Война России против Украины: что хранят швейцарские фрипорты?

Фрипорты - безналоговые и экстерриториальные хранилища - могут быть пристанищем российских активов, и поэтому на них сегодня обращено особое внимание. Keystone / Martial Trezzini

Война России против Украины сделала актуальным вопрос поиска и ареста российских активов, подлежащих замораживанию во исполнение санкций, введенных в отношении Москвы за ее агрессию. Фрипорты, или свободные порты, то есть безналоговые и экстерриториальные хранилища, могут быть пристанищем российских активов, и поэтому на них сегодня обращено особое внимание. Используются ли эти склады для хранения ценных активов лицами, находящимися под санкциями? У швейцарских властей нет четкого ответа. 

В фильме К. Нолана «Довод» данная проблема решается при помощи огромного самолета, таранящего стену одного такого фрипорта. В реальности такого рода методы не действуют. А проблема остается: с начала войны России против Украины Швейцария столкнулась с растущим международным давлением. От нее требуют «арестов и посадок», то бишь поиска и обнаружения российских активов, подлежащих санкционной заморозке. На сегодняшний день швейцарское правительство, присоединившись к санкциям Запада, заморозило российских активов на сумму 6,3 млрд швейцарских франков и конфисковало 11 объектов недвижимости. 

Однако так называемые «свободные порты» — включая все то, что находится у них внутри на ответственном хранении — все еще остаются вне зоны досягаемости швейцарских властей. Напомним, что «фрипорты» — это не что иное, как огромные склады, на территории которых активы могут храниться, не облагаясь налогами и импортными пошлинами. Неотъемлемой частью их бизнес-стратегии являются секретность и конфиденциальность. Всего в Швейцарии расположено семь таких «портов» плюс еще 174 таможенных склада. Все они выполняют по сути схожие функции, но ключевое различие заключается в том, что «фрипорт» — это еще и зона таможенного оформления пересечения границы. 

Война неожиданно сделала «свободные порты» со всей их культурой секретности объектом пристального внимания прессы и общества. Многие эксперты утверждает, что действующие нормы и правила позволяют в теории некоторым активам при желании использовать территорию «фрипортов» в качестве убежища и укрытия, позволяющего уйти от санкций и сохранить все «нажитое непосильным трудом». Официальных данных о российских активах, находящихся в «свободных портах» Швейцарии, ни у кого нет. Женевский «фрипорт» на просьбу о каком-то комментарии на момент написания статьи не отреагировал, а представитель Федерального аудиторского ведомства Швейцарии (Eidgenössische Finanzkontrolle) ответил уклончиво, мол, «нам трудно оценить текущую ситуацию». 

+ Подробнее о швейцарском взгляде на вторжение России в Украину: в материалах по этой ссылке.

«Я действительно думаю, что война из-за санкций, которые были приняты с целью давления на российскую элиту, заметно осложнили положение „свободных портов“, — говорит Джон Зэробелл (John Zarobell), автор монографии «Искусство и глобальная экономика» (Art and the Global Economy) и заведующий Кафедрой международных отношений Университета Сан-Франциско. — Свободные порты — это один из многих способов, которые олигархи используют, с тем чтобы скрыть свои активы. И отсутствие прозрачности означает, что эффективное применение санкций здесь по меньшей мере ограничено». 

Склады на миллиарды долларов 

«Свободные порты» были созданы в свое время для того, чтобы сделать международную торговлю более удобной, выгодной и быстрой. Их можно использовать для безналогового хранения товаров — начиная от автомобилей, продуктов питания и заканчивая драгоценными металлами. Как таковые они не являются какой-то новинкой, их можно встретить по всему миру, начиная от Гонконга и Сингапура вплоть до Люксембурга и Дубая, и их часто в своих целях используют весьма состоятельные люди. Самым крупным и известным в Швейцарии является «Женевский свободный порт», занимающий площадь в 110 000 квадратных метров. На его территории хранятся товары и активы на миллиарды швейцарских франков, а кантон, который является его основным владельцем, получает в свой доход от 10 до 12 миллионов франков в год. 

Со временем «Женевский свободный порт» стал специализированным местом хранения таких ценных активов, как предметы искусства, что было обусловлено присутствием в Женеве известных аукционных домов и арт-дилеров. Например, россиянин, желающий продать произведение искусства китайскому покупателю, может хранить его до завершения сделки в таком «свободном порту», не будучи обязанным платить таможенные сборы, потому что с юридической точки зрения территория порта Швейцарии не принадлежит. Таким образом, данный артефакт как бы все еще остается «в пути», что очень выгодно с точки зрения налогообложения и развития артрынка. 

«Благодаря этой особой бизнес-схеме арендовать место в „свободном порту“ для хранения каких-то своих предметов и товаров может любой желающий. И этим склонны злоупотреблять арт-дилеры и те, кто, например, занимается сбытом краденого искусства», — объясняет Марк-Андре Ренольд (Marc-André Renold), профессор Женевского университета и специалист в области права. В последние годы, однако, целая серия скандалов — начиная от кражи древнеегипетских сокровищ вплоть до предметов искусства, связанных с Музеем Гетти в Лос-Анджелесе и имеющих сомнительный провенанс, — заставила Швейцарию пересмотреть свой либеральный подход к правовым основам функционирования бизнеса с фрипортами. 

Выходя на след

В 2016 году швейцарское правительство ввело действие новые нормы и правила работы свободных портов, предусматривающие, в частности, обязанность маркировать единицы хранения, то есть на каждом из артефактов на складе с тех пор должны были быть указаны имя и адрес его владельца. В том же году Женевский фрипорт ввел в действия биометрическую систему отслеживания перемещения своих клиентов. Были наняты специальные независимые эксперты с целью проверки провенанса (происхождения) особо ценных образцов антиквариата. Вопрос только в том, достаточно ли этих более строгих правил для того, чтобы начать успешно «отлавливать» российские активы, включенные в санкционный список Швейцарии и ЕС.

Швейцарские госчиновники утверждают, что действующее в стране законодательство является вполне «адекватным с учетом продолжающейся войны в Украине и санкций, введенных в отношении России. Степень прозрачности в работе таможенных складов вполне достаточна для исполнения положений введенных санкций, необходимости в особых шагах сейчас нет». На это указал в интервью порталу SWI Саймон Эрни (Simon Erny), представитель Федерального ведомства таможенной и пограничной безопасности Швейцарии (Bundesamt für Zoll und Grenzsicherheit BAZG), отвечающего за соблюдение санкционных мер на границах страны. При этом санкции, введенные в связи с агрессией против Украины, являются лишь одними из примерно двух десятков санкционных режимов, мониторинг исполнения которых возложен на BAZG. 

С момента начала войны против Украины и по настоящее время швейцарские таможенники уже изъяли 112 единиц санкционных активов. В электронном письме, направленном порталу SWI, это ведомство подтвердило также, что в общей сложности сейчас BAZG передало на рассмотрение в Государственный секретариат по экономическим вопросам (SECO, подразделение Минэкономики) еще две дюжины дел, два из которых связаны с активами на одном из таможенных складов. Разбирательство еще продолжается, ожидается, что SECO примет окончательное решение относительно их изъятия в ближайшее время. 

Правовые лазейки 

Тем не менее эксперты указывают на имеющиеся правовые лазейки. «Если вкратце, то „свободные порты“ вовсе не обязаны по закону устанавливать т.н. конечного бенефициарного владельца, или ultimate beneficial owner (UBO), товаров и активов, хранящихся в их помещениях», — говорит Анн Лор Бандл (Anne Laure Bandle), директор Фонда Art Law Foundation в Женеве. «В настоящее время законодательство требует, чтобы в таких инвентарных списках был указан только номинальный юридический владелец или legal owner. А это две большие разницы, потому что таким владельцем может быть компания или юридическое лицо, не раскрывающие истинную личность конечного владельца актива. Введение требования указывать UBO, безусловно, привело бы к большей прозрачности в этой сфере». 

+ Читайте некоторые наши материалы на украинском языке.

Во-вторых, нормы и правила, введенные совсем недавно, не имеют обратной силы и не затрагивают единицы хранения, лежащие порой на этих складах уже десятилетиями. «Такие активы предметы находятся в серой зоне закона, в этаком правовом тумане», — добавляет Анн Лор Бандл, которая также является членом Инициативы за ответственный арт-рынок (Responsible Art Market Initiative RAM) в Женеве. Марк-Андре Ренольд видит тут прежде всего вопрос ресурсов. Кадров для проведения тщательного мониторинга всего того, что приходит на такие склады и уходит с них, элементарно нет. 

Эти недостатки уже были прописаны в отчете Федерального аудиторского Ведомства Швейцарии за 2014 год. Проблема с тех пор не решена и даже обострилась. «Банки создали у себя особые отделы и запустили процессы в области обеспечения надлежащего соблюдения имеющихся правовых требований, чего нельзя сказать о „свободных портах“ и таможенных складах. Это позволяет в теории обойти любые виды санкций, используя эти склады в качестве убежищ для попавших под санкции активов. И если какой-то олигарх захочет спрятать свои богатства, он все равно так или иначе сможет это сделать, например с помощью юридических консультантов», — говорит Марк-Андре Ренольд. 

Приподнять завесу 

Реми Пагани (Rémy Pagani), бывший мэр Женевы, предлагает целый пакет мер по повышению степени прозрачности бизнеса со «свободными портами». Например, можно было бы потребовать от них размещать у себя на хранении артефакты и прочие активы на срок не более трех месяцев. Сейчас активы, предназначенные к вывозу с таможенной территории Швейцарии, могут лежать там в течение шести месяцев, при этом BAZG может своей властью продлить этот срок до двух лет. Таможня, конечно, фиксирует активы при их ввозе и вывозе, но, пока такие активы хранятся на территории порта, таможенники не имеют возможности отследить, кто что покупает и продает. 

«Даже сегодня российский олигарх вполне может продать принадлежащую ему картину за несколько миллионов и сразу после этого получить наличные от покупателя, и никто об этом ничего не узнает», — говорит Реми Пагани. Далее он предлагает в обязательном порядке декларировать все сделки купли-продажи в Федеральном ведомстве по делам финансов (Eidgenössische Finanzverwaltung EFV), с тем чтобы с них можно было бы взимать НДС. «Но сейчас, к сожалению, красивые заявления правительства о блокировании российских активов являются лишь популистской витриной». Джон Зэробелл считает, что было бы целесообразно организовать оперативный обмен информацией о лицах, пользующихся свободными портами, между таможенными органами Швейцарии и международными правоохранительными органами. Это могло бы происходить в автоматическом режиме, а не только в ответ на запрос. 

«Все активы в «свободных портах», независимо от того, как долго они там хранятся, должны быть связаны с конкретными UBO, данная информация должна быть проверяема по всем международным базам данных. Недаром банки обращают такое внимание на свои комплаенс-риски, ведь так они страхуют себя от активов преступников, так они противодействуют отмыванию и финансированию терроризма. То же самое должно иметь место и в отношении «свободных портов», — резюмирует Джон Зэробелл.