Насколько сложны могут быть вопросы референдума?

Накануне Международного дня демократии, который отмечается 15 сентября, мы разбираемся в швейцарской модели непосредственного народоправства. Keystone

Народ ничего не понимает в политике, ему ни в коем случае нельзя доверять решение сложных вопросов? Спросим об этом Швейцарию. Там как раз 22 сентября пройдет референдум, и на него будет вынесен вопрос, разобраться в котором сложно порой даже доцентам с кандидатами. Накануне Международного дня демократииВнешняя ссылка, который отмечается 15 сентября, мы разбираемся в швейцарской модели непосредственного народоправства.

Речь пойдет о реформе «второго компонента» швейцарской пенсионной системы страны. И если понять, как устроена система «трёх опор» или «компонентов» еще как-то можно, то разобраться, о чём, собственно, пойдет речь в конце сентября, не так-то просто при всём желании. Перерасчетный коэффициент? «Сверх-обязательное» пенсионное страхование? Что всё это значит? Можно попросить изложить всё это человеческим языком? В конце концов от простого «да» или «нет» в бюллетене зависит наше благосостояние?

Отвечая как раз на этот вопрос, газета из Цюриха Tages-Anzeiger указывала недавно: «Голосование (по вопросу реформирования «второго компонента» пенсионной системы) показывает нам, где проходят пределы прямой демократии. И тем самым оно ослабляет её». Заголовок материала, из которого взята эта цитата, был соответствующим: «Это просто какой-то кошмар» (Diese Vorlage ist ein AlbtraumВнешняя ссылка).

Как устроена система «трёх опор» или «компонентов» швейцарской пенсионной системы. swissinfo.ch

Швейцарский интернет-портал WatsonВнешняя ссылка анализирует ситуацию схожим образом и указывает, что уже одни только технические термины являются непосильной задачей для любого среднестатистического избирателя. Так почему же Швейцария так «издевается» над ним, избирателем? И кстати, уж если швейцарцы, чемпионы мира по прямой демократии, пасуют перед сложными вопросами, то другим странам даже и подумать нельзя о том, что бы предоставить людям право напрямую вмешиваться в политику – мало ли чего они там наголосуют! Да и не поймут они всё равно ничего. Так? Разберёмся внимательнее.

1. Обязательно ли досконально разбираться в законопроекте, чтобы голосовать по нему?

Как ни странно – не обязательно. Швейцарский политолог Ненад Стоянович (Nenad StojanovićВнешняя ссылка) риторически вопрошает: «А вы думаете, что буквально все депутаты, принимающие решения по таким законопроектам в парламенте, точно знают, о чем они собственно говорят? Конечно же, нет».

По мнению Ненада Стояновича, вопросы, с которыми работают депутаты, становятся все сложнее и сложнее, и именно поэтому как раз они-то во всё большей степени зависят от рекомендаций экспертов, парламентских комитетов, фракций или же они просто следуют мнению «своего» лобби. А уж массовые избиратели с еще большей долей вероятности в конечном итоге будут следовать тем или иным рекомендациям экспертов. А информации, которая помогает разобраться, о чём идет речь, в Швейцарии на самом деле полно.

Её вы можете получить, например, из нашего материала, который как раз на нормальном языке и разъясняет реформу, вынесенную на референдум 22 сентября 2024 года. Рекомендаций мы не даем, но зато мы раскладываем всё по полочкам, так что каждый сам сможет сделать вывод о том, как ему голосовать:

В политологи часто в этом случае говорят о так называемом «методе редукции», когда сложные вопросы сводятся к краткой, легкой для запоминания и понимания форме. «Мы в качестве избирателей обычно ведь и сами всегда смотрим на то, что рекомендуют политические партии, «лидеры общественного мнения» и СМИ», — говорит Ненад Стоянович. Социолог Урс Бири (Urs BieriВнешняя ссылка) из НИИ изучения общественного мнения Gfs Bern добавляет: «В повседневной жизни мы тоже ведь постоянно опираемся на мнения кого-то другого. Просто благодаря более чем столетнему опыту прямой демократии граждане в Швейцарии научились на основании предоставляемой им информации приходить к какому-то устраивающему их решению даже по самым сложным вопросам».

2. Что делает этот законопроект таким сложным?

Простой ответ: потому что сам по себе вопрос довольно сложен. И тому есть две причины. Во-первых, «второй компонент» пенсионного обеспечения в Швейцарии развивался и совершенствовался на протяжении десятилетий. Поэтому соответствующий Федеральный закон (BVG) собрал в себе результаты политической деятельности разных эпох и с разных сторон. Теперь это своего рода политический палимпсест. Во-вторых, на основании этого закона в Швейцарии работают более тысячи пенсионных фондов, каждый со своим набором норм, правил, уложений и условий. Мы получаем нагромождение цифр, что делает какие-то суждения общего характера почти невозможными.

Есть и ещё и третий фактор. Если народные законодательные инициативы, выносимые на референдум, как правило, имеют в своей основе легко понятные идеи (как и в этот раз – «мы хотим сохранить природу», точка! Все ясно и понятно!), то выносимые на референдумы сложные законопроекты по сложным вопросам – это, как говорится, другое. Очень часто сами законодатели в парламенте не могут найти компромиссного подхода, а потому они порой просто с облегчением перекладывают решение данного вопроса со своей головы на голову избирателей. Вот почему время от времени на суд народа и выносятся законопроекты, которые были слишком сложными даже для узких специалистов и экспертов, работающих в курирующих парламентских комитетах.

3. Что говорят сами «творцы» реформы?

Мартина Бирхер (Martina Bircher). Keystone / Alessandro Della Valle

Работа над реформой BVG считается одной из самых сложных задач последних лет, стоявших перед парламентом. Борьба за каждую запятую длилась полтора года. «И в данном случае парламент выполнил свое домашнее задание», — говорит депутат Мартина Бирхер (Martina BircherВнешняя ссылка) от правой Швейцарской народной партии (SVP). Она тоже работала над реформой и говорит, что структура «второго компонента» такова, какова она есть, и больше никакова. «Как-то упростить её нельзя в принципе, при этом реформа учитывает все те моменты, которые справедливо критиковались в последние годы, поэтому данный законопроект является вполне достойным компромиссом».

Самира Марти (Samira Marti). Keystone / Alessandro Della Valle

Самира Марти (Samira MartiВнешняя ссылка), лидер парламентской фракции левой партии социалистов (SP), придерживается противоположной точки зрения. Она говорит, что вынесенный на референдум законопроект не отличается особой сложностью, но сложным для понимания является сам по себе «второй компонент». По ее мнению, совершенно не зря он давно превратился в «бином Ньютона», ведь такая сложность позволяет банкам и страховым компаниям лучше отстаивать свои интересы. «Чем меньше людей имеют представление о том, как там всё устроено, тем меньшим является иммунитет данной системы по отношению к обману и надувательству, и как раз это-то обстоятельство и отражается в том, как была организована вся эта реформа».

4. Является ли эта пенсионная реформа самым сложным законопроектом всех времен?

Нет, не является. В Швейцарии в прошлом на суд народа регулярно выносились законопроекты и народные законодательные инициативы, требовавшие от избирателей и избирательниц специальных знаний. Как правило, это были налоговые вопросы, такие как недавняя реформа корпоративного налогообложения. Однако следует признать, что реформа «второго компонента» пенсионной системы является, пожалуй, самым сложным законопроектом из тех, которые, при определенных обстоятельствах, будут напрямую затрагивать кошельки избирателей.

Это связано с тем, что речь идет не только и столько о самой пенсионной системе, сколько о размере конкретной пенсии по старости. Как говорит Самира Марти, прямая демократия оказывает заметное влияние на наше пенсионное обеспечение и вряд ли найдется в стране какое-то другое досье, которое в такой степени находится под воздействием итогов референдумов. При этом она напоминает о недавнем решении народа начать выплачивать себе 13-ю пенсию (AHV, «первый компонент»).

5. Может быть, стоит установить некие «пределы сложности» выносимых на референдум вопросов?

Нет, не стоит. Такого мнения придерживается Ненад Стоянович. «Нет такого политического вопроса, в котором не смогли бы разобраться самые обычные граждане». Наверное, этот ученый-политолог из Женевы знает, о чем говорит: он давно занимается вопросами прямой демократии в Швейцарии, будучи инициатором нескольких «гражданских панельных дискуссий», на которых граждане, избранные случайно, при помощи жребия, занимались поиском решения довольно сложных вопросов. Суммируя и анализируя накопленный опыт, Ненад Стоянович говорит, что в течение двух выходных самые обычные граждане вполне смогли разобраться в основных аспектах даже очень сложных законопроектов, сформулировав легко понятные аргументы за и против.

Люди, пытаясь объяснять окружающую их социальную реальность, стремятся к упрощению. Keystone / Peter Klaunzer

Такие «панельные дискуссии» могли бы стать одним из форматов изучения избирателями даже весьма комплексных вопросов. Но разве все-таки не следует хотя бы как-то облегчить положение избирателей? Депутаты Национального совета (большой палаты парламента Швейцарии) Самира Марти и Мартина работают не только в парламентском комитете по социальным вопросам, отвечавшем за подготовку этой реформы, но и в комитете по государственному строительству. Теоретически они должны были бы поддержать идею «предела сложности»? Но нет, обе они выступают против такой идеи.

6. Что происходит, когда вещи становятся слишком сложными?

Как говорят ученые, люди, пытаясь объяснять окружающую их социальную реальность, стремятся к упрощению, а для достижения такого рода «редукционистских» целей существуют соответствующие инструменты и форматы. В политологии речь идет о «ключевых пунктах» и «лозунгах». «Можно сосредоточиться на ключевых моментах, особенно беспокоящих или заслуживающих внимания, и сделать их основой своего решения», — говорит социолог Урс Бири. Ещё одно подспорье для ориентации: краткие, выдержанные в афористической форме лозунги.

«Если моя партия подскажет мне, какие в мире моих убеждений и ценностей существуют «ключевые пункты», то тогда я, наверное, смогу принять свое собственное решение на предмет о том, как мне голосовать», — объясняет Урс Бири. В случае с реформой «второго компонента» её противники предлагают ориентироваться на краткую формулу Mehr bezahlen für weniger Rente / Payer plus pour gagner moins à la retraite («Платить социальных отчислений больше сейчас, чтобы в старости получать меньшую пенсию»). Но в таких случаях, как говорит Мартина Бирхер из SVP, речь уже скорее не о содержательной дискуссии, а о чистом маркетинге.

Однако и тут есть своя проблема. «Когда на нас обрушивается водопад лозунгов и воззваний, с какого-то момента становится вообще очень трудно разобраться в такой какофонии», — говорит Урс Бири. Имеется в виду ситуация, когда медиапространство заполняет лавина инициативных комитетов с самыми разными мета-посланиями и с самыми разнообразными «ключевыми моментами», и когда даже в рамках одной какой-то партии возникают разные толкования одного и того же вопроса. И в какой-то момент сознание избирателя может просто отключиться.

7. Как сложные вопросы сказываются на электоральном поведении граждан?

Поскольку избиратели тоже конце концов просто люди, то они, как правило, избегают чрезмерной сложности. «Если человек не понимает, в чем суть проблемы, то у таких вопросов на референдуме почти нет никакого шанса на успех. И тогда избиратель предпочитает сохранять «статус-кво», голосуя «на всякий случай» против», — подчеркивает Урс Бири. В отдельных случаях сложные вопросы могут отрицательно сказаться на явке. В случае же с нынешней реформой «второго компонента» свою роль играет и ещё одна закономерность.

Это ведь, как говорит Урс Бири, так называемый «официальный законопроект» (Behördenvorlage), разработанный парламентом и рекомендованный правительством, Федеральным советом. А в Швейцарии такого рода законопроекты всегда считаются более качественными, документами, на которые можно положиться. Но так или иначе, указывает политолог, какие бы лозунги и «мемы» ни курсировали в медиапространстве, и кто бы ни разработал тот или иной законопроект, в итоге маятник может качнуться в любую сторону: граждане могут довериться власти и одобрить законопроект, или же они могут испугаться сложности и отвергнуть его.

Немецкоязычную и франкоязычную оригинальные версии материала отредактировал Самуэль Жабер, русскоязычную оригинальную версию материала подготовили и адаптировали журналисты русскоязычной редакции SWI.

Ниже мы приводим нашу «методичку» для тех, кто однажды захочет провести у себя референдум: швейцарский опыт вполне имеет универсальное значение.