Почему мужчины выбирают работу на полставки

Семья, работа, досуг: не у всех молодых отцов получается всё это успешно совмещать Keystone

В Швейцарии чуть более 14% мужчин работает неполный рабочий день. Тем не менее эта альпийская страна занимает второе место в рейтинге неполной занятости граждан среди всех государств Организации экономического сотрудничества и развития. Согласно одному исследованию, девять из десяти мужчин хотели бы сократить свое рабочее время. Так почему бы не реализовать этот социальный запрос?

«Многие мужчины чувствуют ответственность за финансовую стабильность их семей и опасаются, что их решение может повлиять на карьеру или что на работе их будут считать немотивированными, слабыми сотрудниками», – объясняет Юрг Вилер (Jürg Wiler), со-председатель проекта «Мужчина, работающий на неполную ставку»Внешняя ссылка.

Целевая аудитория Вилера – мужчины, которые стремятся достичь баланса между  профессиональной и личной жизнью. На разных информационных и рекламных мероприятиях он часто говорит с мужчинами, которые «боятся быть непонятыми в их профессиональной или социальной среде» или опасаются «потерять статус».

В рамках кампании «Мужчина, работающий на неполную ставку», проект организации männer.chВнешняя ссылка, объединяющей союзы и ассоциации швейцарских мужчин и отцов, в 2011 году в кантоне Санкт-Галлен было проведено репрезентативное исследование, в ходе которого опросили 1 200 мужчин из всех слоев общества. Опрос показал, что 90% респондентов хотят, чтобы их рабочая нагрузка уменьшилась.

После университета – и на полставки

Чтобы и дальше распространять информацию о неполном рабочем дне, с 2012 года кампания  использует живые примеры – выступления обычных мужчин, которые уже работали в своей жизни на неполную ставку и теперь готовы поделиться своим опытом с другими. Томас Штуки (Thomas Stucki) являет собой один из таких примеров. Имея диплом по специальности «социолог», он прошел переподготовку и теперь, в возрасте 30 лет, он работает на полставки.

«Когда я начал учиться в университете, мне пришлось работать неполный рабочий день, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги. И даже после окончания учебы, я так и не обратился к 100-процентной занятости, потому что я понял, что неполная ставка – это то, что мне нужно». Когда он завершал учебу в университете, его жена ждала их первого ребенка. «Было ясно, что я хочу работать неполный рабочий день. Я хотел этого, и моя жена тоже. Поэтому мы вдвоем решили попробовать такой стиль жизни».

Таким парам, как Томас Штуки и его жена, которая работает детским и подростковым психологом, с самого начала было ясно, что они будут делить обязанности по воспитанию ребенка и по пополнению бюджета семьи. Штуки – теперь отец уже двоих детей – рассказал swissinfo.ch, что считает себя счастливым, и что в целом он видит положительную реакцию, когда обсуждает с другими мужчинами, как организована его семейная жизнь. «Я встречаюсь в основном с теми людьми, которые имеют ту же систему ценностей, что и я. Я практически не знаком с классическими бизнесменами, которые могли бы сказать, например, „О, вы работаете неполный рабочий день, как же так“ ну или что-то вроде этого».

Ложное восприятие

Тот факт, что все больше мужчин хотят работать на неполную ставку, но до сих пор этого не сделали, восходит к некому страху последствий этого шага на работе, – считает Ирена Кроне (Irena Krone), эксперт по вопросам неполной занятости в Государственном секретариате по экономике (SECOВнешняя ссылка). «Есть много работодателей, которые, услышав, что сотрудник хотел бы работать не на полную ставку, начинают думать, что он просто не заинтересован в работе. Что является, безусловно, ложным восприятием». Юрг Вилер считает, однако, что изменяется отношение к неполному рабочему дню и у самих мужчин.

«Кажется, общество всё больше стало понимать и принимать ситуации, когда мужчина говорит, что он хочет полностью отдаваться работе и приносить результат, но не в объеме 120, а то и 140 %», – замечает Юрг Вилер в разговоре со swissinfo.ch. «Такие  переработки начинают устаревать, они – это что-то из поколения наших отцов», – добавляет он. В четвертом квартале 2013 года еще 23 000 мужчины начали работать на неполную ставку, тем самым увеличив почти на 1 процент этот показатель по сравнению с четвертым кварталом 2012-го года.

«Это очень важно для нас, это действительно большой скачок», – продолжает Юрг Вилер. Весь 2013 год намечался подъем, но тем не менее он был несколько ниже, чем в предыдущем году. Если же посмотреть на тенденцию в долгосрочной перспективе, то ясно видно, что частичная занятость среди мужчин за последние десятилетия только увеличивалась. Проект «Мужчина, работающий на неполную ставку» стремится к тому, чтобы к 2020 году около 20% мужчин в Швейцарии не работало на полную ставку. Для сравнения эта цифра среди женщин составляет сегодня 58,6%. С начала 1990-х годов более половины всех работающих женщин предпочитают неполную занятость.

Преимущества для предприятия

Юрг Вилер может привести в пример ряд научных работ, которые показывают, сколько преимуществ возникает у предприятия, на котором мужчины работают неполный рабочий день. Он ссылается на исследования из Германии, которые говорят о повышении производительности среди работающих на полставки на 17%, и добавляет, что не строго урегулированное в договоре рабочее время может также привести к снижению прогулов, высокой эффективности и большей мотивации персонала.

«Мужчине требуется признание со стороны работодателей и со стороны их партнерш или жён. Ну, а работодателю важно в первую очередь знать, что инвестиция – в данном случае то, что он вкладывает в сотрудника, – в конечном итоге окупится», – объясняет Вилер.

Работодатели, видимо, все менее настороженно относятся к работающим не на полную ставку сотрудникам, а оттого все чаще на предприятии появляется так называемое «разделение ставки» (Jobsharing). Такая модель подразумевает под собой разделение 100%-ой ставки между двумя и более сотрудниками, которые отвечают за выполнение должностных обязанностей, включая замещение друг друга в случае болезни или отпуска одного из них.

Ирена Кроне и ее команда проанализировали ситуацию в Швейцарии с целью нахождения  возможных решений общих проблем, которые могут возникнуть в связи с неполной занятостью. «Мы считаем, что модель „поделенной ставки“ вполне позволяет мужчинам заниматься карьерой, даже не работая полный день». Ссылаясь на «Deutsche Bank» как на одну из компаний топ-класса в мире, где в Совете директоров работает несколько сопредседателей, Кроне утверждает, что «разделение ставки» возможно на каждом уровне карьерной лестницы.

«Если на 100%-ую ставку взято два человека, то может возникнуть проблема с заработной платой. Ведь кому-то её урежут на 50%, а то и 60%». В принципе, предлагает она как вариант, сотрудник может получать, например, и 70% от полной ставки, если по договору на него приходится больше должностных обязанностей и он чаще бывает на рабочем месте. И это сделает возможным сам факт работы для другого сотрудника, который будет получать 30%.

Работать и вести хозяйство

Томасу Штуки хорошо известно, что вычет часов работы означает меньшую зарплату, а также и более низкую пенсию в будущем. «С финансовой точки зрения, эта модель подойдет не всем. Нам с женой не всегда бывает просто, хотя у нас обоих высшее университетское образование и хорошие шансы найти работу, „если что“ случится», — рассказывает Штуки. «И я могу себе представить, что устраивать жизнь по такой модели получается не у всех, особенно если исходные данные были не такие удачные, как у нас».

Все больше мужчины предпочитают и работать – не на полную ставку, – и заниматься семейными делами. «В их сознании происходит настоящая переоценка ценностей», – заключает Юрг Вилер, убежденный в том, что несмотря на некоторые минусы, отношение к работающим не на полную ставку среди работодателей и в обществе будет меняться в положительную сторону и дальше.

Перевод на русский и адаптация: Надежда Капоне