Должна ли городская топонимика быть политически корректной?

Тило Фрей (Tilo Frey, на фото) родилась в 1923 году в Камеруне, умерла в 2008 году в Невшателе. Keystone

Как быть, если человек, именем которого названа улица, в прошлом, например две сотни лет назад, разделял убеждения, сегодня, в эпоху господства политической корректности, считаются недопустимыми и неуместными? Невшатель и Лозанна выбрали в рамках этой проблематики разные подходы. И, кстати, стоит ли вообще начинать переименовывать улицы? И что вроде бы вполне позитивное стремление «подчистить историю» говорит нам о роли общественных пространств в функционировании современного западного общества?

Луи Агассис (Louis Agassiz) был выдающимся ученым 19-го века, отцом современной гляциологии. Но при этом он также известен своей приверженностью расистским теориям. Совсем недавно город Невшатель на франкоязычном западе Швейцарии переименовал университетскую площадь, которая в своё время была названа в честь Л. Агассиса, дав ей теперь имя женщины смешанного расового происхождения! А вот руководство Лозанны решило сохранить у себя улицу имени Агассиса, установив на ней пояснительную табличку с рассказом о том, кто такой Агассис и каким образом он оказался связанным с расистскими теориями и практикой.

«Общественные места являются ключевым инфраструктурным фактором в области социальной интеграции горожан, а сегодня население Лозанны отличается более чем гетерогенным, смешанным характером», — говорит член городского правительства от социал-демократической партии Винсент Брайер (Vincent BrayerВнешняя ссылка). Вместе со своим коллегой Алис Гену (Alice GenoudВнешняя ссылка) от «Партии Зелёных» выступил с инициативой о переименовании лозаннской улицы Агассиса. «Наша цель была сделать так, чтобы каждый мог чувствовать себя комфортно там, где он живет», — говорят политики, будучи убежденными, что находятся с моральной точки зрения на «правильной стороне».

Журналист и писатель Пьер Хазан (Pierre HazanВнешняя ссылка), эксперт в области правосудия переходного периода (научная дисциплина, охватывающая судебные и несудебные процессы и механизмы, связанные с попытками общества преодолеть наследие крупномасштабных нарушений прав человека) и профессор Университета Невшателя, считает, что открыто обсуждать такого рода вопросы очень важно именно сейчас, в нынешнем поляризованном и раздражённом мире, когда каждый стремится оскорбиться по любому поводу и когда политический популизм все в большей степени выходит на политическую глобальную авансцену, и это в условиях качественного роста степени мобильности людей. «Сравнительно малозначимые, на первый взгляд, дебаты по поводу названия улицы в Лозанне отражают гораздо более серьёзные проблемы, связанные с вопросом о том, в каком типе общества мы хотим жить», — говорит он.

Три варианта

По словам Пьера Хазана, у нас есть три варианта: изменить название географического объекта и «таким образом попытаться стереть память о личности, связанной с мрачными страницами нашей истории»; вообще ничего не предпринимать и убеждать себя в том, что «прошлое осталось в прошлом и мы не будем его пересматривать или отрицать», или же пойти на компромисс и вписать это прошлое в современный контекст.

«У всех свои недостатки, включая Черчилля и Манделу. Каждый человек — продукт своего времени. Так что теперь, всё взять и переименовать»? Julia Crawford/swissinfo.ch

В случае Лозанны, как говорит Пьер Хазан, был сделан выбор в пользу сохранения имени Л. Агассиса в топонимике города при условии наличия памятного знака, постоянно напоминающего людям о взглядах учёного, например о том, что он поддерживал систему рабства и был убеждён, что чернокожие неполноценны по сравнению с «белыми людьми». Винсент Брайер говорит, что сначала он тоже был за переименование улицы, но затем изменил своё мнение. В конечном итоге, и он сам, и другие его однопартийцы поняли, что переименование будет означать лакировку действительности и попытку «стереть из коллективной памяти воспоминания о том, что когда-то и в Швейцарии считалось совершенно нормальным назвать улицу в честь человека, который был открытым расистом».

«Переименование улицы — это отрицание своего же собственного прошлого, а вот установка пояснительной таблички поможет высветить противоречия в судьбе и личности, а также указать на неоднозначность такого названия и на то, что в прошлом существовали правила, противоречащие современным этическим нормам. Это заставит людей автоматически ставить имя одиозного ученого в исторический контекст, заставляя его как бы сосуществовать и заочно дискутировать с общепринятой новой оценкой исторических событий», — говорит он. А что в реальности?

Большинство жителей Лозанны, которых опросил портал swissinfo.ch, для начала вообще не знали, кто такой Луи Агассис. Видимо, в жизни у них есть другие приориеты, и размышлять, кем был тот, чьим именем названа улица, им недосуг, что совершенно нормально. Но когда им разъясняли, кем был Л. Агассис, то тогда большинство опрошенных признавали, что обсуждение этого вопроса будет довольно непростым делом. «Бессмысленно копаться в прошлом, — заявил один из тех, с кем смог поговорить наш портал на улице Лозанны. — У всех свои недостатки, включая даже Черчилля и Манделу. Каждый человек — продукт своего времени. Так что теперь, всё взять и переименовать»?

Пьер Хазан говорит, что переименование или удаление из городской топонимики ряда имён может, тем не менее, оказать серьёзное влияние на атмосферу в обществе. Именно этой логикой, как видно, и руководствовался Невшатель, который недавно переименовал площадь Луи Агассиса в честь женщины-африканки, которая была в своё время даже депутатом швейцарского федерального парламента. Пьер Хазан считает, что это — «явно выраженный сигнал, обращённый к общественности. Когда несколько лет назад испанское правительство решило демонтировать все памятники Ф. Франко, оно тем самым дало понять всему испанскому обществу, что эпоха франкизма закончилась. В Невшателе взяли за основу схожий подход».

Женские улицы

Винсент Брайер считает, что решение Лозанны установить пояснительную табличку имеет значение прежде всего с просветительской точки зрения. «Эта табличка будет напоминать людям о том, что очень важно тщательно выбирать имена, которые мы даём общественным пространствам. И эти имена, и логика их отбора должны всегда быть предметом обсуждения в рамках решения в целом вопросов городского планирования».

Наши города — это продукт нашего прошлого и иногда топонимику необходимо критически пересматривать из-за, например, гендерного дисбаланса, ставшего сейчас в символике общественных пространств очевидным фактом. «Мы прекрасно видим, что большинство публичных мест в Лозанне было создано и названо до начала 1960-х годов, и поэтому было спроектированы в основном мужчинами и для мужчин, и белыми для белых», — говорит он.

Некоторые женские организации в Швейцарии уже занялись этим вопросом. В этом году 8 марта многие жители Цюриха проснулись и обнаружили, что усилиями неведомых активистов «мужские» названия улиц сменились на «женские», а в Женеве даже началась целая кампанияВнешняя ссылка по разработке альтернативных «женских» названий для сотни основных «мужских» улиц. Город Лозанна также решил назвать женскими именами все улицы в новом, строящемся сейчас жилом районе Plaine du Loup.

Кроме того, Винсент Брайер попросил городскую администрацию провести инвентаризацию мужских и женских скульптур, установленных в общественных местах, в том числе и тех, которые очень стереотипно изображают женщин, например, обнаженные женские скульптуры, или монументы, воспевающие исключительно образ женщины-матери. Какое решение примет администрация? И кстати, а кто должен решать, какой образ «стереотипен», а какой нет?

Что ещё предстоит сделать?

У Швейцарии в истории не было периода колониализма или рабства, хотя многие левые, в основном историки и журналисты, такие как Рес Штреле (Res StrehleВнешняя ссылка) пытаются сейчас такую историю «сконструировать». И тем не менее, Луи Агассис не единственная в Швейцарии историческая личность со «спорным» прошлым, и история пересматривается здесь не в первый раз.

Так, например, великий франко-швейцарский архитектор Ле Корбюзье питал симпатии как к коммунизму (на плоды этой любви пока еще можно любоваться в Москве), так и к фашизму и правительству Виши во Франции. В 2017 году его удалилиВнешняя ссылка со швейцарской банкноты в 10 франков, использовав момент ввода в оборот совершенно новой серии банкнот. А вот город Санкт-Галлен решил переименоватьВнешняя ссылка свою улицу Крюгерштрассе (Krugerstrasse), названную так когда-то в честь бывшего президента ЮАР Пауля Крюгера (Stephanus Johannes Paulus Kruger; род. 10 октября 1825 году, Колесберг — умер 14 июля 1904 года в городе Кларанс, кантон Во), дав ей взаимен имя Фридриха Дюрренматта.

И Пьер Хазан, и Винсент Брайер отмечают, что Швейцария, может, и маленькая, нейтральная страна, но важный финансовый центр, и её отношения (особенно финансовые) с режимом апартеида в Южной Африке или с германскими нацистами пока не были изучены должным образом. Винсент Брайер считает, что стране «важно провести работу по восстановлению исторической памяти», и что Швейцария «на самом деле этого пока так и не сделала» в отношении своих финансовых связей с нацистской Германией. 

«Это необходимо и тем, кто сейчас живёт в нашей стране, и будущим поколениям швейцарцев, — говорит В. Брайер. — Вопрос не в том, чтобы осудить это прошлое, а в том, чтобы узнать, кто был замешан в таких отношениях, что делали эти люди и почему, дабы в будущем мы были мудрее». Кстати, что касается экономических отношений Швейцарии с нацистской Германией: подробности в материале по ссылке.

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров.