Почему дети исчезли с улиц наших городов?

Как вернуть детям их город? KEYSTONE

Современные городские общественные пространства больше не подходят для детей. С этим согласны почти все. Ряд городов по всему миру, включая швейцарский Базель, хотят вернуть детей на улицы, начав реализацию самых разных социально-педагогических и архитектурных проектов.

В наше время всё реже можно увидеть детей, играющих на улице, самостоятельно идущих в школу или просто находящихся за пределами отгороженных игровых площадок. Иногда даже можно слышать о некоем «поколении задних сидений»: таким понятием эксперты и журналисты иногда характеризуют детей, видящих город исключительно через окно родительского автомобиля. Увеличивается и количество общественных мест adults only, то есть городских пространств и мероприятий (кафе, отели, свадьбы), проводящихся исключительно при участии взрослых.

Как рассказал недавно в интервью выходящей на швейцарском телеканале RTS программе Tout un monde социолог Клеман Ривьер (Clément Rivière), автор монографии Leurs enfants dans la ville («Дети в городе»), на протяжении конца 20 и начала 21 века мы имели медленный, но верный процесс почти полного исчезновения детей из общественных мест. В связи с этим процессом следует прежде всего упомянуть личный автомобиль: города постепенно и во все большей степени проектировались таким образом, чтобы в максимально возможной степени увеличить пропускную способность основных городских магистралей и улиц, особенно в утренние и вечерние часы пик. Пешеходам же, людям с ограниченными возможностями передвижения и детям в этом контексте адекватного внимания не уделялось.

Свою роль сыграла и цифровая революция. Социальные сети позволяют сегодня общаться и встречаться с друзьями, не выходя из дома. Видеоигры и стриминговые сервисы заметно увеличили разнообразие форматов и видов досуга, доступных прямо дома. Прочие онлайн-услуги, например по доставке готовой еды и продуктов питания, также всё в меньшей степени мотивируют людей покидать свои четыре стены. Наконец, общество теперь куда лучше осознает риски, которым подвергаются дети на улицах.

«Сегодня немыслимо то, что было обычным в нашем детстве»

Как говорит Клеман Ривьер, особенно после громкого дела серийного убийцы Марка Дютру, приговоренного в Бельгии в 1990-е годы к пожизненному заключению за похищение и изнасилование шести девочек, люди перестали беспечно оставлять детей на улице. Всем кажется, что улицы у нас теперь просто кишат педофилами и что без надлежащего присмотра дети будут рисковать чуть не каждый день переживать в общественных местах, мягко говоря, неприятные встречи. В течение 20 века дети во всё большей степени воспринимались в качестве весьма социально уязвимых членов общества. Изменились нормы и критерии надлежащего подхода к тому, что значит нести на себе ответственность, связанную с родительством.

Родители в Бельгии сопровождают детей в школу. KEYSTONE

Клеман Ривьера рассказывает о том, как он беседовал с уже взрослыми людьми и как те рассказывали ему о своем детском опыте. Тогда они часами могли плутать по городским улицам, и никто особо не волновался об их возможной судьбе. Сегодня нынешним взрослым и в голову бы не пришло позволить своим собственным детям делать нечто подобное. Клеман Ривьера говорит, что родители сегодня стали лучше понимать и острее воспринимать риски как таковые, что связано с новой социальной динамикой, складывающейся из поведения других родителей, из того, чему учит школа и из господствующего общественного мнения. Хорошо ли это?

«Инфантилизация взрослых»

Швейцарский социолог сомневается, потому что такая практика отодвигает всё дальше в будущее момент превращения молодых людей в самостоятельных и независимых участников социальных процессов, характерных для большого города. «Радиус их мобильности уменьшился, равно как и сократилось время, которое они проводят в общественных местах автономно, без надзора взрослых», — объясняет К. Ривьера. Но значит ли это, что мы имеем дело с непреодолимой судьбой, что всё должно быть именно так и никак иначе? Вовсе нет. В последние в мире нарастает тенденция к «возврату детям их родных городов».

Проекты, возвращающие город детям

В 2019 г. в Швейцарии город Базель запустил проект Augenhöhe 1,20 («Метр 20 с кепкой»), цель которого состоит в адаптации городской уличной инфраструктуры (скамеек, навесов) и дорожных знаков к росту детей. «Кроме того, есть ведь еще и проблема пешеходов, просто не умеющих читать. Мне очень нравится один пример, который необязательно предназначен только для детей, но который вполне работает — в Клермон-Ферране (Clermont-Ferrand, город в 425 км к югу от Парижа) для обозначения трамвайных остановок применяются символы животных»,— отмечает Мадлен Массе (Madeleine Masse).

В Италии в приморском городе Фано (Fano) есть специально отмеченные зоны, на территории которых дети знают, что они, будучи в полной безопасности, всегда могут обратиться за помощью, и от них никто не отмахнется. «Дети знают, что, если они захотят спросить дорогу или сходить в туалет, то владельцы местных торговых точек всегда готовы им помочь», — объясняет Сильвен Ваньон (Sylvain Wagnon), профессор Университета города Монпелье (Франция).

Город, рассчитанный и на детей, обладает «полиморфными» пространствами, функции которых могут меняться. Например, в Барселоне на некоторых улицах созданы своего рода полупешеходные зеленые зоны, и жители могут использовать их по своему усмотрению. Понятно, что в районе, где много детей, и в районе, где проживают в большинстве своем пожилые люди, характер использования таких зон будет разным.

Многие города стараются предложить подрастающему поколению «инклюзивное общественное пространство», созданное детьми, для детей и при этом адаптированное к условиям соответствующих стран. В Базеле, например, сейчас реализуется проект Augenhöhe 1,20 («Метр 20 с кепкой»)Внешняя ссылка, изначально запущенный в 2019 году, еще до пандемии. Город, который намерен быть более «дружелюбным к детям», обязан иметь пространство, структурная логика которого не является производной от резонов градостроителей или приоритетов властей. Парижский архитектор Мадлен Массе (Madeleine Masse), специализирующаяся на вопросах «социально-городской инклюзии», объясняет, что в ее беседах с детьми она постоянно сталкивается с одними и теми же образами и идеями.

Дети часто даже на городских игровых площадках находятся под строгим родительским присмотром. На фото: Женева. Keystone / Salvatore Di Nolfi

«Они говорят мне о цветах, о растительности, о небольших заросших травой склонах… Они мечтают о рельефе на местности, который позволяет рисовать, забираться по уступам вверх, прятаться за деревьями, менять расположение предметов уличной меблировки и вообще по собственному желанию видоизменять ближайшее социальное окружение. Нынешний городской ландшафт для них уж очень забран в камень, он не предполагает открытых пространств или возможностей для их редизайна. Современные городские игровые площадки стараются, но пока они не оправдывают такого рода ожиданий. Они остаются замкнутыми, строго регламентированными пространствами, куда детей приводят за руку взрослые и где те находятся под их неусыпным присмотром».

«Наедине со всеми»

«Такие пространства отнюдь не побуждают детей просто прийти туда спонтанно. Тогда как они хотят прежде всего чувствовать себя немного самостоятельными, они хотят иметь возможность отправиться какое-то место сами, по крайней мере, они хотят чувствовать, что у них есть возможность самим принимать те или иные решения. Тот самый куда-то пропавший дух авантюризма, ощущение причастности к каким-то невероятным приключениям — все это чертовски важно для детей», — говорит Мадлен Массе. По мнению экспертов, проектирование «города для детей» — это инвестиция, которая всегда оправдывает себя, запуская цепную реакцию позитивных преобразований и трансформаций.

Если будущим гражданам удастся сформировать свой город по своему вкусу, то и заботиться о нём и принимать участие в его жизни они потом будут куда активнее. А это как раз и есть источник ответов на все актуальные политические вопросы, связанные с поиском оптимальных вариантов и форматов социальных контактов, с противодействием процессу возникновения общественных гетто, с налаживанием адекватных форм сосуществования людей самых разных идентичностей.

«В общественных местах вы часто встречаете других людей: это люди другого вероисповедания, другого цвета кожи или другой социально-классовой принадлежности. И если вы предпочитаете сидеть дома, если вы во всё меньшей степени сталкиваетесь с этим живым социальным разнообразием, то со временем демократическое общество в самом деле может столкнуться с серьезными проблемами.

Речь идет также о необходимости поиска форматов включения в ткань города социальных групп, исторически оттесненных на его периферию. Наконец, мы имеем дело с переосмыслением самого подхода к тому, что есть общественное пространство, с размышлениями о том, каким образом это пространство можно было бы превратить в место, где люди, особенно обитающие в стесненных жилищных условиях, могут побыть наедине со всеми».