В тени войны: разделенные выбором

В Украине вступила в силу часть нового закона о мобилизации. Многие из украинских мужчин, находящихся за рубежом, разрываются между чувством долга перед родиной и безопасностью. SWI swissinfo.ch

Украинские власти считают их уклонистами. Сами же они уверены, что разделены между долгом перед страной и правом на жизнь в безопасности. Должны ли украинцы, находящиеся за пределами страны, вернуться домой и пойти на фронт?

Для 36-летнего Максима* и 50-летнего Дмитрия, как и для тысяч других украинских мужчин, эти вопросы звучат острее с тех пор, как украинские власти в мае 2024 года усилили давление на собственных граждан.

В связи с дефицитом солдат и дезертирством Киеву нужно постоянно утолять кадровый голод в украинской армии. Теперь и путем возвращения на родину ранее уехавших украинцев — и пополнения ими рядов ВСУ.

Новый закон о мобилизацииВнешняя ссылка коснулся не только тех, кто получил защиту и статус S от швейцарских властей после начала полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году, но и тех, кто уезжал из Украины еще до аннексии Крыма в 2014-м.

Все равны перед законом

Неважно, сколько лет они жили до войны в Швейцарии, стали ли гражданами Конфедерации, но любой украинец от 18 до 60 лет, согласно закону о мобилизации, должен встать на воинский учет, пройти медкомиссию и обновить данные о проживании.

Напряжение и острые дискуссии среди сограждан, дискомфорт и чувство небезопасности — этими словами чаще всего описывают свое положение в Швейцарии герои репортажа SWI. Максим и Дмитрий понимают, что если не нарушать новый закон, то на войну возьмут всех.

«Раньше во время медкомиссии решали, пригоден, не пригоден или частично пригоден, а сейчас последнюю позицию убрали. Тех, кто раньше был частично годен, переэкзаменуют», — объясняет Максим новые положения закона. До войны он работал в офисе в Киеве, его позиция предполагала командировки по Европе.

За две недели до начала полномасштабной войны он оказался в Женеве, а вылететь обратно уже не смог из-за закрытого неба. Когда стало понятно, что «Киев за три дня никто взять не сможет и это война надолго», он переправил в Женеву жену с дочерью.

«Я еще перед отъездом из Киева как почувствовал, что будет неладное: оставил жене наличные и деньги на карте, заправил машину, сложил все документы в один чемодан. А когда мы взлетали из Борисполя, на аэродроме я заметил огромный военный американский самолет и подумал: здесь точно что-то не то».

«Уклонисты» или уехавшие?

На протяжении 60 дней после принятия закона мужчины, попадающие под него, должны обновить данные. За границей эту процедуру делают через приложение «Резерв+».

«Власти не создали для нас ценностей, зато создали коррупцию, бедность вперемешку с олигархами непонятными»

«В противном случае вам сначала выпишут штраф в 17 тысяч гривен (примерно 400 долларов), — объясняет Максим, — при этом власти начинают поиск личных данных. И могут послать повестку по любому последнему адресу регистрации. И она, представьте себе, будет считаться врученной.

Неважно, знал ты об этом или не знал, за границей ты живешь или в стране. Если ты по повестке не явился, на тебя налагается другой штраф — 25 000 гривен. Потом второй и третий штраф через какое-то время. А после уже наступает уголовная ответственность». Одновременно с этим исполнительная служба ищет активы гражданина, чтобы наложить на них арест.

Так, например, если это недвижимость, то с ней ничего нельзя будет сделать: ни продать, ни переоформить, ни получить в наследство, ни вообще провести какие-либо операции, связанные с ней.

«Я думаю, что люди все же боятся не штрафов. Люди боятся уголовной ответственности после того, как повестка будет считаться врученной. Когда уже находишься тут, то есть выбор: либо ничего не делать, и будь как будет, либо оформляться, если ты предполагаешь, что однажды вернешься», — говорит Максим.

Уже трем его знакомым отказали в оказании консульских услуг в Швейцарии. Продлить украинский паспорт без обновления данных невозможно. При подаче заявления на консульские услуги проживающие за рубежом украинцы от 18 до 60 лет должны предоставить военно-учетный документ в бумажном или электронном виде, пояснили в МИДе Украины.

«Наши власти делают все для того, чтобы сделать жизнь украинских мужчин максимально некомфортной за границей, если они не встали на воинский учет. После того как закончится паспорт, по статусу S или по швейцарскому виду на жительство люди смогут путешествовать только внутри Швейцарии. Многие сейчас подумывают о покупке румынского паспорта. 3000 евро, ожидание от 3 до 6 месяцев — и ты гражданин страны Евросоюза».

Но и этот паспорт им пригодится только для передвижений по Европе. В Украине даже по нему на любом блокпосте имя гражданина проверят по базе данных и там же вручат ему повестку, так как двойного гражданства Украина не признает. В апреле 2024 года министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил в интервью The Guardian, что ожидается возвращение лишь немногих мужчин, находящихся за границей, однако он подчеркнул символическое значение этого: «Парни в окопах очень устали», в то время как их соратники по всей Европе «сидят в ресторанах».

Бронежилеты на свои деньги

На третий год войны в Украине поутих патриотизм. «У людей начали открываться глаза. Я, находясь здесь, искал деньги, чтобы дальше через военторг, магазин военной экипировки, найти своим знакомым магазины под автоматы и бронежилеты. Волонтеры им потом это все привозили, у парней элементарного не было, — негодует Максим. — Мой друг, вэдэвэшник, перевелся в другую бригаду, там ему дали должность и функции снайпера. Он постоянно находится „на нуле“ (первая линия фронта, передовая. — Прим. ЕС), и у него просто нет возможности ничего себе купить.

«Украинские власти, как нынешние, так и те, кто был до них, не смогли создать страну, государство, которое бы люди рвались защищать»

Снайперской винтовки ему никто не выдал. Мы хотели накопить ему на нее, но пока он собрал ее сам из запчастей. У снайперской винтовки дальность стрельбы 800–900 метров. А у той, что он собрал, попадание в лист А4 со ста метров. Это не снайперская винтовка, вы же понимаете?» При этом Максим все же уверен, что не во всех частях обстановка с оборудованием такая. Осуждать действия Министерства обороны и правительства во время войны сложно, но удерживаться от возмущения сложнее:

«У них [ВСУ] есть, думаю, деньги. Но сколько денег доходит до ребят — это большой вопрос, — делится Максим. Никто давно уже не говорит о сумасшедшей одежде или суперсовременном оружии. Но ведь минимальное, что-то самое базовое должно быть у людей?! Ребятам собирают на дроны, собирают на РЭБы (средства радиоэлектронной борьбы. — Прим. ЕС), собирают на машины. Куда деваются деньги Министерства обороны тогда? Вся структура коррумпирована от и до, я думаю. Отсюда и дезертирство, и отсутствие мотивации идти на передок (передовая. — Прим. ЕС). Мой друг, который там сейчас находится, постоянно говорит мне: „Не вздумай сюда ехать!“»

Моральная дилемма

Оставаться в тени войны, чтобы защитить семью, или выйти из тени, чтобы защитить родину? Непростой выбор. «Из Украины мы уехали еще в 2009 году», — говорит 50-летний Дмитрий*. В Швейцарии он работал, платил налоги: «Наш сын уже получает тут паспорт, мы сами близки к подаче на гражданство. Ментально мы давно уже отказались от украинского гражданства, но фактически оно у нас есть. Наша жизнь тут, и украинцами мы себя считать уже не можем». По его словам, пока украинские власти не использовали внутренние резервы, бессмысленно «ловить людей, которые уехали, особенно если они уезжали до 2014 года».

«Я внутренне ощущаю тревогу, конечно, дискомфорт. Паспорт до сих пор у меня украинский, так или иначе. И бессилие, потому что никому ничего не объяснишь, — рассказывает Дмитрий. — Самое худшее на войне — это демотивированные солдаты. Украина держится только за счет того, что там реально сражаются люди с высочайшей степенью мотивации. Именно поэтому им удается выдержать натиск. А привлекать людей немотивированных — это мина замедленного действия, потому что из таких людей солдаты, конечно, хорошие не получатся, и может быть только хуже».

«Как справляться с чувством тревоги? Ну а как ты с ним справишься? Так и живешь: люди ко всему привыкают. Неясность во всем, какие-то однобокие меры: там война, а тут клубы переполненные», — делится он. Дмитрий, как и многие мужчины его поколения, рос на фильмах о Второй мировой войне: «А там никто никого ни о чем не спрашивал — просто всех забирали в армию. Очень сложная для меня эта история сейчас». Дмитрий говорит, что пойти в консульство Украины сегодня бы не решился: хотя поводы были, но «светиться не хочется». За оставленные в Украине активы Дмитрий, как и все остальные, опасается: «За 15 лет там мало, но что-то осталось. Никто не знает, что будет дальше».

«Израильтяне возвращаются, а украинцы остаются»

Претензии к правительству у Дмитрия примерно такие, как у Максима. «Совсем недавно, — говорит он, — 7 октября, исполнился год после того, как боевики группировки ХАМАС из сектора Газа напали на израильские деревни, совершили массовые убийства и взяли больше 200 человек в заложники. У меня в голове всплывает в памяти, как на следующий же день молодые израильтяне со всего мира бились за места в самолетах, спали на полу, чтобы дождаться рейса, лишь бы вернуться в Израиль. Они бросали институты, оставляли свою комфортную жизнь на Западе, работу хорошую бросали и записывались добровольцами.

В Украине ситуация ровным счетом противоположная. В этом и кроется главная проблема, на мой взгляд: людям в Украине нечего защищать. Украинские власти, как нынешние, так и те, кто был до них, не смогли создать страну, государство, которое бы люди рвались защищать. Они не создали для нас ценностей, зато создали коррупцию, бедность вперемешку с олигархами непонятными», — сожалеет он.

*Имена упомянутых лиц были изменены и известны редакции. Мнения, выраженные этими лицами, являются их собственными и не обязательно отражают позицию редакции.

Англоязычный оригинал материала отредактирован Вероникой Де Вор, авторизованный перевод с английского на русский: Елена Серветтаз / ап.