В Швейцарии политика до сих пор пока ещё хобби

Фотография без даты: деревня Шлосвиль (Schlosswil, кантон Берн) была еще в период до 2017 года самостоятельной общиной. Но в 2018 году ее слили с общиной Гроссхёхсштеттен (Grosshöchstetten), и на этом история Шлосвиля в качестве самостоятельной муниципальной единицы была завершена. swissinfo.ch

В основе швейцарской «милиционной» политической системы находится простая, на первый взгляд, идея: политикой необходимо заниматься в свободное от основной работы время и желательно на общественных началах, то есть практически даром. Сейчас в Швейцарии в целом так и происходит: тысячи политиков, занимающие выборные должности, живут обычной жизнью, учатся, ходят на работу, занимаются бизнесом, а вопросами политического управления занимаются в свободное от основной своей деятельности время.

Отцы-основатели современной Швейцарии задумали и реализовали такую систему неспроста: «милиционный» принцип не позволяет образоваться в стране замкнутой касты политиков, «страшно далёких» от своих же избирателей. В теории, и часто на практике, выглядит всё это очень хорошо. Однако в последнее время стало очевидным: система того и гляди достигнет границ возможного. Более того, сокращение числа общин, муниципальных образований, образующих тот самый уровень швейцарского федерализма, на котором мир политики самым непосредственным образом сталкивается с реальным социумом, ставит под вопрос вообще выживание этого принципа в рамках среднесрочной исторической перспективы.

Но значит ли это, что идеал «политика от народа, политики для народа», существует только в Швейцарии? Конечно, нет! Вспомним, с чего начиналась перестройка в СССР. Правильно, с борьбы с привилегиями, с попытки уничтожить лежавший в основе советской «народной демократии» принцип, в соответствии с которым «народ и партия едины, раздельны только магазины». Если взглянуть на Западную Европу, то здесь тоже можно заметить нечто похожее: когда в 2012 году Франуса Олланд (François Hollande) заявил, что намерен бороться за пост президента, он тут же подчеркнул, что хочет быть président normal, то есть главной государства, близким к народу. 

Как и в СССР после долгих лет «двойной морали», так и во Франции после периода «монархического» правления Николя Саркози, намерение власть предержащих «стать ближе к людям» не могло не вызвать у людей позитивной реакции, притом, что Ельцин, будучи порождением номенклатуры, обладал весьма «своеобразным» представлением о том, что такое демократия, а Олланд с Саркози тоже были «ягодами одного поля»: оба окончили один и тот же престижный «Институт изучения политики» (Institut d’Études Politiques de Paris), часто называемый Sciences Po и являющийся кузницей политической и дипломатической элиты Франции. 

Карьеры всех этих политиков во многом развивались одинаково: после нескольких лет/ месяцев у власти их популярность рушилась до ничтожно малых величин, правда, Ельцин ушел сам, а Саркози и Олланд были вынуждены признать своё поражение на выборах. Однако роднит их одно: идея «политика от сохи», рано или поздно, вырождалась в свою противоположность. Грозит ли нынешнему президенту Франции Э. Макрону схожая судьба, особенно с учетом перманентной забастовки пикейных… пардон, «жёлтых жилетов», диалог с которыми у него выстраиваться упорно не хочет? 

Людей найти почти невозможно

Ельцин, Олланд, Саркози, Макрон: эти имена известны всему миру. А вот имя Маркуса Гайста (Markus Geist) не известно ровным счетом никому, и это большая несправедливость, поскольку если кто и имеет право называться président normal, так это он, и никто другой. Днём Маркус Гайст работает в Берне менеджером концерна «Швейцарские железные дороги» (Schweizerische Bundesbahnen — SBB), а вечером он едет к себе домой и начинает «работать с документами», готовя очередное общее собрание членов его общины.

Дело в том, что по своей второй неосновной «профессии» он является заместителем председателя правления муниципалитета Гроссхёхсштеттен (Grosshöchstetten) недалеко от Берна. Таким образом, он принадлежит к многочисленной когорте швейцарцев (среди которых швейцарки, правда, все еще находятся в меньшинстве), занимающихся локальной / муниципальной политикой по вечерам в свободное от работы время. Совсем недавно, кстати, был он не зампредседателя, а полноценным председателем, но соседней общины Шлосвиль (Schlosswil).

Но потом его карьера «дала трещину»: с начала 2018 года общины Гроссхёхсштеттен и Шлосвиль были слиты в одну муниципальную единицу, и Маркусу Гайсту пришлось пойти в замы к главе соседней, более крупной общины. Комбинация профессиональной и политической деятельности образует основу феномена, называемого в Швейцарии «милиционная политическая система». Её элементы заметнее всего на локальном уровне, но встречаются они также еще и на кантональном и федеральном уровнях. По меньшей мере в теории.

Потому что на примере общин Гроссхёхсштеттен и Шлосвиль можно прекрасно увидеть, насколько неустойчива сейчас ситуация именно на муниципальном уровне. «В Шлосвиле в последние годы было практически невозможно найти людей, готовых занять политические посты на общинном уровне», — рассказывает Маркус Гайст, подчеркивая, что похожим образом складывается кадровая ситуация практически во всех малых общинах страны. Сам М. Гайст попал в политику десять лет назад, когда местные власти просто «бросились ему в ноги»: мол, очень нужны новые лица в общинном правлении! Маркус согласился! И что теперь?

Общины как динозавры?

А теперь возникает вопрос: что общего у швейцарских общин (муниципалитетов) и динозавров? Они вымирают, причем последние вымерли окончательно. А что будет с общинами? В момент своего основания в 1848 году современная Швейцария насчитывала 3 205 общин, образовывавших самый низкий уровень системы швейцарского федерализма. Вплоть до 1990 года это число оставалось неизменным.

Идея, лежащая в основе «милиционной / любительской» политической системы схожа с принципами прямой демократии, в рамках которой власть должна не концентрироваться, но распределяться по как можно более многочисленным инстанциям и лицам.

Потом что-то «пошло не так». На динозавров упал метеорит, и они вымерли. Что упало на швейцарские общины? В любом случае с ними что-то произошло, они попали под воздействие каких-то процессов и тенденций (Каких? Это другой вопрос!), в результате чего, по состоянию на начало 2019 года, в Швейцарии осталось только 2 212 общин и муниципальных образований.

Это означает, что только за последние 30 лет страна утратила в результате оптимизаций, слияний и поглощений почти 800 общин, или одну четверть административных единиц муниципального уровня, играющих в стране огромную роль. Швейцария — красивая страна? Это так, но почему? По волшебству? Нет, а потому, что у страны есть общины, в рамках которых понятие «своего» для швейцарца не ограничивается только порогом своей квартиры.

Однако факт остается фактом — общины исчезают, прежде всего из-за слияний малых общин в большие. Инструмент «слияния» часто пропагандируется в качестве эффективного решения локальных проблем управленческого, кадрового и финансового характера, а значит, в качестве метода укрепления позиций муниципального политического уровня.

Однако у процессов слияния и поглощения общин есть и обратная сторона, и современные исследования доказывают это со всей очевидностью. Одно из проявлений этой «тёмной стороны» — последовательное снижение степени интереса граждан к участию в локальной / муниципальной политике, что может в итоге иметь очень серьёзные негативные последствия для всей политической системы страны.

Кризис системы

Исчезновение общин в качестве «политических рамок», внутри которых развивается локальная политика — это одна проблема. Другая проблема носит уже чисто субъективный характер: мало кому хочется вечерами не пить пиво, а заниматься земельным кадастром, вывозом мусора, выдачей разрешений на строительство и водоснабжением. Кадры и тут решали если не всё, то многое, став одной из причин, по которой живописный городок с историческим замком утратил свою политическую самостоятельность и был слит с общиной по соседству.

В своё время Платон мечтал о государстве, власть в котором находится в руках у философов. По его мнению, добросовестно, благодетельно и разумно способны управлять только люди, которые уже по основной своей профессии (философия) каждый день занимаются поисками ответов на вопрос о том, что есть благо, мораль и что есть разум. Скажем сразу: Платон швейцарскую политическую систему раскритиковал бы очень жёстко, с учётом того, что принимать политические решения тут имеют право не только и не столько избранные «короли философии», но весь народ в целом.

Известная фраза из известного перестроечного фильма «так мы дойдём до выборов руководства» в Швейцарии реализована целиком и полностью. Не понравилась бы она и «трибуну перестройки» Ельцину, который считал, что демократия — это когда меня избрали, а я потом делаю что хочу. Не очень она нравится и Евросоюзу, который, правда, cтарается привлекать граждан к решению политических вопросов, но получается это у него пока не очень, как показывает вот этот сюжет с переходом на летнее время и обратно. Здесь же, в Швейцарии, политикой занимаются не просто граждане, но еще и люди, для которых общественная деятельность есть своего рода хобби. При всех кризисных явлениях такой подход к политике все-таки пока еще оставался в состоянии предотвращать появление в стране закрытого «политического класса», общающегося с народом из окошек бронированных лимузинов в стиле «вы держитесь тут».

По сути идея, лежащая в основе «милиционной / любительской» политической системы, схожа с принципами прямой демократии, в рамках которой власть должна не концентрироваться, но распределяться по как можно более многочисленным инстанциям и лицам. Тем самым и ответственность лежит не на одном лице, которое «знает, как надо», а на всём обществе, на всех гражданах. И тем не менее, кризис муниципальной политики в последние 30 лет продолжал в Швейцарии последовательно обостряться. Почти половина опрошенных глав общинных правлений и аппаратов правительств муниципалитетов стабильно заявляет, что найти замену кадрам, уходящим по возрасту или иным причинам из активной политики локального уровня, становится все сложнее.

Одна из причин, как показывают опросы, состоит в том, что общинный уровень власти во многом превращается в уровень, на котором следует просто исполнять приказы, поступающие из кантональных столиц и из федерального центра, то есть Берна. Такая «деградация» многим не по вкусу, и они не видят убедительных мотивов становиться просто чиновниками, основная функция которых состоит в том, чтобы брать под козырёк и рапортовать «наверх» об исполненных поручениях. Реальная политическая автономия локальных органов власти сужается во всё большей степени. Не удивительно, что мотивация граждан заниматься такой работой стремится к нулю, с учётом весьма скромного денежного вознаграждения за такую беспокойную работу. Все эти обстоятельства и побудили «Швейцарский союз общин и муниципалитетов» (Schweizerischer GemeindeverbandВнешняя ссылка) объявить 2019 год годом «Швейцарской политической работы на общественных началах» (Jahr der Schweizer MilizarbeitВнешняя ссылка).

«Землю попашет, попишет закон»

Кризис системы «политической работы на общественных началах» заметен не только на локальном, но и на кантональном и федеральном уровнях. Когда-то депутаты работали по принципу «землю попашет, попишет закон». Многие до сих пор так и работают, и вот один из примеров, с которым можно ознакомиться в видеосюжете ниже. Тем не менее среди депутатов обеих палат парламента «милиционный принцип» давно стал неким мифом. Тот, кто в качестве депутата работает «на все сто», трудится в комитетах и комиссиях, изучает досье и пытается вникнуть в проблемы, которые становятся все более сложными, причем как на национальном уровне (от пенсионной реформы до эвтаназии и блокчейна), так и на международном (рамочное соглашение с ЕС), тот просто не может работать еще где-то!

Постоянно растёт и объём чисто административной работы, причем тут во многом виноваты сами депутаты: число парламентских инициатив, запросов и иных документов растёт не по дням, а по часам. По последним данным депутаты как Национального совета, так и Совета кантонов в свою парламентскую деятельность вкладывают до 80% всего времени, свободного от сна. О какой уж тут «побочной деятельности» может идти речь! И если кто-то и в самом деле умудряется комбинировать парламентскую деятельность с основной профессией, то, как правило, делают это адвокаты или предприниматели, то есть те, кто может себе позволить более чем гибкий рабочий график. Неудивительно поэтому, что в швейцарском парламенте наблюдается переизбыток именно бизнесменов и юристов.

Может быть сама по себе эта тенденция не столь уж и плоха, с учетом постоянного усложнения вопросов, которыми приходится заниматься депутатам. Однако ползучая профессионализация в этой области имеет свою цену. Профессиональные политики в своей повседневной работе, как правило, имеют дело не с людьми, не с избирателями, а с другими политиками. Такие политики, кроме того, становятся удивительно «туги на ухо» там и тогда, где и когда речь идет о последствиях работы их же парламентского «принтера». Граница между народом и властью становится все менее проницаемой, так что в итоге одни «сеют, пашут и строят», а другие «гордятся общественным строем». Швейцарии, правда, до этого еще далеко! Но кто даст гарантии?Внешняя ссылка

Год «добровольной политики»

Проект под названием Jahr der Milizarbeit 2019Внешняя ссылка («2019 год — год добровольной политической работы») призван обратить внимание на кризис системы, в основу которой был некогда положен идеал «приземлённого» политика, не отрывающегося в удобных парламентских кабинетах от реальной жизни, какой живут простые граждане, и не заявляющего: «Мы вам ничего не должны», или «В бюджет вы ничего не вносили, поэтому держитесь там».

В рамках проекта с января по декабрь 2019 года по всей стране пройдёт целый ряд мероприятий, включая круглые столы, конференции и дебаты экспертов с гражданами. В идеале в конце года инициаторы проекта надеются, прощупав «пульс страны», выработать ряд практических рекомендаций, на основе которых можно было бы, в условиях последовательного сжатия сферы муниципальной политики вдохнуть жизнь в некогда столь многообещающий принцип «добровольности политической работы».

Эти рекомендации планируется систематизировать и издать в сборнике статей под рабочим названием «Milizarbeit in der Schweiz» («Добровольная политическая работа на общественных началах в Швейцарии»). Портал швейцарского национального иновещания SWI swissinfo является медиапартнёром года «добровольной политики» и намерен регулярно публиковать статьи на данную тему.

Об авторе

Швейцарская политическая система строится на основе элементов и инструментов прямой демократии (референдум и законодательная инициатива) и демократии репрезентативной (партии и парламент).

Прямая демократия в Швейцарии по праву считается уникальной и наиболее развитой системой такого рода. По числу голосований и референдумов (более 620 за последние 170 лет) Конфедерация прочно удерживает мировой рекорд.

Автор этого материала изучал политологию в Университете Цюриха. Пишет в настоящее время для политического блога «Napoleon’s NightmareВнешняя ссылка». В рамках спецпроекта #ПрямаяДемократиявШвейцарии он анализирует для нас особенности народоправства по-швейцарски.

Русскоязычную версию материала подготовил Игорь Петров.