так нервы на исходе? Так что я не удивлен, что нас за нашу работу как не благодарили раньше, так и не благодарят сейчас, даже во время коронавирусного кризиса», — добавляет он. Впрочем, как говорит Ф. Мессер отмечает, что с момента начала пандемии «журналисты стали куда чаще обращаться к нам за интервью или за информацией для написания статей. И это как раз можно было бы за неимением лучшего расценить как формат признания обществом важности нашей работы».

Табу и суеверия

Женевский ученый-историк Ник Ульми (Nic Ulmi) подходит к проблеме с другой стороны, но и он не удивлен всем этим. Он является автором монографии Au service du deuil («На службе у скорби»), в которой он пристально рассматривает особенности общественных похоронных служб в Женеве, прослеживая их историю на полтора столетия назад.

Историк Ник Ульми (Nic Ulmi) написал книгу о развитии похоронной индустрии. © Magali Girardin

«У нас не принято открыто говорить о работе гробовщиков. Это своего рода табу, форма отрицания и вытеснения. Сотрудники ритуальных агентств присутствуют при прощании с умершим, без них не обойтись, они незаменимы. Но затем мы предпочитаем вычеркнуть их из своего сознания, сделав вид, что таких людей, как гробовщики, просто не существует в природе», — говорит женевский историк. 

Свои выводы, изложенные в упомянутой монографии, он сделал на основании многочисленных свидетельств и материалов, собранных им в ходе работы над темой. «Работники одной женевской похоронной службы как-то рассказали мне, что люди вокруг них часто ведут себя так, как будто это сама смерть заразна, а не болезнь, результатом которой смерть стала. Многие люди просто боятся своего рода «сглаза», предпочитая не общаться уж очень тесно с людьми, профессионально занимающимися делами, связанными со смертью».

Поэтому «гробовщиков от остального общества отделяет некая прозрачная стена. От закрепленных на генетическом уровне суеверий не застрахован никто, даже самый закоренелый агностик и рационалист. Архаичный и карикатурный образ могильщиков- хищников, живущих за счет чужого несчастья, до сих пор из нашего культурного сознания никуда не исчез. А особенно часто такой ярлык у нас пытаются прилепить к частным похоронным агентствам».

Ник Ульми подчеркивает, что во время пандемии он не проводил специальных полевых исследований и поэтому не может ссылаться на какие-то твердые эмпирические факты. Тем не менее, по его словам, у него сложилось впечатление, что за время локдауна такая негативная коннотация укрепилась в еще большей степени. «Тем более что большое количество смертей, а также такие меры, как санитарная дистанция, сделали гробовых и похоронных дел мастеров еще более невидимыми для общества, чем обычно», — говорит он.

Боль родных и близких 

А между тем сотрудники и главы похоронных бюро — тоже люди, они так же страдали во время самой пандемии и так же порой чувствовали себя забытыми и брошенными, как и все остальные жители страны. Это было связано не только с выросшей рабочей нагрузкой, но и со скорбью родных и близких, к чему добавились еще и ограничительные карантинные меры. Так что прощания с усопшими зачастую организовывались в спешке, без обычных ритуалов. 

Неспособность предложить семьям ушедших надлежащую поддержку стала для сотрудников похоронных бюро постоянной причиной недовольства собственной работой, источником сомнения: а в самом ли деле мы делаем свою работу «на все сто»? Ведь для них общение с умершими — это только часть работы, порой не самая трудная. Куда как сложнее бывает оказывать конкретную и действенную моральную поддержку родственникам умерших. «А ведь именно эта поддержка и составляет суть работы современного гробовщика», — указывает Ник Ульми.

«Ты очень быстро привыкаешь прикасаться к телам и совершать с ними все необходимые процедуры. А вот столкновение с чужими болью и горем всегда оказывается словно как в первый раз. Психологическая переработка последствий таких столкновений как была, так и остается важнейшей задачей для тех, кто решил посвятить себя этой работе. Об этом мне рассказывали буквально все работники похоронных бюро», — говорит Н. Ульми.

По его мнению, ситуация складывается отчасти парадоксальная. «Необходимость что-то делать каждый раз с горем и утратами, как своими, так и чужими, является самой сложной и болезненной частью этой деятельности, но она же в то же самое время является наиболее важной и осмысленной. В какой-то степени сотрудники похоронных агентств с самого начала играют роль консультантов и психологов. И эта роль выходит далеко за рамки их официального функционала».